Светлана Дениженко - Пропасть, чтобы вернуться Страница 36

В присутствии повелителя принцесса вела себя так, как будто даже испытывала к юной дейм дружелюбие. Которое, по-настоящему проявилось лишь при появлении в королевской семье наследника.

И днем, и ночью с кричащим комочком могла справится лишь Хельга-кошка. И этим она постепенно растопила лед в своих отношениях с госпожой Ангелиной. Теперь королевская чета часто ссорилась, выбирая имя наследнику, и Хельге иногда приходилось мирить господ.

Ференс Соэль Диа умер незадолго до рождения внука, и новый король хотел назвать сына в честь деда, соблюдая традиции рода. К несчастью, госпожа Ангелина не разделяла желание мужа, тем более, что с трехмесячного возраста пол ребенка было сложно определить. В связи с этим супруги решили не называть наследника по имени, покуда он немного не подрастет.

Хельга утешала короля, заботилась о королеве, играла с подрастающим наследником, стараясь сохранить любовь и взаимопонимание в семье. Отчасти ей это удавалось.

В сером королевстве тоже все было спокойно. До той страшной ночи, после которой пропала надежда на возвращение к прежнему миру и спокойствию. Остались только пустота, отчаяние… и не заживающая пульсирующая боль в разорванном горем сердце.

Глава 23

Четыре года прошли счастливо и безмятежно — в мире и спокойствии. Казалось, что не предвидится никаких бед. Хельга доказала свой статус Хранителя и даже получила уважение родственников. Её отношения с Грейс почти наладились. Иногда Хельга во время отпуска навещала тетю, и они подолгу беседовали, как прежде.

В ту ночь, от которой девушку до сих пор трясло, она долго не могла уснуть. Возможно, причиной была жара. Лето выдалось засушливым, помогали только дожди, которые время от времени пригоняла с южных границ Грейс. Повелевая ветрами, тетушка иногда меняла их направление, задувая тучи, туда, где они были больше всего необходимы. Промучившись без сна, Хельга поднялась с постели, подошла к окну. Ночь выдалась слишком темной и тихой, даже трели цикад не тревожили своим перезвоном. Отчего-то вдруг стало очень тревожно на душе. Хельга внимательно осмотрела окрестности волшебным зрением, но ничего подозрительного не обнаружила и немного успокоилась. Вышла из комнаты, прошлась до детской. Юный наследник крепко спал, чему-то улыбался во сне, подпирая круглую щечку крепким кулачком.

«Так похож на госпожу», — улыбнулась Хельга, в который раз любуясь венценосным малышом. Она осторожно вышла, прикрывая за собой дверь. Потом прошла мимо королевской опочивальни — все было спокойно — и вернулась к себе. Лишь только легла, как послышался надрывный крик госпожи Ангелины, потом сдавленный возглас повелителя, шум какой-то борьбы, разбилась ваза, еще одна…

Хельга подпрыгнула и, быстро обернувшись кошкой, выскользнула в темный коридор. Ей не требовалось освещение, она прекрасно ориентировалась во дворце.

На крик королевы прибежали полусонные слуги и столпились в коридоре, не решаясь войти в комнату господ. Они переглядывались и перешептывались, у кого-то из них был в руках фонарь, некоторые не успели даже набросить на себя халат. Так и стояли, как привидения, в длинных до пола ночных рубахах, босые, в сдвинутых на бок колпаках, почесывая головы.

Кошка проскользнула под их ногами, но не успела протиснуться к двери, как та шумно распахнулась, и огромная тень загородила собой проход. Слуги отшатнулись разом, как один — бросились к лестнице. Хельга интуитивно отпрыгнула в сторону, спряталась за портьеру. Выглядывая из своего укрытия, она видела, как исказились испугом и криком лица слуг, как они спотыкались, налетали друг на друга. Их догоняла яркая алая волна и накрывала собой. Кто оказывался под ней — падал с разорванной грудью и больше не поднимался.

В ужасе Хельга следила за кровавым месивом и не могла шелохнуться, страх сковал собой всё её существо. Она даже не успела подумать о том, что может защитить и спасти уцелевших — слишком стремительно все произошло.

Демон продолжал посылать волны, которые догоняли и убивали тех, кто смог сбежать с лестницы, а Хельга попыталась проскочить мимо него в комнату господ, осторожно прокрадывалась за его спиной к двери.

Не успела. Демон развернулся в её сторону и, хищно сверкнув глазищами, выкинул в нее луч, который разошелся в широкую уже знакомую ей волну. Хельга приготовилась к боли, но тут синий луч стал щитом перед ней. Он отразил волну, которая вернулась, поглощая собой своего хозяина. Ужасающий вой оглушил кошку, а кружащийся волчком демон рассыпался в прах.

— Хельга! — раздался встревоженный голос повелителя. Она обернулась. Он стоял в проеме двери в накинутом на плечи халате — бледный, взъерошенный, запачканный чьей-то кровью. Окинув её взглядом и убедившись, что с ней все в порядке, он приказал. — Спаси наследника!

Хельга поняла, что это самое важное сейчас и бросилась в комнату малыша, забывая о только что пережитом кошмаре.

Кроватка Его Высочества оказалась пустой. Обежав детскую, Хельга поняла, что наследника в ней нет — ни в шкафу, ни за комодом, ни за шторами, ни в коробке с игрушками, где он любил прятаться от нянек. Кошку постепенно охватывала паника: куда мог спрятаться испуганный трехлетний малыш? Да куда угодно! Успокаивало её только одно: вряд ли ребенка украли, в комнате не было посторонних запахов, за это кошка могла поручиться. Да и снять защиту с кроватки мог только сам малыш, когда перелазил через её верх. Он давно научился это делать, что собственно было не трудно, ведь рядом стояло кресло, в котором обычно сидела госпожа Ангелина — никто кроме нее не мог усыпить малыша. Вечером ему нужна была мама больше, чем когда-либо. Эта трогательная привязанность порой раздражала Аля Ференса, который боялся, что сын вырастет слишком изнеженным. Или, может быть, повелитель опасался, что мальчик снова сменит пол. Правда, за последний год этого не случалось.

Никто другой не мог бы вынуть наследника из кроватки без риска для собственного здоровья. Хельга наложила сильные охранные чары и, когда проверяла сон малыша, волшебство имело силу.

— Зачем же вы сбежали из кроватки? Ведь это было самое безопасное место! — со вздохом проговорила Хельга. Она стала собой и осмотрелась, внутренний взор показал ей тонко светящуюся дорожку, уходящую из комнаты. Девушка, прижимаясь к стене, поспешила за вереницей мелких следов. Их мог оставить только наследник.

Пробираясь по лестнице через тела убитых слуг, она боялась лишь одного — не успеть. Её тошнило от запаха крови и если бы в желудке что-то имелось, то он давно бы освободился и может быть даже не единожды. В разорванных телах не было сердец — искаженные лица, потоки густеющей крови…