Константин Нормаер - Сезон колдовства Страница 36

— Очередной фокус, — догадался я.

— А как же иначе, — устало улыбнулся в ответ Патрик.

Прощание было не долгим — я ссыпал на ладонь приятеля парочку пластинок, которые могли хотя бы немного облегчить его страдания и быстро покинул пыточную. Теперь мне предстояло в одиночку выпутываться из сложившейся ситуации.

Последовав совету Патрика я спустился к молельным залам и остановившись, прислушался к посторонним шорохам. Зал был пуст: посередине широкий стол, сбоку печь и заполненные посудой стеллажи. Ничего, что могло бы вызвать тревогу. Но я слишком хорошо знал тех, кто составлял отборную охрану кардинала. Их называли Пустолицыми. И название родилось не просто так. Опытные воины обладали не только идеальной выучкой, но способностями, которые явно выходили за пределы человеческих возможностей.

Распоясав сутану я извлек из внутреннего кармана своего жилета осколок Бледного стекла, длинную кожаную ленту на вроде веревки и механическое кресало. Теперь оставалось лишь проверить зал на наличие всяких ловушек, а дальше действовать по ситуации: либо искать другой путь, либо двигаться напролом.

Вытянув руку с зеркалом, я постарался различить в полумраке участки, где тьма была настолько густой, что образовывала смоляные линии, напоминавшие фонарный столб. Но сколько я не вглядывался в отражение так ничего и не узрел. Свет от догорающих свечей был таким ничтожным, что все очертания расплывались в мутные гуляющие пятна.

Что ж, значит стоит действовать иначе.

Выкатив ленту, я легонько предал ей ускорение и она покатилась вперед, оставляя за собой тонкий хвост. Метров десять-двенадцать, вполне достаточно, чтобы навести здесь шороху. Искра выбилась легко и тонкая лента вспыхнула искрящейся змеей. Зал наполнил неприятный треск, а следом короткая вспышка и все пространство окутала вязкая пелена красного свечения.

Никаких признаков пустолицых. Даже не слышно их отвратительного за утробного воя.

Только слишком рано я радовался. Буквально через минуту началось действие, которого я собственного говоря и добивался. Сначала, в дальней стороне зала, возникли мрачные тени. Вытянувшись в струну они неспешно поползли вдоль стен, потолку, устремившись к огромной подвесной люстре. Затем послышалось мелкое постукивание наподобие часов с громкими ходиками. Стук был нечастым, но равномерным. Постепенно такт увеличился превратив его в нечто однородное. Заткнув уши, я ждал главной кульминации этого пугающего представления.

И вскоре — дождался.

Стены заходили ходуном, и весь зал, словно пустился в пляс. Широкобокий стол загремел изогнутыми копытами, стулья повалились на спинки и закрутились волчком. Посуда повинуясь своим старшим братьям, покинув полки, смело ринулась вниз.

Оставался последний штрих этого опасного капкана: в четырех углах зала возникли огромные круглые воронки, которые напомнили мне бушующий вихрь.

Буря достигла своего апогея. Пространство рассекли яркие всполохи молний. Они пронзили его насквозь и я заметил возникшие на камне темные, обугленные следы.

Но ни одно заклятие, каким-бы мощным оно не было, имеет предел прочности. Границу своей силы.

Когда зал окутала тишина и дым осел, я осторожно выглянул из-за укрытия. Но осмотреть все вокруг собственными глазами так и не осмелился. Только при помощи мутного осколка. Медленно, слева-направо и обратно: я пытался найти того, кто представлял для меня главное препятствие. И я его нашел. Высокая, сгорбленная фигура неподвижно возвышалась у противоположной стены, рядом с небольшой резной дверью. Приблизив к себе осколок, я пригляделся внимательнее. Нет, я ошибся, лишь на первый взгляд это существо показалось неподвижным, на самом деле оно слегка покачивалось, словно лоскутная лента на ветру. Стало быть кардинал не поленился и расставил своих верных воинов по всему периметру, не забыв про винный погреб и заброшенные за ненадобностью пыточные подвалы.

Но что оно здесь охраняет?! Вопрос был не маловажен, но ответ на него крылся, где-то в темноте коридора. А туда мне еще стоило попасть.

Пустолицый вел себя довольно спокойно. Бесполый призрак не иначе. Кажется, дунь на него и он развеется пеплом, не оставив после себя и следа.

Стараясь не потерять его отражение из виду, я сделал осторожный шаг. Ноль реакции. Еще один. Расплывчатый силуэт вздрогнул, и кажется стал чуточку ближе. Впрочем, осколок стекла сильно искажал окружавшую меня действительность. Стоило продвинуться еще совсем немного, метр или чуточку больше, и тогда можно будет попробовать обезвредить его до пробуждения.

Следующий короткий шажок я сделал подобно ювелиру, выверено и аккуратно: слегка вытянул мысок, который скользнул между осколками битой посуды, затем распределил вес тела на обе ноги и только выдержав паузу, продвинулся дальше. Но даже при всем моем умении пустолицый все-таки уловил некое колебание. Дернувшись, он приподнялся выше, почти к самом потолку. Его тощая, вытянутая голова укрывшаяся в глубине черного капюшона, резко повернулась. Почти как у сторожевого пса — для полноты картины не хватало разве что носа и хитрого, с прищуром, взгляда.

Я старался не дышать. Только толку от этого было маловато — верный страж не имел привычного слуха, как мы привыкли себе представлять. В его арсенале существовали более совершенные источники обоняния и осязания.

Медленно взмыли полы одежды — пустолицый внезапно остановился, подался вперед. Что-то почувствовал? Или просто движение? Мне стало не по себе. Рука медленно скользнула под сутану, где я нащупал сокровенный мешочек. С узелком справился легко и зачерпнув горстку перца, вынул сжатый кулак наружу.

Все это время страж не шевелился, словно ждал ответных действий. Но я не торопился, суета в таком деле ни к чему. Одно неловкое движение и все мои усилия превратятся в осколки под ногами, включая и меня самого. Если он узреет присутствие постороннего раньше, чем рассеется отвлекающая пелена, то начнется такое! Он не оставит здесь камня на камне, пока не убедится что уничтожил чужака, стер его с лица земли.

Вытянув руку, но не разжав кулак я принялся следить. Пустолицый плавно опустился вниз. Его тощие руки, которые больше напоминали костяные отростки, разошлись в стороны, тонкий перст указал мне за спину, там где находился вход в зал. А дальше небольшая пауза. И оглушающий крик. Он наконец продемонстрировал свою силу: крутобокий стол начал слегка постукивать ножками, а затем резко сорвался с места и с грохотом запечатал узкий проход.

Мне потребовались усилия, чтобы не шелохнуться. Недовольно заклекотав страж продолжил искать. Спасало только одно — породившая его магия не позволяла ему вынырнуть за отмеренный ему островок.