Сергей Калашников - Оператор совковой лопаты Страница 36

Айн с сынулей домовничать будут. Сайка Кряна грудью не накормит. А брать пацана с собой — так за ним глаз да глаз. Всё равно реальных работников двое.

Глава 35. Удача — штука нечастая

Все плавки подряд из обессеренного огарка Мишка проводил с добавкой меди, пока не закончился кинжал, оставленный Криволапым Барсуком из племени Лесных Шакалов. А на последнюю закладку запаса меди просто не хватило. А жилу провода сечением десять квадратов он на это дело ни за что не употребит. Иначе пробивать отверстия в тростинах будет решительно нечем. Так что эту сталь он выплавил в чистом виде.

Тоже неплохой металл получился. Не такой вязкий, как с лигатурой, но всяко приличней, чем обогащённый недогоревшей серой. Кстати, легирование ему вообще больше не с чем проводить. О том, чтобы для улучшения свойств стали к ней добавляли алюминий, которого имелось немного в обрезках проводов, он не слыхал. А больше ничего у него нет.

Охотники Выдр, хоть и бездельничали всю зиму, но составных луков себе наделали. Причем с двухслойными плечами. Не ростовые, как Мишка сооружал, а лесные, умеренного размера, привычного им с детства. Стальных наконечников им потребовалось немного. Охотник — не воин. В колчане у него три острых стрелы, да три с широким режущим жалом, да три тупых, на мелкую птицу, да тройка двузубов, на гуся или уточку, да на рыбку три без оперения с зубчатым костяным окончанием и петелькой для закрепления веревочки. И всё. Добытчик — он не большегрузный автомобиль повышенной проходимости. К этой экипировке добавил хороший нож. Не маленький, как они поначалу просили, а типа финки. Прямой, и с лезвием в полторы ладони.

Копья у Выдр не в большой чести. Только Питамакан берёт с собой эту пырялку всегда, отправляясь в дорогу, а остальные — только если предполагают, что оно им обязательно понадобится. Когда медведя опасаются или хрюшку идут добывать. Кстати, тех свинок, что обитают в окрестностях стоянки, никогда не обижают. Ценят санитарные услуги. А если нужна бывает прочная шкура, то на промысел кабанчиков уходят далеко. Чтобы «свои» ненароком не попали под выстрел.

Этой зимой отведал новой каши. Вообще-то перловка. Дома он её не любил, а тут трескал с радостью. Из какого злака её добывают, вспомнить не смог. Но нелущеными зернышками разжился. Дикари плохо готовят крупу, много неочищенных ядрышек, камушки попадаются. Кстати, вспомнил он, из чего «невкусная» каша добыта. Не зря ему показались знакомыми те метёлки, из которых её вытряхивают. Веники это и есть. Из них дома как раз вязали те самые приспособления, коими не раз он подметал, когда случалось что-то разбить или рассыпать. Вернее, вязали не дома, где он жил, а в мире, который покинул в мусорном фургоне. Просо, в общем.

Под конец зимы лёг снежок. Мишка, наконец, смог опробовать лыжи. Давненько они дожидаются своего часа.

Нет, он не великий лыжник, да и изделия у него примитивные, тяжеловаты, прямо скажем. Но идут. Вместе с ним. Отправился верх по склону, удаляясь от речушки. Взял левее, чем обычно, чтобы не выйти к соляной копи. У него сегодня необычная задача. Полюбоваться на окрестности, насладиться прекрасным, получить заряд положительных эмоций. И не отвлекаться от этого занятия на всякую хозяйственную ерунду.

Местность устойчиво повышается, хотя изобилует холмиками и низинками. Рельеф, однако не резкий. Даже торчащие из земли камни, толи валуны, толи выходы скальной породы, не выглядят угловатыми. Так, выставляются маленько. Сейчас, когда листвы на деревьях нет, видно далеко. Сосны перспективу почти не скрывают, а ели встречаются нечасто. Очень смешанный лес. Разновозрастный, разнопородный. И так — на многие километры. Подъем почти не ощущается. Огромная чуть наклонная слегка всхолмлённая равнина — идеальное место для накопления влаги и постепенной отдачи её в родники, собирающиеся по левому берегу речушки.

Если это богатство поддерживать в таком состоянии, в нижней части склона будут идеальные условия для земледелия. В сухую погоду ручеёк подвести к плантации — это несколько движений лопатой. Или отвести в сторону и наладить дренаж — тоже запросто. Пусть полянки невелики, их много. И нет ни одной причины увеличивать посевные площади. Тут по берегу речушки клаптиков, размером с сотку-другую сотни. На полсотни едоков в этих местах легко можно вырастить зерна, овощей… да, овощей. Корешков, скорее. Даже морковь тут — корешок.

А пусть бы и так, в похлёбке это отлично идёт в дело. Женщины вкусно варят. Женщины. Он так и не понял, матриархат тут или патриархат. И у местных спрашивать неудобно. У них в языке таких понятий просто нет. Зато прагматизм в сексуальной области царит безраздельно. Вон Сайка, которую он оберегает от преждевременной беременности, очень даже активно живёт с некоторыми мужчинами рода. И давно уже она не девственница. Поделился недоумением с Айн, а та даже не удивилась. Пробормотала что-то про то, что не следует женщине что-то запрещать, что они, мол, знают, что делают и если хочет, так пусть… невнятный, однако, ответ. Вспомнил разговор с Лунным Лучиком.

Этот старый дед много чего видел, а в наблюдательности кроманьонцам не откажешь. Намекнул ведь тогда, что мужское бесплодие в их среде не редкость. Получается, женщины таких охотников вычисляют и… используют в периоды, когда беременеть нельзя. Точно. Сайка — отнюдь не дура. А любви-то хочется. Но к Мишке за ней обращаться нельзя — враз инфицирует. Другое дело, что это знание мужчинам передавать не стоит. Нельзя травмировать их нежную психику осознанием неспособности сделать жену матерью. Вот в этой области — точно матриархат. Есть закрытая от второй половины рода человеческого информация. Ну что же, может быть, он просто всё это насочинял. А если и так, то ничего страшного. По крайней мере, у него есть некая модель, схема, позволяющая уловить логику и мотивацию поведения соплеменников. Он уже часть этого общества и этого мира.

По всему получается, что первенца своего Сайка планирует завести от него. Настолько от него, что терпеливо ожидает момента, когда сама подрастёт. Хотя, на счёт терпеливости он бы промолчал. И ни капли не удивится, если весной она уйдёт с родом вверх по реке. С теми, кто её любит. Действием, а не одними разговорами.

Всё добытое золото пережжено на огарок. Сам он прокалён на плите, то есть сера выжжена, насколько это возможно. Смесь его с углем заправлена в тигли и стоит на стеллажах. Металла достаточно. У рода есть всё необходимое из оружия и инструментов. И есть немного про запас, на случай обмена или подарков при встрече с другими родами и племенами. Питамакан ждёт Кривоногого Барсука. Мишка тоже ждёт. Теперь понятно, что за один кинжал из этой, толи самородной, толи выплавленной первобытными умельцами меди можно отдавать стальных изделий да хоть бы и вдесятеро больше по весу. Но лучше — один к одному, как и предлагал поначалу гость от Лесных Шакалов.