Керк Монро - Тени Ахерона 2. Черное Солнце Страница 36

Сервент оказался в затруднительном положении, даже прыщи из фиолетовых стали красными. Понимал, что если не возьмет монету, то разъяренный аквилонский барон при всех надерет ему холку и будет прав — прочие дворяне перед любым судом подтвердят, что простец (хоть и в сервентском чине) в лицо хамил благородному, являя неуважение к титулу. А коли возьмет — свои же насмерть засмеют и задразнят, пусть даже и не в глаза, а за спиной.

Стало ясно, что сервенту была дороже голова, чем добрая слава. Жалкая монетка исчезла в его кулаке. Не прощаясь, господа охранители городского благочиния ушли, а напоследок прыщавый бросил на нас такой взгляд, что им можно было крепостную стену насквозь прожечь.

— …Хуже другое, — послышался за моей спиной вкрадчивый голос. — Они пытались обыскать подвалы таверны. Хозяин не позволил, поскольку стражи не предъявили надлежащую бумагу. Это значит, что за нами пристально наблюдают, и кое-кто заметил, что мы упрятали в хозяйственном погребе некий подозрительный сверток.

Конечно, это граф Кертис! Не возьму в толк, как он ухитряется оставаться никем не замеченным! Просто сидел неподалеку и наблюдал.

— Пойдемте в комнаты, — предложил граф. — Я распорядился, чтобы обед принесли наверх. Есть о чем поговорить…

6. Первый рассказ Ламбера

Добрые жители Толозы

14-30 дни второй осенней луны 1296 г.

Толоза, Пуантен

Меня зовут Жеан Ламбер. Родом я из Боссонии. Не дворянин — выслужился из простецов. Я сотник королевской гвардии, квартирующей в пуантенском городе Толоза, что в двадцати пяти лигах к Полуденному Восходу от столицы Великого герцогства — Гайарда. Командует нами благороднейший граф Люксэ, вассал и близкий друг герцога Просперо.

Толоза — большой город, стоящий на Восходном берегу одного из рукавов Хорота, который называется Арье и стекает с Пуантенских гор, разделяющих герцогство и Зингарское королевство. Правит здесь Раймон VI, граф Толозы и примыкающих земель — богатый и могущественный сеньор, подвассальный Пуантенским герцогам. Живет он не в самом городе, а за рекой — в громадном замке Нарбонет, уже четыреста лет являющемся родовым гнездом владетелей ленов Полуденного Пуантена.

Город построен на высоком холме и окружен двойной цепью стен — непосредственно крепостным валом с восемью круглыми башнями и цитаделью, в которой ныне разместились гвардейцы короны числом в тридцать мечей, два десятка арбалетчиков-боссонцев и восемь благородных рыцарей с оруженосцами и челядью. Это еще три десятка. Добавим сюда непременных обозных баб, прибившихся к гарнизону цитадели, нескольких конюхов из горожан победнее да митрианского жреца, служащего при часовне. Получается, что в «верхней крепости» живет чуть больше сотни людей.

Мы по приказу Просперо оберегаем только цитадель. За городской стеной и внешними башнями наблюдает стража Толозы и воины графа Раймона да еще городское ополчение, собираемое магистратом и вигуэрами — высшими городскими сановниками. Получается, что подчиненный графу Люксэ отряд находится почти в осаде, занимая крепость в крепости.

Конечно, нам никто не запрещает ходить по городу, заниматься закупками или заглядывать в местные таверны. Но слышать за спиной постоянное шипение — «северяне!» — никому неприятно. Мы словно люди второго сорта, пришлые и чужие, наглые захватчики. Однако земли Толозы уже не одно столетие входят в состав Аквилонии, а сам город является сущим человеческим водоворотом, столпотворением вселенским! Кого тут только не встретишь — зингарцы, подданные Офира и Аргоса, на Полуденной окраине обосновалась многочисленная шемитская община, есть выходцы из Кофа и даже Турана. Но ненавидят только нас — аквилонцев с Полуночи.

Все другие люди для подданных Раймона являются почти «своими», то есть сородичами, близкими по языку и обычаям. Наречие Полуденного Пуантена совсем другое, чем в центре Аквилонии и ее дальних окраинах — здешний говор приближен к зингарскому и аргосскому и нам малопонятен. Дворяне Толозы куртуазны и изысканны, не в пример многим баронам из Боссонии, Таурана или Гандерланда, знакомых только с мечом, вечно отточенным и готовым отразить угрозу со стороны пиктов, да с пикой для охоты на кабана.

Просперо, направивший в Толозу гвардию короны, знал что делал — герцог поставил командовать графа Люксэ, тоже пуантенца, но не местного, а происходящего из Полуночных областей, граничащих с Таураном. По крайней мере, Раймон и его дворяне относятся к графу благосклонно — одна кровь. Это хоть немного примиряет здешних владетелей с необходимостью терпеть в сердце своего города королевских гвардейцев.

Спрашиваете, зачем Просперо и король Конан распорядились поставить наш отряд в Толозе, когда тут и своих вояк хватает? Мне, как сотнику, объяснили: провинция обуяна настоящим умопомешательством из-за бродячих проповедников новой, неизвестной прежде веры. Они хулят жрецов Митры и Иштар, говорят, что не надо платить подати в казну и смущают сладкими речами как мужланов, так и дворян. Я сам на днях слышал, будто двоих «Совершенных» (так у фатаренов называются посвященные жрецы) принимал в своем замке граф Раймон. Ну а на улицах их встретить — дело совсем нетрудное, ходят они свободно, а многие горожане считают честью приютить в своем доме ниществующего проповедника. Графа Люксэ обязали следить за порядком в Толозе и, если понадобится, применить силу для защиты «интересов короля». Все бы хорошо, только нас слишком мало…

В тот день мне не надо было заниматься караулами в цитадели, а потому я переоделся, сбросив темно-зеленое блио полка боссонских арбалетчиков, и избрав обычную одежду горожанина. По опыту выяснено, что если не хочешь нажить неприятностей, по Толозе лучше расхаживать в статском платье. Граф Люксэ поручил мне прогуляться в город и выяснить, каковы умонастроения у здешних торговцев и мастеровых, благо я сравнительно неплохо разговаривал на Полуденном диалекте. Под простую коричневую котту я все-таки запрятал кинжал и три метательных ножа — так оно спокойнее, а предусмотрительность еще никому не вредила. Тем более, в городе, стоящем на грани бунта.

Цитадель стоит на самой вершине холма, и это не слишком хорошо — у нас нет доступа к реке, а строители укрепления не озаботились пробить в твердом грунте колодец. Посему на случай возможной осады граф копил продовольствие и приказывал каждодневно пополнять запас воды в громадных ставедерных бочках, стоявших под навесом во дворе. Черпать гнилую вонючую воду из рва, окружавшего цитадель, было невозможно — этой густой зеленовато-желтой смрадной жижей даже подыхающий от жажды вурдалак не прельстился бы.