Джулиана, или Ведьминские козни (СИ) - Кальк Салма Страница 37

— Вы? Здесь? — он подскочил с единственного оставшегося в кабинете кресла быстрее, чем понял, что вообще делает.

После того, как в четверг вечером играли и пили здесь, кабинете, стулья пришлось отдавать в перетяжку, их пока ещё не вернули.

— Добрый вечер, монсеньор, — она была бледна и серьезна, и выглядела как-то совсем просто, разве что знакомое колечко на пальце блеснуло.

— Добрый вечер, госпожа де Шатийон. Проходите, пожалуйста. Садитесь. Правда, особо некуда, но вы все рано садитесь. Я рад вас видеть, в самом деле, — он не знал, что ей говорить, хотел сказать что-то очень важное, но язык сам болтал какие-то ничего не значащие слова и не мог остановиться.

Элоиза кивнула и зашла. Вдохнула глубоко. Волнуется? С чего бы? Или Лодовико и Варфоломей были правы?

— Монсеньор, выслушайте меня, пожалуйста. Я хочу извиниться за свое неподобающее поведение на прошлой неделе. Простите меня. Я не должна была говорить таких слов, вообще никому, а вам особенно. Я была неправа, абсолютно и полностью. Вы очень значимый для меня человек и близкий друг. Если я могу что-то сделать для вас — скажите об этом, пожалуйста.

Так просто? В самом деле, пришла, и даже готова признаться в собственной неправоте? И не нужно искать её и уговаривать? Улыбка сама собой появилась на его лице.

— Госпожа де Шатийон, я очень рад слышать ваши слова. Конечно же, я принимаю ваши извинения. И вы, наверное, не знаете, что это было?

— Почему же, знаю, — раздумчиво ответила она. — Я очень глупо попала под глупый удар. Но не беспокойтесь, я разберусь с ситуацией, полагаю, что уже завтра.

— Мне? Не беспокоиться? — заявление позабавило его. — Вы разберетесь?

— Именно, — она по-прежнему оставалась собранной и серьезной. — Монсеньор, могу я вас попросить?

— Да о чем угодно, Элоиза, вы же знаете, — он уже не понимал ничего, но раз фея Элоиза все знает, то и ладно.

— Я вас немного осмотрю, — она подошла к нему совсем близко, заглянула в глаза, обошла вокруг, легко коснулась на мгновение левого виска. — Вы в порядке, вам никак не навредили, это очень хорошо, потому что у меня были опасения, и я рада, что они не подтвердились. А прошу вот о чем — вы не могли бы взять этот предмет, надеть и носить пару-тройку дней? — достала из-под рубашки в клетку знакомый медальон, сняла и показала ему. — Вы уже знаете его, и раньше проблем не было, — она как будто запнулась. — Но если вдруг что — он вас защитит.

— Надевайте, — нахмурился он, она кивнула и надела. — Если вы ещё объясните мне, что происходит, — начал было он, но она перебила.

— Объясню непременно, но сегодня не смогу. Сначала я должна убедиться кое в чём и проверить некоторые свои подозрения. Возможно, уже завтра. Скажите, были ли какие-то значимые новости во время моего отсутствия?

— Смотря, что считать значимыми новостями, — пожал он плечами. — Все живы и здоровы, драгоценностей не пропадало, преступлений и странностей не происходило.

— Очень хорошо. Доброй ночи, монсеньор, я, с вашего позволения, пойду.

Как пойдет? Куда пойдет? Вот так сразу? Нет! Вдох, выдох, и спокойно, очень спокойно, улыбнуться и спросить:

- А далеко пойдете?

Она обернулась уже с порога.

— Ну как — поужинать нужно, и ещё кое-что до завтра сделать, — и опять смотрит на не на него, а куда-то в пространство, что за дурацкая привычка у лучшей из женщин!

— Поужинать можно и здесь, я как раз тоже собирался, может быть, присоединитесь?

— Вы… в самом деле так считаете? Это будет уместно? — неуверенно переспросила она.

Она ещё спрашивает!

— Да, Элоиза, это будет уместно. Более того, это будет очень хорошо.

Она обернулась.

— Хорошо, я принимаю ваше предложение. Давайте поужинаем.

— Отлично, — он взял со стола телефон, позвонил и попросил принести ужин к нему в гостиную. — Вот, все решается одним звонком. Не верите?

— Вам невозможно не верить, монсеньор, — вдруг маска серьезности исчезла, её сменила улыбка. — Вы бываете очень убедительны.

А потом она шагнула к нему и обняла, и спрятала лицо у него на груди.

— Элоиза, вернулась чудесная Элоиза, — только и смог он сказать.

Компьютер вопил и требовал внимания. Себастьяно крутанулся в кресле, увидел несколько возмущенных сообщений от Лодовико и Карло с одним вопросом — куда он подевался? Написал одним пальцем — «Пришла Фея, заканчивайте без меня», и закрыл окно.

Повернул кресло спинкой к компьютеру и поцеловал Элоизу.

* 52 *

Далекий стук в дверь вернул ощущение реальности. Элоиза открыла глаза, встретилась взглядом с Себастьеном и улыбнулась. Стоило взрастить самую маленькую искорку, и вот! Так и сидела бы всю оставшуюся жизнь у него на коленях… Видимо, права Марго, и Доменика тоже права.

— Наверное, это наш ужин, — предположила она.

— Точно, я уже забыл, — рассмеялся он. — Придется идти и открывать.

Элоиза погладила его по щеке и встала.

— Ну да, пока будете идти — застегните что-нибудь, — сама она тоже взялась приводить себя в порядок.

Из гостиной слышались звон посуды и разговор.

— Элоиза, идите уже сюда, — позвал Себастьен.

Она застегнула последнюю пуговицу на рубашке и вышла.

— Располагайтесь, — он кивнул ей на диван. — Слушайте, вся неделя — просто мрак какой-то. Ничего не помню. То есть знаю, что именно делал, что происходило, что не успели, что осталось — но все равно как в тумане. Не сбегайте больше, пожалуйста, — он взял ее за руку и погладил ладонь.

— Я представляла опасность для окружающих. Я же могла не только ругаться, вы понимаете?

— Понимаю и не боюсь. Вы же решили этот вопрос? Значит, смогли. В следующий раз можно обсудить вместе и решить тоже вместе, не думаете?

— Мне нужно подумать об этом, — она, конечно, уже очень много ему про себя рассказала и даже показала, но невозможно же рассказать всё!

— Вы же неделю где-то сидели и явно думали?

— Я сидела в доме Шатийонов, — рассмеялась она. — Общалась с сестрицей и её нынешней компанией. Вы с ней знакомы, кстати?

— Нет, только с вашими кузенами. Но не уходите от ответа, пожалуйста. Вы, как мне со стороны кажется, только и делаете, что сидите и там себе что-то думаете. Я был бы очень рад, если бы вы посвящали меня в эти ваши раздумья. Вдруг бы я вам чем-нибудь помог? Помнится, такое уже случалось. Или вам кажется, что я слишком многого хочу?

Элоиза задумалась — а как много знает, например, Фальконе Фаэнца о способностях своей жены Доменики и о том, как она их использует? Или что в этом плане думает Валентин о Полине и Лианне? Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Наверное, нет, это не слишком много. Просто — вот скажите, Себастьен, у вас есть какая-то важная часть жизни, о которой вы не говорите никому и никогда? Только тем, кто знает о ней с момента рождения, своего или вашего. Никому, понимаете? А вам я говорю, в самом деле, довольно многое. Честно, вы знаете обо мне столько, сколько не знал никто и никогда, исключая близких родственников. И я сама не заметила, как так получилось.

— Элоиза… это правда? — сверкнул он глазами.

— Вы, конечно, на слух не отличите, но, помнится мне один разговор, когда вы утверждали, что хорошо разбираетесь в людях…

— Элоиза, я ведь так могу потерять последние остатки разума!

— А они вам очень нужны вот именно сейчас? — она поставила бокал на стеклянный столик, сбросила балетки, забралась с ногами на диван и обняла его.

* 53 *

Она проснулась от того, что её целовали и звали по имени.

— Элоиза-Элоиза-Элоиза, просыпайтесь!

Себастьен. Она улыбнулась и открыла глаза.

— Я задремала?

— С добрым утром, сердце моё. Вы уснули, я тоже. Но уже утро, и я подумал, что вы захотите встать и пойти работать.

— Что? — она подскочила и села на постели, собирая в кучу растрепанные незаплетенные волосы. — Сколько времени?

— Семь, начало восьмого. Я не знаю, во сколько вы хотели встать, надеюсь, мы всё успеем, — он погладил её по голове.