Ярослав Коваль - Магия возможных действий Страница 37

Хотя им не так часто приходилось работать в команде, ребята уже научились понимать Кайндел по жестам и действовать сообразно. Теперь Роман, сообразив, что она выбрала себе противником Можжата, принялся обстреливать заклинаниями – простенькими, но каждый раз с мелким неприятным секретом – второго чародея. Третьим, раненым, занялся Горо. Чрезвычайно подвижный в бою, несмотря на свои габариты, он прыгнул вперед и наотмашь ударил адепта Круга прикладом по лицу. Магия, прикрывавшая того, видимо, была рассчитана только на адекватную, то есть магическую атаку, потому что приклад не встретил сопротивления.

Девушка стреляла не прицельно, потому что составлять заклинания и одновременно по-снайперски точно вышибать очки на мишени – невозможно. Ее вполне устраивал тот короткий вал пламени, который вырастал между ними после выстрела – не нужно было непременно попадать в цель, достаточно попасть хоть куда-нибудь. Одновременно с выстрелом она стряхнула с пальцев мощное и хитрое оглушающее заклинание. Обычное оглушение – ерунда для любого, сколько-нибудь умелого мага. Чтоб пройти сквозь защиту, оно должно уметь обманывать или, по крайней мере, прятаться под обличьем того, что не предусмотрено структурой щитового заклинания.

Чары проникли сквозь щит без особого напряжения, и произошло это оттого, что по первому ощущению они были вполне безобидны – какое-то подобие мелкой магии, предназначенной для создания приятного аромата, но там, внутри, система развернулась, словно отпущенная пальцем пружина, и дикий, неизъяснимо омерзительный смрад ударил Можжату в лицо.

Маг без слов рухнул на землю. Кайндел бросилась к нему, на бегу попыталась засунуть пистолет в кобуру, но вспомнила, что патрон дослан, предохранитель не поставить – все-таки схватка, и по ту сторону медленно истаивающей магической стены полным-полно жаждущего крови народа – и мысленно обругала себя дурой. Опустившись на одно колено, она просто положила пистолет рядом и попыталась обыскать потерявшего сознание чародея.

Увы, его защита продолжала действовать.

– Что теперь-то делать? – деловито осведомился Илья.

«Когда только успел подойти, – подумала она, поднимаясь. – Во дает…»

– Багажник вскрой, будь другом.

– Я вскрою, – предложил Горо и сильно ударил по замку. На металле образовалась изрядная вмятина, от замка почти ничего не осталось.

Из здания, занятого адептами Круга, уже выбегали первые бойцы, кое-как вооружившиеся, переполошенные – они явно не ожидали видеть здесь оэсэновцев, по крайней мере, так скоро. Подобного рода самоуверенность изрядно позабавила бы курсантку, не будь она занята. Кайндел торопливо нырнула в багажник, расшвыряла шелковые лоскутки, разодрала серебряную фольгу и выхватила чашу. Та глухо поблескивала гранатом и рубином, словно приветствовала свою хозяйку (хотя в действительности просто давала о себе знать аккумулированная сверх всяких пределов энергия).

– Ходу! – скомандовала девушка, и ее понял даже джаншуриец, который до сих пор не воспринимал переносные значения фраз русского языка, а тем более идиомы.

Через пару мгновений магическая стена с беззвучным грохотом разлетелась под напором энергии, на которую пока еще не было рассчитано ни одно заклинание в мире. Правда, Кайндел и ее спутников это уже мало волновало – они мчались по Большому проспекту в сторону Седьмой линии. На бегу чародейка слегка подбросила чашу. Форма той вдруг поплыла, словно она была сделана не из металла, а из некого вязкого аморфного вещества, наподобие густого киселя. Чаша широким браслетом обернулась вокруг запястья хозяйки и застыла в таком виде.

Они проскочили мимо Андреевского собора, и в этот самый миг Илья, мчавшийся впереди всех, резко затормозил, за ним следом сбавил скорость Горо, и обе девушки налетели на него.

– Твою мать! – с чувством произнес тверичанин.

Навстречу им по брусчатке скверика бежали несколько человек. Они были еще довольно далеко, и разобрать, свои это или чужие, с такого расстояния было трудно, но Кайндел верила чужой интуиции, и даже не усомнилась, что от этих ребят им следует держаться подальше. Она схватила Горо за руку и потянула за собой – влево, обратно на тротуары Большого проспекта, а потом в арку дома номер двадцать три. Мужчины звучно топали сапогами за ее спиной, Лети беззвучно плыла рядом. Казалось, она не касается ногами земли, а скользит по ее поверхности с легкостью крошечной яхты, увенчанной большим парусом.

Однако эта легкость не могла обмануть чародейку, она-то знала, что иномирянка долго бежать не сможет. Малышка способна долго карабкаться и лазать, но вот с бегом на длинные дистанции у нее проблема.

– Как будем пробираться к театру? – оберегая дыхание, спросил Илья.

– Ногами. Сейчас несемся дворами, а на Тринадцатой линии посмотрим, что да как.

– Если они бежали к нам со Среднего, то, значит, кто-то может оказаться на Среднем. Причем именно между Восьмой и Съездовской линиями. Чтоб перекрыть Средний, много времени не понадобится, – выдохнул Роман.

– Береги дыхание. Посмотрим.

Они пересекли двор, пробежали мимо бетонного, розовато-неопределенного Змея Горыныча, который когда-то был трехголовым, потом остался без боковых голов, а теперь потерял еще и шеи, а также часть крыла, и выскочили на Восьмую линию. Илья все порывался бежать в сторону Среднего проспекта, однако девушка удержала его. Перебегая дорогу, она торопливо вспоминала свои прогулки по Васильевскому острову, когда заглядывала в каждый попадающийся ей двор и по возможности проходила его насквозь. Конечно, с тех пор многое изменилось, но не настолько же, чтоб заплутать в знакомом районе!

Двор выглядел не таким запущенным, как можно было ожидать. Здесь хватало места и автомобилям, и детям с мячом, и старушкам на лавочке. В разоренном скверике, где даже брусчатка была вывернута из земли, видимо, на чьи-то хозяйственные нужды, бойкий старичок расположил большой мангал и теперь жарил на нем что-то мясное – судя по запаху. На появление вооруженных людей местные жители отреагировали немедленно и чрезвычайно слаженно – матери похватали детей и рванули в подъезды, а к старику подскочили два крепких парня. Аккуратно схватили мангал за ножки, подняли и мелким семенящим, но довольно быстрым шагом поволокли его прочь.

Чувствовалось, что процесс спасения мяса отработан и неоднократно опробован на практике.

Правда, даже Кайндел обратила внимание на их манипуляции лишь постольку, поскольку привыкла замечать все. Ей и ее спутникам было не до мяса.

– Горо, возьми Лети на руки.

– Она у меня две руки займет.

– Это не так неприятно, как если она займет две руки у Ильи. У него-то больше нет!

– Я и сама могу! – пискнула Лети из последних сил.

– Оно и видно!

Для джаншурийца пушистая спутница не представляла большой проблемы – что там она весила по сравнению с тяжелыми ящиками, которые он таскал на базе, почти не уставая. Его физические возможности поражали воображение мужчин, родившихся в этом мире. Болтаясь у него на плече, пушистая иномирянка немного напоминала нахохленного пиратского попугая, хотя четырехрукие пираты встречались, наверное, только в пьяных бреднях любителей дешевого рома. Малышка поджимала лапки, ей явно было не по себе, Горо же несся вперед с той же легкостью, что и прежде. Правда, не так быстро, как мог бы.

Они пересекли еще две линии, потом еще две…

– Ты уверена, что здесь везде есть сквозной проход? – выдохнул Илья.

– Я уверен, – коротко отозвался Роман. – Только здесь… Нет, Айна, не в эту арку!

– Там должен быть проход!

– Он там был, но только до тех пор, пока не построили новый дом…

– Как же тогда? – девушка наскочила на машину, к счастью, довольно-таки чистую.

– Сюда, вот в эту арку.

– А может, попробуем вернуться на Средний? – предложил тверичанин.

– Что-то я сомневаюсь, что это надо делать прямо сейчас, – отмахнулась курсантка, ныряя в очередной проход.

После широких раздольных дворов полутемный лабиринт, стиснутый со всех сторон хоть и невысокими, но массивными строениями, заставил их занервничать. Кайндел неслась наобум, надеясь, что она не уткнется в тупик. Когда-то желтые, а теперь неопределенно-грязного цвета стены давили на нее, квадратные дворы казались настолько неприютными, что оставалось лишь дивиться, как целые поколения умудрялись тут вырастать вполне нормальными людьми. «В этих стенах нельзя жить, можно лишь сходить с ума», – подумала она, но тут же смутилась. Ей вспомнился один из однокурсников, который отзывался о вынужденно покинутой коммуналке, где прошло его детство, с грустью, светлой просто на удивление.

К собственному изумлению, дорогу она угадала, проскочила очередную темную, полную неприятных запахов арку и оказалась на следующей линии, где от нее и ее команды во все стороны прыснули люди, толпившиеся у небольшого грузового автомобиля, который был нагружен картофелем по самую крышу. Бдительности василеостровцы не теряли. Водитель «Газели», торговавший картофелем, сунулся в салон, вылез оттуда со старинным, но явно действующим дробовиком, растерянно повел стволом – его явно удивило и даже слегка обидело то, что вооруженные люди откровенно проигнорировали его товар.