Олаф Бьорн Локнит - Конан и Посланник мрака Страница 36

Если ты попытаешься убедить госпожу Долиану Эрде вернуть Камень мне — точнее, нам — я не только сохраню ей жизнь, но даже постараюсь способствовать восхождению на Трон Дракона принца Ольтена. Я уже упоминал, что Тараск — лишь временный союзник. Делай выводы.

И третье. Возможность, на которую я не рассчитываю, но которая не исключается. Ты, Тотлант, сын Менхотепа, сам вступаешь в борьбу за Каримэнон. В таком случае мы начинаем открытое сражение, где победитель получает все.

Думай, сын мой. Ответ, изустный или письменный, передай через человека, принесшего тебе данное послание. В любом случае, мы все, каждая заинтересованная сторона, встретимся в двадцать пятый день Второй весенней луны у замка Демсварт, дабы раз и навсегда решить судьбу Каримэнона.

Менхотеп, сыч Птеоса из Ауксура,

милостью богов — ксальтотун

15 день Второй Весенней луны

1294 года по счету Аквилонии и Заката»

— Отец? — прошептал я, когда чтение письма было закончено. Теперь картина выложенной алым мозаики начинает вырисовываться куда отчетливей. Отец всегда грешил излишним честолюбием, я это отлично помню. Но как он сумел получить Высшее Посвящение? Давным-давно мой батюшка Менхотеп входил в Черный Круг, а теперь неожиданно сменил Тьму на Равновесие. Решил возвыситься над остальными, ибо многими учеными мужами предполагается, будто Алое стоит выше Белого и Черного? С ума сойти! Ксальтотун — мой родитель! Как же мы были правы тогда, в Бельверусе, когда Конан предположил, что таинственный маг в алом одеянии и драконьей маске может быть отцом Тотланта!

В этот самый миг плотный тяжелый пергамент распался в прах прямо у меня в руке. Новый знак — письмо содержало частицу самого ксальтотуна, Менхотеп узнал, что депеша попала в руки именно того, кому предназначалась и прочтена.

Теперь ксальтотун ее уничтожил, не оставив следов и доказательств.

— Ответ будет? — бесстрастно вопросил гонец.— Кстати, на словах приказано передать, что я пользуюсь доверием… Вот подтверждение. Сказано, будто ты все поймешь.

Человек в дорожной одежде протянул мне раскрытую ладонь с перстнем — серебряное кольцо и печатка в виде Звезды Роты. Как только металл коснулся моих пальцев, из перстня, содержащего в себе заклинание, в мою голову передался образ гонца. Да, действительно, Менхотеп ему доверяет. Этот человек верно служит моему отцу.

— Я подумаю,— что еще прикажете сказать? Кстати, чтение депеши меня напрочь протрезвило. Не каждый день получаешь столь любопытные послания, да еще не от друзей и знакомых, а от человека, произведшего тебя на свет,— Так ему и передай. Я буду думать и не поеду в Пограничье.

— Твои слова, Тотлант… — кивнул гонец и сразу же встал. — Хозяин будет оповещен немедленно.

— Эй! — крикнул я вдогонку.— Запомни — я буду думать! Пока никаких решений!

— Запомнил,— бросил он уже от двери.— У меня очень хорошая память.

Я кликнул хозяина «Синей луны», у которого явно слипались глаза, он с тяжелейшим вздохом поставил на стол новый кувшинчик «Золотого», плюнул и ушел спать. Остались только скучающие вышибалы-охранники.

— И что теперь делать? — громкоголосо воззвал я к небу, которое здесь замещалось бревенчатым потолком.— Как прикажете поступать, после эдаких-то новостей?

— Давайте в кости сыграем, господин хороший,— усмехнулся Ларе, подсаживаясь ко мне.— Ночь — время спокойствия. Забудь тяготы, их днем хватает. Ставлю серебряный талер на кон!

Той ночью я бездумно проиграл четырнадцать ауреев и семь талеров. А к утру принял решение.

Глава пятая. Взгляд со стороны-I. «Сонм искушений»

Даларна, Немедия

Утро 19 дня Второй весенней луны

Маэль, граф Монброн

Со времен ранней молодости Маэль просыпался очень тяжело. И в эпоху юношеского жития в фамильном замке Монбронов, и в захватывающие дни приключений на Полуденном Побережье, да и позже, в Латеране, он предпочитал ложиться спать на рассвете, а подниматься (если позволяют обстоятельства) не ранее полудня.

Из-за этой досадной, но в общем-то обычной для многих людей привычки, молодой граф не раз попадал впросак — все давно проснулись, бегают, суетятся, а Маэль — извольте взглянуть! — дрыхнет без задних ног. На «Вестреле» и «Крылатом змее» лет восемь-девять назад Монброна поднимали самым простым способом: полное кожаное ведро забортной воды выливалось на голову месьору второму помощнику капитана под отчаянные вопли «Тонем!» и «Пожар!»

Маэль зевал, с трудом продирал глаза, осоловело оглядывал злых шутников, снова зевал, но все-таки пробуждался. Пиратская жизнь требует от корсара Его величества короля Зингары действия, действия и еще раз действия. Посему за все годы морских путешествий Монброн ни разу как следует не высыпался.

В Латеране стало проще. Во-первых, еще не настали те блаженные времена, когда основная работа конфидента тайной службы будет заключаться в разборе бесчисленных пергаментов и трудах более умственных, нежели связанных с путешествиями и приключениями. Кинжал, маска, черный плащ, стилет в сапоге, на небе полная луна, в отдалении раздается зловещий вой волков, переписка туранского визиря и кофийского герцога выкрадена, под утро (после бегства от погони) можно вернуться в свое тайное пристанище, завалиться спать, а следующим вечером, ближе к закату, оседлать горячего коня и на галопе уйти в сторону ближайшей границы…

Чрезвычайно романтичное представление, не имеющее почти ничего общего с действительностью.

Даже теперь, когда граф Монброн выполнял личное поручение Его величества короля Аквилонии, когда загадка громоздилась на загадку и тайна прорастала из тайны, когда соседнее великое королевство стремительно погружалось в омут хаоса и безвластия, Маэль не изменил своим привычкам.

— Проснись, граф! Тебя ждут великие дела!

— Бу-бу-бу… — очень недовольно донеслось из-под шерстяного пледа.— Веллан, отцепись! Не видишь, я занят! Я сплю!

— Скоро полдень будут звонить,— сообщил оборотень и потыкал шерстяной сверток, возлежавший на широкой лавке, ножнами от меча. — Мы с Тотлантом заказали обед.

— Я потом покушаю…— невнятно прогудел Монброн. Надо же, его не соблазнило даже магическое слово «обед». — Ты иди, иди… Короля накормите!

— Твой король, — хохотнул Веллан, — уже задрал курицу на дворе. Вся пасть в крови и в перьях. Озверел! Кстати, Зенобия с Аластором пришли. Вот они о Конане и позаботятся. Как знаешь, дрыхни. Я пошел.