Владимир Лосев - Вой оборотня Страница 36

– Обязуюсь доставить посылку по сообщенному мне адресу в известный мне город, плата взята. Если со мной или с посылками что-то случится, то гильдия восполнит утерянное или уничтоженное, а меня сурово накажет.

Амулет вспыхнул ярким синим светом, что говорило – договор принят и подтвержден. У гонцов имелись свои маги, которые следили за курьерами, именно они записывали слова договора в свои скрижали. С этого момента за доставку наших посылок отвечал не только этот конкретный человек, но и вся гильдия.

Гонец ушел, а мы с Молотом полезли в фургон, настроение у нас испортилось, оба вспомнили своих родных и близких, которые остались в далеком теперь от нас городе. А впереди нас не ждало ничего хорошего, только дорога, в которой могло произойти все, что угодно.

Я словно видел перед собой отца. Он любил меня и готов был на все, лишь бы мне хоть немного помочь. Сейчас он еще раз подтвердил это.

В детстве было забавно слушать его обмолвки, когда он говорил – тебе это пригодится в будущем, оно у тебя будет трудным, иногда невыносимо тяжелым, и без этого никак. Я смеялся над ним, потому что знал, кем стану, уже тогда собирался жениться на богатой барышне, получить наследство от тестя и жить счастливо в незамутненном невзгодами будущем.

В детстве мы всегда умнее родителей и лучше их знаем, как построить себе лучшую жизнь на этой земле, только позже начинаем понимать, насколько были глупы и сколь многого не учитывали…

Я вытащил мешочек с амулетом. Молот, который мрачно глядел в полотняный верх фургона, встрепенулся и перевернулся на бок, чтобы наблюдать за мной:

– Интересно, что же он такое тебе прислал?

Я вытащил оберег. Он был странный – бронзовые кольца разного размера входили одно в другое, и все крепились на одной оси. Когда я взял амулет в руки, то два самых маленьких внутренних кольца начали вращаться, набирая обороты.

Непонятная сила их вращала, но она как-то зависела и от меня, и от моего друга: когда я поднес оберег к Молоту – быстро закрутилось маленькое кольцо, отодвинул – повернулось среднее.

– Хорошая игрушка, – одобрил друг. – Такую бы в детстве, и вся улица завидовала бы.

– Это точно. – Я надел шнурок с оберегом на шею, внутреннее кольцо продолжало вращаться, а среднее остановилось, задев кожу. – Возможно, есть в нем что-то полезное, да только мне не понять, но все равно буду носить в память об отце.

– Носи. – Молот уже потерял интерес к оберегу, так как в нем не было ни золота, ни серебра – ничего ценного. – Хорошо, что он прислал гонца, пусть с этой ерундой, и мы смогли отправить родным золото – хоть какая-то польза.

Караван тронулся, заскрипели колеса, послышался унылый стук копыт. Мои глаза сами собой стали закрываться, я положил руку на амулет и заснул, чувствуя под пальцами приятное тепло.

Снилось мне, что на меня надвигалось нечто страшное, а все кольца на обереге крутились на моем теле так быстро, как флюгер на крыше при сильном ветре. Но проснуться не получалось, как ни старался, одни беды сменялись другими, еще более страшными…

Проснулся я уже вечером, когда фургон остановился на ночевку. В этот день на караван никто не нападал, и охрана немного расслабилась, а я наконец-то почувствовал себя вполне здоровым. Молот, похоже, тоже оправился, если судить по его возросшему аппетиту.

К удивлению охраны, ночью тоже ничего не произошло, и все хорошо выспались и отдохнули.

Мы дежурили по очереди: Молот просидел от вечера до середины ночи, я до утра. Ничего интересного не происходило, звезды горели яркими огнями на небе с ползающими темными тучами, луна бродила среди них, показывая свое испещренное оспинами желтое круглое лицо, какая-то мрачная, задумчивая.

Ветер дул всю ночь, налетая то с одной стороны, то с другой, успокоился только к утру, когда проснулись птицы в далеком лесу и от ближайшей речки пополз туман, закрывая все пронизывающе-холодной серой пеленой. От него я замерз, и мне захотелось к огню, но тут раздался близкий вой, да такой жуткий, что я долго всматривался в пелену, надеясь увидеть волка или даже целую стаю.

Тут же начали перекликаться между собой охранники, окликнули и меня:

– Ты слышал? Знаешь, кто это?

– Не знаю! – Я пожал плечами – глупое движение, все равно в тумане никто этого не увидел, тут даже крышу фургона не разглядишь. – Но слышать – слышал…

– Опять, должно быть, за тобой какая-то нечисть пришла…

– Почему обязательно за мной? Может, в этот раз за кем-то из вас.

– Всем известно, что нечисть охотится за тобой. Никогда раньше такого не происходило, а теперь разные твари лезут со всех сторон, едва успеваем отбиваться. Мах уже объявил, что премию увеличит за этот поход по причине его опасности.

– Тихо вы! – прикрикнул охранник с соседней крыши. – Подождите, когда солнце поднимется, а то из-за такого тумана легко проглядеть нападение. Мы ничего ре видим, а кто-то, возможно, смотрит сейчас голодными глазами, слушает вас и облизывается.

Мы замолчали, тревожно вглядываясь в серый сумрак, но скоро появилось солнце, быстро разогнало туман и осветило весь луг. Все было спокойно.

День был, как всегда, скучен, наполнен нелепой суетой, дорогой, купанием и едой, а ночью снова слышался жуткий вой, и охранники постоянно перекликались между собой, опасаясь, что неизвестный зверь унесет кого-то из них во мрак.

К концу следующего дня охрана и возчики повеселели, на горизонте появился небольшой городок Франк, и нам всем предстояла ночевка под теплой крышей и в безопасности, за высокими крепостными стенами. Когда солнце стало склоняться к горизонту, мы проехали через городские ворота.

Стражи, видимо хорошо зная Маха и Бохана, пропустили нас без очереди, отрезав других желающих от возможности оказаться в преддверии ночи в городе. И конечно, тут же с нашей стороны было сделано щедрое подношение в городскую казну – с человека медную монету, с лошади три, с фургона пять. Каждому стражнику по серебряной монете и пару золотых монет начальнику стражи, чтобы и в следующий раз не забывали.

Рядом с городскими воротами находился постоялый двор, туда мы и направились. Маха и там знали, так что для всех нашлось местечко.

Впервые за пять дней мы пили хорошее пиво и ели настоящую еду, готовясь выспаться на деревянных кроватях. Купец предполагал пробыть в городе всего одну ночь, а наутро отправиться дальше.

Людям едва удалось разместиться в доме, несмотря на то что часть охранников осталась охранять фургоны – воров хватает в каждом городе. Трое возниц были при лошадях.

Поскольку нас с Молотом ничего не обременяло, то мы без особых проблем заняли отдельный стол, за которым собирались просидеть до глубокой ночи. К нам никто не подсел, хотя постоялый двор был переполнен, но нас это нисколько не расстроило – мы пили, ели и веселились, досадуя только на то, что еда у нас не столь хороша, как у Маха и Бохана, сидевших неподалеку.