Александра Руда - Кнопка Страница 36

— Меня здесь нет, меня здесь нет, — еле шевеля губами, прошептала я.

Светлячок мигнул и полетел дальше.

— Старейшина Пабло, здесь нет никого, кроме нас, — я узнала голос Хуано.

У меня получилось? Но как?

— Прекрасно. Друзья мои, вы знаете, зачем мы здесь собрались?

— Чтобы обсудить поступок этого наглого щенка, Эрнесто, — проскрипел Сильвестро. — И определись меру его наказания.

Раздался согласный гомон.

— Я вовсе не осуждаю молодого Эрнесто, — добродушно сказал Пабло. — Я только что долго беседовал с ним, и Эрнесто Наглый мне очень понравился.

— Старейшина Пабло, ты сказал — наглый или наглый? — уточнил хриплый голос.

— Я сказал — Наглый, именно так.

— Наглый? — взорвался Сильвестро. — Ты дал этому наглому щенку прозвище?

— И оно ему подходит, не правда ли? — спокойно заметил Пабло.

— Ты простил ему этот вопиющий проступок — то, что он пришел на бал мало того, что с плебейкой, так еще и прислугой, и дал ему прозвище? Не слишком ли ты добр к нему? — возмутился еще кто-то.

— Полноте, Хосе. Причиной его поступка были веские обстоятельства. Он хотел поговорить со мной. И я доволен нашим разговором, мальчик истинный сын своего отца, Ампаро Умного.

— Ампаро Идиота, — буркнул Сильвестро. — Я буду настаивать на должном наказании для наглеца.

— Сильвестро, друг, ты до сих пор не простил Ампаро?

— Конечно, нет, Дарио. Этот кретин испортил мне жизнь.

— Его сын пошел по стопам отца, — заметил Пабло. — Он выступил с идеей о том, как спасти магический род. К сожалению, его мысли не отличаются новизной.

— Все то же — человеческие женщины?

— Увы, да.

— Ты открыл ему секретную информацию, Пабло?

— Конечно, мальчик должен знать, что опыты над женщинами уже проводились его отцом. И результаты, как вы знаете, оказались плачевными, — потомство магов и людей не жизнеспособно.

Я прижала руку ко рту, чтобы ненароком не вскрикнуть. То, о чем сейчас говорили маги, было ужасно. Мне удалось проникнуть в один из их секретов, который они не раскрывали даже большинству своих. Что же теперь будет?

— Вся причина провала этого эксперимента в том, что этот идиот Ампаро его рано прекратил, — буркнул Сильвестро.

— Прекрати, Сильвестро! Полученных результатов более, чем достаточно. Признайся, что тебе просто нравилось, что юные девственницы греют твою постель.

— А что, если так? Без них я так быстро старею, — пожаловался Сильвестро.

— Ходи в бордель, — равнодушно посоветовал Хуано.

— Чтобы подцепить там какую-то дрянь и чтобы надо мной смеялся весь округ? — разозлился Сильвестро. — Сам-то небось, молоденьких цыпочек пользуешь, вон как сияешь.

— Тихо, — приказал Пабло. — Разговор сейчас не об этом. Мне понравился Эрнесто тем, что он хотя бы пытается мыслить, в отличие от всей нашей молодежи. Они слишком погрязли в праздности и достатке и превратились в изнеженных и ленивых существ, не способных самостоятельно принять ни одного решения. И, если вам это не очевидно, друзья, то я скажу. Мы вымираем. Еще одно — два поколения, и у нас совершенно не останется детей.

— Это не новость, — проворчал Дарио.

— С каждым годом мы все слабее, — с горечью продолжал Пабло. — Я ведь не просто так пригласил вас в этот зал. Он точно отражает положение, в которое мы попали. Раньше здесь не было запустения. Раньше здесь пели птицы и шумели фонтаны.

— Ты еще вспомни, что весь этот Дворец принадлежал нам, — буркнул кто-то.

— Да, — горячо сказал Пабло. — Принадлежал. А теперь мы два раза в год снимаем в нем только первый этаж. А весь всего двести — триста лет назад получить приглашение на бал было величайшим благом! А теперь мы все помещаемся в нескольких комнатах!

Под конец своей речи он почти кричал, и его голос зловещим эхом разносился по комнате.

— Хватит экскурса в историю, Пабло! — резко оборвал старейшину мрачный голос. — Мы ее знаем так же хорошо, как и ты. Конкретные предложения есть, или будем дальше жаловаться на несправедливость мироздания?

— Спасибо, Филиберто, — уже спокойнее сказал Пабло. — Критическая ситуация требует критических мер. Итак, первое предложение — обязать каждую девушку рожать.

— Сразу видно, что у тебя нет дочери, — хмыкнул Дарио. — Как ты себе это представляешь? Наши дети воспитаны в духе уважения к личности и ее решениям. Мы не можем так просто прийти к своим дочерям и приказать: рожать! Ты представляешь их реакцию?

— Твоя Камилла такую истерику закатит, что всем места мало будет, — ехидно сказал Сильвестро. — Главное, чтобы Академия устояла.

— Наши женщины разленились! — заявил Пабло. — Они не хотят усложнять себе жизнь рождением ребенка. Но мы должны их заставить это делать. И не меньше трех детей в семье!

Маги загомонили. Раздавались возмущенные выкрики. Хуано безуспешно пытался успокоить разбушевавшееся собрание.

— Я хочу сказать… Я хочу сказать, — магически усиленный голос загрохотал так, что тяжелые портьеры, скрывавшие альковчик от нескромных глаз, задрожали и на меня посыпалась пыль. Я отчаянно терла переносицу, сдерживая чих. — какой смысл им рожать? Наши женщины изначально были слабее нас, а теперь… зачем плодить слабых детей?

— Поэтому я хочу перейти ко второй мере, — Пабло сказал это таким голосом, что все мигом притихли. — Раз нам уже не помогают женские ласки, нужна более радикальная мера. Мы должны устроить Прорыв.

— Порыв? — прошептал кто-то неверяще.

— Именно. Все, кто здесь присутствует, знает технику открытия прохода между мирами. И мы это сделаем. А потом… Мы напитаемся силой так, как никогда ранее!

— Прорыв только тратит наши силы, — заметил Филиберто. — Каждый раз чудовищ убивать все сложнее.

— А мы не будем их убивать, — голос Пабло понизился до шепота, так что я едва разбирала слова, — и мы не будем эвакуировать горожан.

Воцарилось долгое молчание. Я сидела, распахнув глаза, зажимая рот уже двумя руками. Это… это было чудовищно!!!

— Ты хочешь сказать, мы напитаемся смертями, — спросил Сильвестро так, будто решал, что ему съесть на ужин.

— Да, — ответил Пабло. — Мы уже очень давно этого не делали, и, думаю, в этом наша проблема. Даже во время секса не выделяется столько силы, как во время смерти. А потом, конечно, мы уничтожим чудовищ. Когда они сделают свое дело.

— Кого отправим на передовую? — деловито спросил Филиберто.

— Мы, старики — это наше прошлое. Молодежь — наше будущее. Думаю, настоящее не представляет для нас интереса. А потом, напитавшиеся силы, мы передадим наши знания молодежи. Наши девушки родят от наших сильных юношей могучих детей. И мы снова будем править этим миром.