Роберт Сальваторе - Одинокий эльф Страница 36

— Конечно нет! И Бренор этого никогда не хотел! — ни мгновения не раздумывая, ответила женщина.

Вульфгар широко улыбнулся, поскольку многое теперь стало ему понятно, и он решил, что сможет помочь своей подруге.

— Ты хочешь иметь детей? — спросил он.

Кэтти-бри опешила:

— А с какой стати ты задаешь мне такие вопросы?

— Я твой друг.

Взгляд Кэтти-бри смягчился, она задумалась.

— Не знаю, — помолчав, призналась она. — Мне всегда казалось, что на это нетрудно решиться, и, конечно, мне хотелось бы иметь собственных детей. Но пока я не вполне уверена в себе, хотя и понимаю что время уходит.

— А ты хочешь, чтобы они были от Дзирта?

В глазах женщины на мгновение мелькнул страх. Вульфгар угадал — ее душа была полна противоречий. Он коснулся самого болезненного вопроса во взаимоотношениях девушки и ее возлюбленного. Все же Дзирт — дроу, могла ли Кэтти-бри позволить себе идти до конца? Как решиться завести детей — полукровок? Простого здесь быть не могло: если сердце говорило «да», то разум твердил «нет», причем и то и другое — категорично. Вульфгар негромко засмеялся.

— Да ты издеваешься надо мной! — вспыхнула женщина, а варвар невольно подметил, как она становится похожа на дворфа, когда волнуется или злится.

— Нет, нет, что ты! — замахал руками Вульфгар. — Я просто подумал, как забавно, что я пытаюсь давать тебе советы, а ты даже прислушиваешься к мнению человека, который нашел себе жену в самом неподобающем месте и воспитывает ребенка, который не принадлежит ни мне, ни ей.

Кэтти-бри немного подумала, а потом улыбнулась обезоруживающей улыбкой.

— А мы-то с тобой сами кто? Приемные дети дворфа, который вырастил нас, как плоть от плоти своей, — добавила она.

— Стоит ли тогда говорить об особенностях воспитания Дзирта До'Урдена? — со смехом, спросил Вульфгар.

Кэтти-бри расхохоталась.

— Похоже, — с трудом вымолвила она, — Реджис в нашей компании самый нормальный!

— Тогда берегись! — театрально провозгласил Вульфгар под новый взрыв смеха. — Может, потому нас так манит дорога, что слишком многое переплелось в наших судьбах!

Кэтти-бри перестала смеяться, и лицо ее помрачнело — она мысленно вернулась к началу разговора о состоянии Бренора.

— Да, возможно, — согласилась она. — Но так было, пока Бренор был с нами и Дзирт еще не жил где-то в горах в одиночестве.

— Нет! — решительно возразил варвара встав на ноги. — Так было и есть!

Кэтти-бри вздохнула, но Вульфгар не дал ей сказать ни слова.

— Я вот думаю о жене и малышке, которых оставил в Мифрил Халле, — продолжал он. — Я каждый раз выхожу сюда, зная, что могу больше не увидеть Делли и Кэлси. Но тем не менее иду, потому что меня зовет дорога, так же как и тебя. Придется смириться, что Бренора больше нет, а Дзирт… кто знает, где-то он сейчас? Может, копье какого-то орка уже навечно остановило его бег? Хоть и я, и ты уверены в обратном и ни на минуту не сомневаемся, что он жив-здоров и скоро вернется к нам. Но даже если наши надежды не оправдаются и Реджис навсегда останется правителем Мифрил Халла или советником при Банаке Браунавиле, я все равно не откажусь от своего пути. Это моя жизнь, я должен чувствовать дыхание ветра на лице и видеть звезды над головой. Такой уж жребий мне выпал — сражаться с орками, гигантами и всеми, кто мешает жить добрым людям. И я принимаю его и буду следовать своему предназначению, пока не стану слишком стар, чтобы шагать по дороге, или же вражеский клинок не окончит мои дни. И Делли это знает. Она мирится с тем, что я буду мало времени проводить в Мифрил Халле. — Он хмыкнул и спросил: — Да и могу ли я вообще называть ее женой? А Кэлси — дочерью?

— Ты хороший муж и прекрасный отец для малышки.

Вульфгар благодарно глянул на нее.

— Но все-таки я не сверну с дороги, — продолжал он, — и Делли Керти не станет вынуждать меня к этому. Это я люблю в ней больше всего. И уверен, что, даже если меня вдруг не станет, она вырастит Кэлси так, как надо.

— Так, как того потребует ее природа?

— Но ведь независимость важнее всего, — ответил Вульфгар. — И гораздо труднее освободиться от внутренних оков, чем тех, которые налагают на нас другие.

Кэтти-бри опешила:

— Именно это я сказала одному нашему другу.

— Дзирту?

— Угу.

— Тогда прислушайся к собственным словам, — посоветовал варвар. — Ты любишь его и жить не можешь без путешествий. Зачем тебе нечто большее?

— Но если я хочу завести собственных детей…

— Рано или поздно ты разберешься в этом и тогда решишь, как изменить свою жизнь. А может случиться и так, что вмешается судьба и даст тебе то, на что ты никак не можешь отважиться.

Женщина затаила дыхание.

— И, кроме того, неужели так плохо стать матерью детей Дзирта До'Урдена? Если младенец унаследует хотя бы половину его талантов и хотя бы десятую часть душевных качеств, он станет самым великим человеком севера.

Кэтти-бри глубоко вздохнула и вытерла глаза.

— Если уж Бренору удалось вырастить парочку таких непосед и сумасбродов, как мы… — подмигнув, не договорил Вульфгар.

Девушка усмехнулась и тепло посмотрела на него.

— Довольствуйся любовью и тем счастьем, что она несет, — посоветовал варвар. — Не нужно слишком много думать о будущем, которое так неясно. Ты же счастлива рядом с Дзиртом. Зачем желать большего?

— Ты говоришь совсем как он, — ответила она. — Правда, он так убеждал себя, а не меня. И призываешь меня к тому же, к чему стремился он, — наслаждаться настоящим и забыть об остальном.

— Да, и когда Дзирт принял это и успокоился, ты начала сомневаться, — с лукавой усмешкой заметил варвар. — Едва ему стало хорошо и все внутренние противоречия были улажены, как ты воздвигла между вами стену из своих страхов и ваши отношения перестали развиваться.

Она качала головой, но Вульфгар не сомневался в том, что он прав.

— Повинуйся зову сердца, — тихо сказал великан. — Час за часом и день за днем. Пусть поток течет свободно. Стоит ли ограничивать свою жизнь страхами, которые могут оказаться абсолютно пустыми?

Кэтти-бри подняла на него глаза, и варвар понял, что ноша ее стала немного легче. Он наклонился и поцеловал девушку в лоб. Лицо ее осветилось ясной улыбкой, похоже было, что впервые за долгое время она почувствовала себя спокойно. К чему жертвовать радостями настоящего: страстью к приключениям и любовью к Дзирту ради каких-то надуманных опасений? Казалось, что внутри у Кэтти-бри рушатся некие преграды и улыбаться она стала естественней и проще.

— И когда это ты успел стать таким разумным? — с иронией спросила она.

— В аду и после, когда вышел оттуда, — серьезно ответил Вульфгар. — Сперва это был ад Эррту, а потом — мой собственный.