Оксана Панкеева - Поступь Повелителя Страница 36

После этого «разбоя» Пако задумался о будущем. Насколько поняла Ольга, процесс логического мышления у него происходил медленно и осознанно, соображения, которые в человеческом мозгу легко формируются сами, троллю приходилось долго и трудно выстраивать, но все же выводы он делал правильные и разумные. После такого наглого нападения на хорошо охраняемый груз, принадлежащий, по всей видимости, какому-то влиятельному человеку, закономерным следствием была бы карательная экспедиция в опасный для проезда лес. Обычным разбойникам-людям такое, возможно, и сошло бы с рук, но диким троллям — никогда. Едва люди обнаруживают по соседству такое существо, по окрестностям немедленно летит клич: «Чудовище!!!», на это «чудовище» сразу же валят все несчастья, произошедшие в округе за последние полгода, и очень быстро снаряжается группа уничтожения или находится подходящий герой. Если же дикий тролль замечен в нападении на людей и тому есть выжившие очевидцы, организация охоты происходит вдвое быстрее.

Все это умный Пако попытался объяснить своей недалекой подруге и убедить в необходимости рвать когти из опасного места, пока их пещеру не обнаружили. У него даже теплилась надежда впоследствии на этом же примере убедить Мырру изменить образ жизни, но увы… Его просто не поняли. Он объяснял ход своих мыслей как можно проще и примитивнее, но до Мырры все равно не дошло. Сама возможность предвидеть будущее, опираясь на известные факты, не укладывалась в ее недоразвитые мозги.

Любовники капитально поругались, припомнили друг другу все, что смогли наскрести в памяти, и разбежались.

Жалко было невезучего тролля чуть ли не до слез, но утешить его было нечем. Если бы не война и сопутствующий ей бардак и хаос, можно было бы взять беднягу с собой в Ортан, его величество наверняка заинтересовало бы такое удивительное явление, как грамотный тролль. Но сейчас… Какие там тролли, когда со дня на день падет столица…

Поэтому Ольга не стала тешить Пако несбыточными обещаниями и только посочувствовала.

— Знаешь, и не надо жалеть, что вы расстались. Если вы с самого начала не понимаете друг друга, дальше было бы только хуже.

— Это правильно. Но ведь ее убьют, глупую. Жалко.

— Ну… попробуй взглянуть на вопрос иначе. Если она пойдет и еще кого-нибудь съест, тебе того, съеденного, будет жалко?

Тролль кивнул с тяжким вздохом — словно ветер в горах промчался, пошатнув каменную глыбу.

— Будет. Ну почему нельзя жить так, чтобы никто никого не убивал? Почему все такие злые? И люди, и тролли… Тролли хотя бы глупые, не понимают, что такое хорошо и что такое плохо. А люди понимают и все равно поступают плохо.

— Эльфы говорят, это все потому, что люди жадные. А сами люди обычно думают, что как раз они-то поступают хорошо. У них очень расплывчатые понятия о хорошем и плохом, которые можно толковать по-разному.

— Это называется «нравственная проблема», — похвалился образованный тролль. — Я их терпеть не могу. О них невозможно правильно думать, только голова болит. И, кажется, они не имеют решения.

Видимо, наставница обучила беднягу элементарным основам логики, и все, что в них не укладывалось, вызывало у него затруднения. Интересно, у короля в молодости были похожие проблемы? Или он решал такие вопросы, насильно впихивая их в рамки обычной логики, из-за чего его решения и казались парадоксальными? Нет, действительно, интересно было бы этих двоих познакомить…

— Тогда и не думай об этом вообще, — посоветовала Ольга. — Зачем, если тебе от этого плохо? Лучше давай вместе подумаем о будущем. Это полезнее.

— Вместе? — Пако повернул огромную неандертальскую морду и впервые за время разговора посмотрел прямо в глаза. — Ты хочешь со мной думать, что делать дальше?

— А что тут странного? Если мы уже оказались вдвоем, надо подружиться и помогать друг другу. Любое дело лучше делать вместе. Вот подумай, если мы сейчас разбежимся, что будет?

Тролль подумал.

— Я опять останусь один и не буду знать, что делать и куда идти, — сделал он вполне логичный вывод. — А тебя найдет Мырра и съест. Это плохо. Ты первый человек, который меня выслушал и захотел со мной подружиться. Я не хочу, чтобы тебя съели, и не хочу быть один. Правильно, лучше думать вместе. Только сначала расскажи и ты о себе. Я не знаю, откуда начинать думать.

Ольгина история заняла остаток пути, и как раз к тому моменту, когда она закончилась, из-за деревьев показалась вполне справная хижина.

— Пако, а ведьму съели давно? — поинтересовалась Ольга, которую беспокоил вопрос: насколько жилище успело припасть пылью и сохранилось ли в нем что-либо полезное?

— Нет, уже при мне, — охотно объяснил тролль. — И ведьму съели, и козу, и кошку…

— А они ее случайно не в доме ели?

— Нет, в пещеру притащили. И даже не поняли, почему я на них обиделся.

— Ну да, они же с тобой поделиться хотели…

— Не надо о них, ладно? — опять опечалился Пако. — Мне от этого становится грустно и хочется плакать.

— Ой, извини… Я не буду, только не плачь. А тролли все умеют плакать, или ты у людей научился?

— Не знаю.

— Как не знаешь? Ты же полгода жил с троллями!

— Я никогда не видел, чтобы они плакали, — серьезно объяснил Пако, осторожно опуская девушку на землю. — Но это же еще не значит, что они не умеют?

— Это верно. — Голос у Ольги дрогнул. — Совсем не значит…

Много ли людей на этом свете видели, чтобы плакал бесстрашный Кантор? Но значит ли это, что он не умеет? И что с ним делается сейчас, когда он думает, что любимую жену съели тролли?

Пятеро выживших тихо тряслись, неуверенно мямлили и крайне неумело врали. Видно было, что они заранее договорились, что именно будут врать, но под грозным взором Одноглазого Астуриаса их решимость начинала безудержно сбоить. Эмиссар по особым поручениям был зол и полон готовности карать без малейших снисхождений.

— Значит, напали тролли… — недоверчиво протянул он, рассматривая представленное доказательство. Огромная туша и голова с покрытой копотью мордой не вызывали сомнений в подлинности, но вот поведение доблестных воинов таковые вызывало. Что-то они крутят. Что-то скрывают. — Разломали повозку, перебили половину охраны, утащили девчонку и одного из вас, как его…

— Хосе Игнасио, — услужливо подсказал командир, который чувствовал себя очень виноватым, ибо не присутствовал лично при столь важном событии и не мог ни помочь подчиненным, ни объяснить начальству, что же там случилось.

— А Кантор почему в таком состоянии?

— Так он… это… Как проснулся, вот такой и был… Зелья перебрал…