Тёмные дни (СИ) - Михайлова Екатерина Страница 36

Но вдруг, так же внезапно, Корт отпустил её, почти оттолкнул от себя. Веки в изнеможении дрогнули и закрылись. Девушка подскочила и ринулась на кухню собирать аптечку, а когда вернулась Корт уже спал крепким измождённым сном. Юта понаблюдала, как медленно поднимается и опадает его грудь. Она не надеялась затащить Корта на кровать, — она не смогла удержать его, даже когда он помогал ей. Так что Юта принесла подушку, а затем укутала Корта покрывалом.

Теперь Юта сидела на кухне и через приоткрытую дверь смотрела на силуэт спящего на полу мужчины. Она думала о том, что больше так продолжаться не может.

Юта встала и, тихонько прикрыв за собой дверь, вышла из дома.

***

Выйдя на улицу, Юта поглубже натянула капюшон толстовки и взглянула на небо. Сквозь солнечный навес она видела лишь краешек Аттрима, быстро скрывающийся за ближайшим небоскрёбом. Тауриса вовсе не было видно за домами. Зато с другой стороны, закрывая заметную часть неба, неподвижно стояла угрожающая тень.

Планета, появление которой предсказал Бабли, надвинулась на Нибелию неожиданно быстро. С каждым днём она подходила всё ближе, отнимая у Милосердных Братьев по кусочку неба. Уже бывали часы, когда зловещая тень перекрывала то одно, то другое светило. С каждым ударом часов, с каждым биением сердца Юта ощущала, как время уходит. Время, оставшееся им для того, чтобы спасти себя и людей от гибели. Час, предсказанный в пророчестве Амальрис, приближался.

Юта повернулась в другую сторону и заспешила по тротуарам. Ветер цепкими пальцами норовил сорвать с неё капюшон толстовки, так что Юте приходилось всё время придерживать его одной рукой. С тех пор как они с Кортом пришли в город, ветер тоже заметно окреп. Как верный союзник, он усиливался по мере того, как планета подходила к Нибелии. Они стали постоянными атрибутами жизни Лиатраса — закрывающее небо тёмное пятно, словно чернила, пролившиеся на белёсый небосвод, и нескончаемый ветер, бросающий в лицо горсти песка.

Песок теперь был повсюду. Он покрывал тротуары и дорожные магистрали, заметал в открытые двери домов и забивался в одежду. Не делая различий, жёлтым покрывалом укутывал здания администрации и детские сады, магазины и жилые дома, заводские корпуса и больницы. Он стал приметой нового времени. Приметой разрушений и хаоса, в которые неумолимо погружался город.

Юта вывернула на одну из магистралей, ведущих к центру города. Было позднее утро, около одиннадцати часов. Атлурги называют это время «Прощание Братьев». В эти часы солнца начинают расходиться от зенита в разные стороны. Испепеляющая жара чуть отступает. Раньше в это время улицы города были полны народом. Из дверей учебных заведений вываливали студенты, ищущие, где бы перекусить. Работники выходили из офисов, чтобы отправиться по делам. Чуть остывший воздух наполнялся гулом голосов и шумом машин.

Но сейчас на улице едва можно было увидеть случайного прохожего. Люди прятались по домам, ощущая надвигающуюся беду. Машины замерли на стоянках, магазины и учреждения работали по несколько часов в день.

Снова завернув в узкие проулки, Юта почувствовала себя свободнее. Она не знала, работают ли в нынешней ситуации камеры наружного наблюдения, но всё равно, как учил Корт, инстинктивно стремилась избегать открытых пространств и больших скоплений людей.

Поэтому Юта на секунду замерла, увидев впереди небольшое столпотворение. Человек десять-пятнадцать собралось на тротуаре перед входом в какое-то учреждение. Юта быстро перешла на другую сторону улицы. До неё долетели отрывистые выкрики: «Верните людям зарплаты!» и «Мы требуем переселение!».

Так происходило по всему городу. Коллективы небольших контор и огромных заводов выходили на забастовки. Это в том случае, если они ещё не потеряли работу. Градообразующие предприятия закрывались вместе с мелкими лавчонками. Работа многих заводов была просто невозможна. В городе не было воды.

Также с каждым днём всё явственнее ощущалась нехватка продовольствия. Полки магазинов опустели. Воду можно было купить только у перекупщиков по бешеной цене. Электричество подавалось с перебоями. А в некоторых районах, например, там, где поселился Корт, его и вовсе не было.

Городские службы не работали. По всему городу то тут, то там вспыхивали беспорядки. В один из таких дней митингующие захватили здание мэрии и администрации. Но они оказались пусты. Руководство города разбежалось. Те, кто ещё не улетел с планеты, скрывались за высокими стенами частных особняков элитного района.

Город погибал. И не было на всём свете таких сил, которые могли бы это остановить.

Через полчаса Юта достигла места назначения. Привычным жестом она распахнула двери городского архива и вошла внутрь. К счастью, архив работал. Юту встретила высокая пожилая женщина, строгая и величественная. Юта сомневалась, что здесь теперь бывают посетители, но двери архива оставались открытыми, и единственная его работница, несмотря ни на что, продолжала нести свою службу. Тихой тенью она скользила между безмолвными стеллажами, словно королева в королевстве без подданных.

Она приняла у Юты запрос и вскоре без лишних слов вынесла ворох старых газет. По привычке забравшись в самый укромный дальний угол, Юта погрузилась в чтение. Она беспрестанно хмурилась и выписывала что-то в блокнот. По мере того, как перед внутренним взором журналистки оживало прошлое, она становилась всё мрачнее. Девушка до боли закусывала губу и с усилием запускала пальцы в волосы, будто собиралась выдрать клок. Картина, которая вырисовывалась перед ней, была до того зловещей и ужасной, что в какой-то момент у Юты не хватило сил читать дальше. Она отшвырнула от себя очередную статью и опустила голову на руки.

Юта была права. Она догадывалась о том, что происходит. О том, чем занимается в городе Корт. Но получить подтверждение своим догадкам оказалось гораздо тяжелее, чем она думала. Тот ад, через который проходил Корт — тогда и сейчас — сомкнулся вокруг неё удушающей тьмой. Юта была опустошена, она боялась. За себя и за него. Ей казалось, что она проваливается в кроличью нору отчаяния и безнадёжности.

Статьи, которые просматривала Юта, были заметками из газет шестнадцатилетней давности. Того времени, когда в городе шумело дело Корта. В другой стопке лежали газеты последних недель, когда Корт был в Лиатрасе один. Из этого периода Юту интересовали некрологи. Она выписала имена всех людей, умерших или убитых (что теперь было не редкостью) за последний месяц, и сопоставила их с теми, что фигурировали в газетах шестнадцать лет назад.

Юта нашла четыре совпадения. Четыре имени оказались связаны с делом Корта. Двое были адвокатами обвинения, один — бывший начальник Корта, и ещё полицейский, якобы задержавший его на месте преступления.

У Юты не было сомнений. Это был Корт. Точнее, это был лютый зверь, вырвавшийся из тёмных глубин души Корта. Этот зверь жаждал расплаты. Он жаждал покарать виновных в его страданиях и бедах. Он жаждал отмщения и крови.

Юта вновь и вновь перечитывала истории жизни этих людей. Сперва она не видела явной логики в выборе Кортом своих целей. Просто разные люди, так или иначе оказавшиеся вовлечёнными в дело Корта. Очередные подонки, купленные организацией. Но затем Юта наткнулась на газетную вырезку тех лет. Этот выпуск «Голоса Лиатраса» вышел уже после того, как Корт был изгнан из города, иными словами, как был приведён в исполнение его страшный «смертный приговор».

В этой статье содержался список лиц, которые были представлены к благодарности мэром города. Имена шли по порядку: два адвоката, быстро и ловко состряпавшие обвинение, на основе которого был вынесен приговор. Начальник Корта, давший показания о том, что мужчина завидовал своему коллеге, продвинувшемуся по службе дальше и без сомнения более талантливому. Затем шла фамилия полицейского, отважно, рискуя собственной жизнью, задержавшего «убийцу» на месте преступления. Была в списке представленных к награде и ещё одна фамилия — судьи, который в рекордно короткие сроки провёл дело Корта и вынес приговор.