Елена Хаецкая - Тролли в городе Страница 36

Прошло много лет (или Михле так показалось, а на самом деле их было всего четыре или пять), прежде чем Михля узнал истинное значение слова «сутенер». Он еще раз удивился – для чего было так называть машину, – но потом все это вылетело из его головы. Вместе с другими бесполезными вещами вроде школьного курса литературы, школьного курса химии, физики, географии. Остались только четыре действия арифметики и немного чистописания.

И вот сейчас, возвращаясь домой по скучному серо-желтому городу, Михля вдруг вспомнил тот разговор. «Жиголо» – вот на что похоже слово «жигули». Но жиголо – вовсе не сутенер. Совсем другой смысл. Жиголо – красавчик с напомаженной головой, и он с женщинами танцует и вообще им всячески угождает, а сутенер – нервный бандит в мятом пиджаке, и он бьет проституток по щекам и отбирает у них деньги.

Михля даже покачал головой. Давненько его не посещали такие странные мысли. Он не вспоминал свое детство уже очень много лет. Наверное, лет десять – практически вечность.

Мама знала слово «сутенер» и не знала слова «жиголо». Как печально, если вникнуть в истинный смысл этого знания-незнания. Ведь даже продажные мужчины бывают различны, и не все они дурны. Но мама привыкла думать иначе. Она привыкла видеть в мужчинах только врагов, а это непоправимая ошибка для женщины.

Михля отвлекся всего на несколько секунд… На дороге прямо перед Михлиной машиной, перед его милым, безотказным «жиголо», внезапно возникла высокая человеческая фигура. Михля вцепился в руль, но было поздно: столкновение произошло.

Михля увидел свет, потом он увидел тьму и погрузился в нее, как в спасение.

Постепенно тьма сделалась неудобной. Внутри нее определенно было жестко и холодно. Михля открыл глаза и определил, что лежит на мостовой, а рядом, скрестив ноги, восседает человек с неподвижным уродливым лицом. В первое мгновение, узрев незнакомый профиль, Михля испугался: торчащие скулы, узкие, глубоко посаженные черные глаза, выдвинутая вперед челюсть – тут любой поневоле бы струхнул.

Человек почувствовал на себе Михлин взгляд, потому что повернулся к нему и уставился на него в упор.

– Я не хотел убивать, – сказал он. – Ты не убит?

– Нет. – Михля пошевелился. – Помоги! – сказал он, вдруг рассердившись. – Что с машиной?

– Ты ехал, – бесстрастно сообщил незнакомец. – Я шел. Ты виноват.

– Ну уж нет! – выкрикнул Михля. – Дудки! Ты должен был смотреть, куда идешь.

– Нет свидетелей, – ответил незнакомец.

Он помог Михле сесть, и тот наконец увидел свою машину. Несчастная груда железа скомкалась гармошкой, как будто налетела не на человека, а на стену. Даже без предварительного осмотра было очевидно, что «жигули» погибли навсегда. Восстановить машину после такой аварии дороже, чем купить новую.

Ужас придал Михле сил. Он вскочил и сразу ощутил острую боль – в голове, в ноге и в боку. Преодолевая физическое страдание, он несколькими кособокими прыжками подобрался к машине, обхватил ее руками и зарыдал. Незнакомец встал, чтобы лучше видеть всю картину, и воззрился на плачущего Михлю. Черные глазки чужака с любопытством поблескивали.

Михля выл над машиной, как деревенская баба – над павшей буренкой-кормилицей. Он водил по ней ладонями, припадал щекой, покачивал головой. Наконец он повернулся к незнакомцу и горестно воскликнул:

– Что ты наделал, урод!

Рослый широкоплечий человек с длиннющими руками мог прихлопнуть Михлю одним шлепком, если бы захотел, но Михле сейчас это было безразлично.

– Ты мне должен, – объявил незнакомец, весело ухмыляясь.

– Что должен?

От удивления Михля поперхнулся посреди слова.

– Денег, – пояснил незнакомец.

– Да ты просто какой-то больной… Ты разбил мою машину. Это ты мне должен, – осенило Михлю. Он еще раз посмотрел на «жигули», на сей раз безнадежность отступила. На короткий сверкающий миг Михля поверил в возможность чуда – ремонта.

Незнакомец пожевал губу. Потом он положил ручищу Михле на плечи и произнес задумчиво:

– У тебя ведь денег нет, а?

– Посмотри на меня, – сказал Михля горестно. – По-твоему, у меня есть деньги?

Незнакомец перевел дух, как бы сожалея о собственной наивности, и вдруг спросил:

– Тебя как зовут?

– Сергей.

– А я Петр Иванович. У меня тоже ничего нет, даже дома.

– Вот и познакомились, – глубоко, от всей утробы вздохнул Михля.

Они уселись на парапет, спиной к мостовой и разбитой машине, лицом к Неве. Река была огромна и полна света.

– Здесь нужны корабли, – сказал вдруг Петр Иванович. – Без них пусто, как в семье без бабушки.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Михля. Он не поспевал за Петром Ивановичем.

– Всегда необходим кто-то в углу. Щелкать спицами, вязать то свитер, то носки, – объяснил Петр Иванович. – Что-нибудь бесполезное. Можно шарф.

– Корабли мало похожи на бабушку, – высказался Михля.

Петр Иванович пожал плечами.

– Я все равно никогда не видел ни кораблей, ни бабушки, – равнодушно промолвил он. – Так что разница невелика.

– Пожалуй, – согласился Михля.

Они помолчали, а потом Петр Иванович уточнил:

– Так ты не будешь мне платить?

– Нет, – сказал Михля.

– Ага. Я так и понял.

– Если понял, то зачем спрашиваешь? – вдруг разозлился Михля.

– А почему ты сидишь здесь со мной? – осведомился Петр Иванович. – Разве не для того, чтобы заплатить?

– Просто домой неохота, – ответил Михля. – А ты?

– И мне неохота.

– Ясно, – сказал Михля.

Петр Иванович блеснул черным глазом.

– Что тебе ясно?

– Что ты здесь сидишь, потому что идти домой тебе неохота. Больше ничего.

Петр Иванович перевернулся на парапете и уставился на разбитую машину.

– Не рассчитал я сдуру, – признался он. – Слишком хрупка машина, стара. Бабушка. Нужно лучше обратиться взглядом к джипам.

– Слушай, – произнес Михля, – а как ты это сделал?

– Просто сошел на проезжую часть и встал вперед, – откликнулся Петр Иванович. – Ты этого не заметил?

– Я заметил, – горестно подтвердил Михля. – Я заметил, что ты выскочил неизвестно откуда и я в тебя врезался. А когда я в тебя врезался, моя машина разбилась в лепешку, а тебе хоть бы что. И вот этого-то я не понимаю.

– Чего не понимаешь?

– Почему машина разбилась, а ты целехонек. Ты должен был пострадать.

– Если бы я пострадал, ты дал бы денег? – жадно осведомился Петр Иванович.

– Пришлось бы…

– Ладно. Ты – хороший. Тебя как зовут на самом деле?

– На самом деле меня зовут Михля, – сдался Михля.

– Я так и подумал, – заявил Петр Иванович. – Но ты не дашь денег.

– Нет.

У Михли исчез последний страх, исчезло даже сожаление о разбитой машине. Он просто сидел на парапете рядом с новым знакомым, с этим Петром Ивановичем, и расслабленно поддерживал бессвязный разговор.