Дмитрий Казаков - Солнце цвета меда Страница 36

Дальше двинулись колонной, ощетинившись лезвиями мечей. Дорога петляла между зарослей орешника, пока не выведана поляну. Вокруг нее возвышались дубы, толстые, точно крепостные башни. Носа коснулся сладкий аромат созревающих желудей, в кроне одного из исполинов что-то завозилось.

– Ложись! – гаркнул Ингьяльд так страшно, что Ивар брякнулся наземь, не успев осознать, что делает. Ушиб подбородок, даже собрался выругаться…

В ушах стало больно, и все звуки куда-то исчезли, лишь в глубине черепа отдавался странный вибрирующий свист. По голове прошлась жесткая, точно терка, ладонь, пригладила волосы.

– …Мать! – донесся до Ивара обрывок чьего-то проклятия, и только тут конунг осознал, что может слышать. Приподнялся на руках, надеясь оглядеться, понять, что происходит.

Свист вновь ударил сверху. Уши заложило, глаза заволокло туманом. Конунг ощутил, что его отрывает от земли, словно щепку во время урагана. Чуть в стороне застыл успевший вскочить на ноги воин: из носа у него хлестала кровь, а лицо перекорчило, словно его мяли невидимые руки.

Очень медленно он опрокинулся на спину, его потащило к кустам, уже мертвого, неподвижного.

– Назад! – выкрикнул кто-то, наверное Ингьяльд, когда свист прекратился.

– Не уйдете, твари! – С ветвей дуба спрыгнул могучий мужик в широких красных штанах. По пояс голый, видно огромное, как котел, пузо, поросшее черными волосами, широкая грудь. В руке незнакомец держал дубину с железными шипами, лохматая голова походила на воронье гнездо, светлые глаза злобно горели.

Он сунул пальцы в рот, поднатужился, тяжелый живот колыхнулся, как бурдюк, и во все стороны понесся оглушительный свист. Его было почти видно, к земле пригибало даже травинки. Ивара зашатало, точно его шарахнули по голове: он силился пошевелиться, но у него ничего не получалось.

Нерейд трясущимися руками поднял лук, выстрелил, Стрела полетела медленно, проламывая ставший вдруг густым воздух. Остановилась, потом встала на хвост и помчалась назад, набирая скорость.

Незримая сила затрепала волосы на голове Болтуна, превращая их в подобие маленького костра. Нерейд едва успел пригнуться. Стрела пронеслась над ним и впилась в ствол орешника.

Глава 8

КИЕВ

– Что, получили? – Хозяин красных штанов злорадно оскалился, захохотал. В брюхе его что-то булькало, квакало, словно живущие там лягушки возмущались тряской. – Готовьтесь к смерти!

Пузан выглядел великаном, лохматой макушкой почти касался древесной кроны, а на штаны ему было истрачено столько ткани, что из нее можно было сшить парус для драккара.

– Нерейд, Лычко – обходите его! – скомандовал Ивар. – Кари – вперед!

Ингьяльд все сделал сам, ему не потребовалось даже приказывать. По воздуху поплыла сияющая белизной руна. Толстяк не обратил на нее внимания, вновь сунул руки в громадную пасть.

Удар звуковой волны был страшен. Ивара прижало к земле с такой силой, словно ему на спину упал медведь. Бегущего Лычко отшвырнуло в заросли, он исчез между стволов. Нерейд успел ускользнуть и, прячась за деревьями, потихоньку пробирался за спину свистящему разбойнику.

Даже руна зависла в воздухе, померкла, а затем с тихим звоном лопнула.

Ивар про себя выругался.

Кари ломился сквозь чудовищной силы свист, рубаха на нем трещала, расползалась по швам, пока не улетела, хлопая рукавами, словно раскоряченная белая птица крыльями. Но берсерк продолжал двигаться вперед, не обращая внимания на то, что кожа на лице трескается, а на щеках и скулах сочится кровь. С губ его слетала пена, а ноги вдавливались в землю, но он шел, делал шаг за шагом…

Могучая, похожая на бычью ногу рука поднялась, на лице свистуна мелькнуло удивление, глаза его выпучились. Кулак, тяжелый, точно скала, со всего маху саданул разбойника в челюсть.

Мелькнули красные штаны, грузное тело с треском исчезло в кустах.

– Бей лежачего! – Из-за дуба с победным воплем выскочил Нерейд, ринулся к упавшему. – Завалили, теперь затопчем!

Ивар поднялся, ощущая, что его шатает словно с перепоя. В глазах все двоилось, чувство было такое, словно пытался идти по палубе в сильный шторм, выпив перед этим ведро пива.

– Вперед!.. – Вместо боевого клича получилось невнятное бормотание, которое, к счастью, никто не услышал. – Добивай!..

Нерейд вылетел из зарослей, шмякнулся на середину поляны. Гигант в красных штанах, хоть и был сбит с ног, оказался даже не оглушен. Викинги и тиверцы же двигались точно похмельные тараканы, ноги у многих заплетались и подкашивались. Мечи держали так, будто в первый раз взяли их в руки.

– Ну фее! – Свистун вылез из кустов, лицо его было пунцовое, злое. – Жуб фыбили, шфолочи! Шейчаш я фаш палицей!

Громадная дубина вертелась в его руках с легкостью ивового прутика, кровожадно посверкивали металлические шипы. Тревожно загудел нещадно полосуемый воздух.

– Ага, досвистелся, соловушка? – злорадно выкрикнул Даг, уклоняясь от удара. – Как же без зуба проживешь?

– Ничего, нофый фыраштет! – Хозяин красных штанов зверски оскалился, продемонстрировав крупные и желтые, точно у коня, зубы.

Кари попытался отразить удар мечом. Лезвие жалобно зазвенело и переломилось посередине, словно его выплавили не из крепчайшей стали, а из гнилой доски. Обломок красиво перекувырнулся, пустив солнечные зайчики во все стороны, и воткнулся в землю.

В ладони удивленного берсерка осталась лишь рукоять.

Ивар метнулся вперед, попытался достать мечом толстый, обвисающий бок. Ему даже показалось, что лезвие коснулось кожи. Но разбойник отмахнулся, твердая как камень ладонь ударила Ивара в лицо с силой тарана. Он упал, перекатился, рядом врезалась в землю чудовищная дубина.

Прогремел над головой раздраженный рык, его сменил изумленный вопль.

Ивар поднялся, отряхивая с лица налипшие травинки и грязь. Кари стоял посреди поляны и легко, словно перышко, держал на поднятых руках грузного разбойника. Тот бился пойманной рыбой, но вырваться не мог. Громадная дубина валялась поодаль.

– Тащите веревки, – прохрипел выбирающийся из кустов Лычко. Лицо его было ободрано, на руках кровоточили царапины, – Свяжем этого соловья-разбойника…

– Может, убьем? – предложил Нерейд, щупая ребра. Судя по гримасе, застывшей на его лице, там остался немаленький синяк.

– Намучаетешь, – прохрипело сверху, – Наш, Старых, убифать – дело долгое! Уметь надо!

– Будешь вякать – научимся, – без злобы, но с такой уверенностью проговорил Иигьяльд, что толстяк мгновенно замолк. – Опускай его, Кари…

Гул от обрушившегося наземь тела разнесся по всему лесу: дубы качнули верхушками, с дальней березы с истошным воплем сорвалась сорока. Зубы разбойника звучно клацнули.