Личия Троиси - Ниал из Земли Ветра Страница 36

— Не смей обращаться ко мне таким тоном! После первого курса ученики должны доказать, что хорошо все усвоили, в своей первой схватке с фамминами. Уверяю тебя, фаммины не делают исключений для девочек.

— Я знаю фамминов. Я их уби…

— Молчать! Привыкай говорить только тогда, когда тебя спрашивают!

Затем они зашли в столовую, где в идеальном порядке стояло десять лавок. Потом Лагар показал девушке ряд комнат, в каждой из которой стояло по двадцать кроватей. Казармы были спартанские — у каждой кровати стоял только маленький столик, в который ученики могли сложить личные вещи. Никакой другой мебели не было и в помине.

Лагар проводил Ниал до темной комнаты, в которой пахло плесенью. На полу лежал то ли ворох соломы, то ли какая-то подстилка. Через бойницу пробивался луч света.

— Ты будешь спать здесь, потому что ты женщина.

Взгляд Ниал наполнился унынием и отвращением одновременно.

— Тут нечем дышать…

— А ты ждала, что тебя поселят в королевских палатах? В Академии учат сражаться, ты не на отдыхе. Теперь слушай внимательно, я не буду повторять. Каждое утро мы поднимаемся на восходе и тренируемся с оружием. После обеда, ровно в полдень, проходят занятия по теории и стратегии. Ужин на закате. Закончив ужин, все расходятся. После захода солнца ходить по Академии не разрешается. Тебе предоставляется один выходной в месяц. До того как ты окончишь первый курс, будешь носить одежду учеников. Потом тебя отдадут на обучение какому-нибудь Всаднику Дракона. Тогда будешь делать все, что скажет твой наставник. Это все. До завтрашнего утра у тебя нет никаких заданий, но советую тебе оставаться здесь. — Лагар собрался было уходить. — А, совсем забыл. Ученикам не разрешается иметь собственное оружие. Отдай мне свой меч.

Ниал схватилась за рукоятку меча.

— Уверена, что для меня ты сделаешь исключение, — ответила девушка.

— Ради полукровной потаскушки? С чего бы это?

Уже через мгновение острие черного кристалла уперлось в горло Лагара.

— Наверное, тебе не сказали: я поступила в Академию, победив десять лучших учеников… И завоевала право на жизнь, убив двух фамминов в Земле Ветра.

Лагар начал потеть, потому что хорошо знал обо всем этом. Он плюнул на землю и ушел прочь, хлопнув дверью.

Ниал вложила меч в ножны. Ей не хватало воздуха.

Девушка хотела выглянуть наружу, но через бойницу был виден лишь кусочек Макрата, в котором, как всегда, царил хаос.

Она легла на солому и стала смотреть в потолок.

Ниал пыталась пофантазировать о своих будущих приключениях, но ничего не получалось.

Потом она вспомнила о Ливоне и пришла в полное уныние.

Ниал не заметила, как уснула. Внезапно ее разбудили крики. Шум доносился из коридора.

Когда дверь в комнату начала медленно открываться, девушка вскочила на ноги.

Вокруг было совсем темно, потому что солнце садилось. Когда дверь открылась, Ниал увидела в проеме коренастого человека, прихрамывая, он шел прямо к ней.

— Кто здесь? — громко проговорила девушка.

Человек застыл на месте.

— Ничего плохого, ничего плохого. Здесь темно, свет тебе нужен, наверное. Я вхожу, несу свет. Лагар мне сказал. Не бойся, не бойся.

Голос у незнакомца был пронзительный и жалобный. Он подошел ближе и принялся гладить Ниал по руке.

Ниал отскочила в сторону:

— Что тебе от меня нужно?

— Ничего плохого, я принес тебе свет, чтобы видеть. Позвать на ужин — тоже.

Наконец Ниал его увидела.

В незнакомце не было ничего общего с человеком — приземистый, толстый, абсолютно лысый, одну ногу ему заменяла деревяшка. В его теле не было ничего симметричного. Он напоминал не раз заштопанную ватную куклу. На лице — гримаса хитрости и угодливости. В руках — факел.

— Ничего плохого, ничего плохого…

— Я поняла, плакса! Кто ты?

— Малерба, я тут служу. Ничего плохого, не бойся… — Он вновь потянулся к руке девушки.

Ниал в ужасе отпрянула. Ей становилось плохо от одной мысли о прикосновении этого создания.

— Спасибо за свет, — сказала девушка. — Больше ты мне не нужен. Уходи.

Малерба сделал опечаленное лицо и пошел прочь, пятясь, как рак, и не сводя взгляда с Ниал.

Девушка повесила факел на стену. Свет немного ее успокоил. Случившееся встревожило Ниал — ей казалось, что это бесформенное создание все еще на нее глазеет. Она решила отправиться в столовую, чтобы как-то отвлечься.

В обеденном зале было шумно, за столами сидело много ребят.

Увидев столько сверстников, Ниал немного повеселела — по крайней мере, она больше не была одна. Она направилась к столам в поиске свободного места.

При ее появлении в зале воцарилась тишина.

Ниал замедлила шаг. Она не понимала, что происходит.

На нее смотрели сотни глаз — удивленные, испуганные, угрожающие, недоверчивые. Ниал прежде никогда не приходилось быть в центре внимания.

Она подошла к свободному месту. Мальчик, сидевший рядом, тут же положил туда свою руку:

— Здесь занято.

Ниал обошла весь зал, но все отвечали одно и то же: занято.

Потом в тишине столовой раздался голос:

— Почему ты так одета, медзельфа?

Ниал обернулась. На помосте, чуть поодаль от столов ребят, сидели наставники.

— А как я должна быть одета? — спросила девушка.

— Ты ученик, или, по крайней мере, так говорят, — язвительно улыбнувшись, ответил мужчина, задавший вопрос. — Значит, ты должна носить одежду учеников.

В этом огромном зале, переполненном ненавистью, Ниал почувствовала, что потеряла всю свою силу.

— Мне никто не давал одежду… — Ниал попыталась оправдаться.

— Тогда тебе не следовало выходить из комнаты. Разве Лагар не объяснил тебе правила?

— Да, но я…

— За оплошность будешь до рассвета стоять на часах. Что до одежды — ее тебе позже принесет Малерба.

Некоторые ребята засмеялись.

— Сейчас — садись и ешь.

Ребята продолжили ужинать.

Ниал подошла к последнему месту, которое казалось свободным. Но она даже не успела ничего спросить.

— Для чудовищ и девчонок мест нет, — свирепо проговорил сидевший рядом парень.

Ниал отошла. Что все это значило? Во Всплывшем Мире было много разных народов: нимфы, фоллеты, гномы, люди. Что он имел в виду, говоря, что для чудовищ нет места?

Когда девушка росла в Земле, где разные народы жили в мире, она не замечала своих отличий. Но здесь, среди человеческой элиты, она почувствовала себя ошибкой природы.

Она села в дальний угол, подальше от всех, и стала молча есть. В сердце кипела обида.