Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения Страница 37

Впрочем, вскоре всё как будто наладилось: бесстыжая девица тем же вечером получила расчёт, а Честон, как ни в чём не бывало, вернулся в супружескую спальню. Он так и не принёс извинений жене, словно оставляя за собой право и впредь вести себя подобным образом, но Соланж позволила своей обиде раствориться, успокоенная по обыкновению милым обхождением со стороны мужа. Жизнь графской четы вновь вошла в привычную колею, но лишь до поры до времени. К несчастью, отвратительные скандалы, подобные той, первой ссоре, постепенно стали повторяться с удручающей регулярностью. Соланж до глубины души возмущал тот факт, что именно она стала мишенью для недовольства мужа, хотя, по всей вероятности, проблема крылась отнюдь не в ней, а в нём самом.

Выбитая из колеи, не понимающая, что же ей теперь делать, молодая графиня обратилась за советом к старшим родственницам. Здесь ей и аукнулось то чувство собственного превосходства, с которым совсем ещё недавно счастливая невеста графа Пиллара смотрела на менее удачливых представительниц своей фамилии. К тому же, Честон не слишком жаловал семейство Мервалей, и визиты графской четы в Берлогу были столь редки, что Соланж можно было с полным на то правом упрекнуть в пренебрежении к собственной родне. Теперь же, когда молодой женщине потребовалась помощь, многие восприняли это с нескрываемым злорадством.

Но, конечно, — не родная мать Соланж, уж она-то никак не могла оставить без помощи собственное дитя. Впрочем, её советы ничуть не помогли делу.

— Девочка моя, — назидательным тоном сообщила госпожа Мерваль, — ты давно уже не ребёнок, а между тем твои вопросы звучат прямо-таки по-детски. Как видно, ты мало себе представляешь долг достойной супруги. Если твой муж страстно чего-либо желает — дай же ему это. Он хочет, чтобы ты понесла, что ж, можно легко удовлетворить его стремление, если быть в должной мере осторожной. Мужчины глухи и слепы в том, что касается их собственных горячих желаний. Позаботься лишь о том, чтобы настоящий отец ребёнка, во-первых, был достаточно похож внешне на твоего супруга, а во-вторых, не выдал случайно вашей тайны. Между прочим, наш новый конюх как раз мог бы тебе подойти.

В ужасе от всей бесстыдной прямоты предложенного решения, Соланж забормотала что-то о невозможности подобного непростительного обмана, на что получила столь суровую отповедь о собственной наивности и глупости, что впредь зареклась обсуждать с матерью свои личные проблемы. А проблемы эти, между тем, продолжали множиться.

Отчаявшись зачать наследника в законном браке, Честон пустился во все тяжкие, надеясь обзавестись бастардом на стороне. Распутные девки, служанки, крестьянские дочери — одна за другой оказывались в его постели, но никакого результата эти отчаянные попытки не принесли. С несколькими мошенницами, попытавшимися выдать ребёнка, прижитого неведомо с кем, за дитя графа Пиллара, разгневанный Честон поступил довольно жестоко. Наблюдая за незавидной участью этих девушек, Соланж уверилась, что была права, не поступившись честью в попытке обмануть мужа. К несчастью, честность супруги ни в коем разе не могла смягчить недовольства мужа. Соланж по-прежнему не могла забеременеть, и семейная жизнь графов Пиллар мало-помалу превращалась в настоящий кошмар. В конце концов, наступил тот момент, когда редкий день обходился без нового скандала между супругами.

Неудивительно, что графиня Соланж с облегчением восприняла новость о том, что её муж намерен принять участие в военной кампании вдали от дома, и его отсутствие может продлиться довольно долго. Супруги распрощались весьма холодно. После отъезда графа Соланж поймала себя на мысли, что так даже удобнее, по крайней мере, в её доме наконец воцарился покой. Злые языки передавали, что на новом месте службы Честон Пиллар завёл очередной роман, что, в сущности, не вызвало у Соланж удивления. Графиня нимало не беспокоилась о той, в чьих объятиях утешался теперь её муж. Однако и сама она не горела желанием заживо хоронить себя в двадцать три года. Напротив, она намеревалась получить от жизни всё, что только можно, с учётом текущих обстоятельств. Содержание продолжало поступать к ней в полном объёме, графа Пиллара ни в коем случае нельзя было упрекнуть в том, что он не обеспечивает жену подобающим образом. Не испытывая недостатка в деньгах, графиня Соланж заделалась покровительницей разного рода свободных искусств, в её доме нередко гостили молодые художники или музыканты, а временами тот или иной из этих милых юношей скрашивал одиночество своей знатной благодетельницы. В этих ни к чему не обязывающих романах, в богатстве и свободе, Соланж находила определённую приятность. Положа руку на сердце, жизнь её во время отсутствия мужа оказалась даже счастливее, чем в последние годы их совместного существования.

Между тем, разразилась очередная война, и сведения, которые порою доходили до Соланж, свидетельствовали о том, что её супруг подвергает себя значительному риску и демонстрирует исключительное бесстрашие, принимая участие в самых дерзких операциях. Молодая графиня оставалась равнодушной, не испытывая особой тревоги за судьбу мужа. Иной раз ей даже приходило в голову, что остаться сейчас вдовой было бы более желательно, чем вновь погрузиться в пучину семейных скандалов после возвращения супруга. В конце концов, это позволило бы соблюсти приличия, а также сохранить определённый статус и положение в обществе. Тем не менее, удача была благосклонна к генералу Пиллару, он благополучно пережил войну, выйдя победителем из череды кровопролитных сражений. По всему выходило, что триумфатор прошедшей кампании должен вернуться в столицу пожинать плоды своего успеха, но, неожиданно для всех, граф Честон предпочел остаться на тех отдалённых рубежах, где нёс службу для подготовки к войне.

Соланж понятия не имела, что послужило тому причиной, и не могла удовлетворить любопытства знакомых, удивлённых столь необычным решением прославленного генерала. Супруги общались мало и не были склонны поверять друг другу свои сокровенные мысли и мотивы, их переписка носила сугубо формальный характер. Соланж по-прежнему была вполне довольна своими обстоятельствами и наслаждалась жизнью насколько могла. Они не виделись с мужем уже шесть лет. Иногда граф Пиллар будто бы ненадолго приезжал из своей глуши в столицу по каким-то делам, но при этом прилагал все усилия для того, чтобы избежать встречи с супругой. Соланж привыкла к такому положению вещей и была им, в целом, удовлетворена. Так продолжалось до тех пор, пока однажды осенью графиня не получила от мужа довольно-таки странное письмо.

Честон Пиллар сообщал, что намерен в ближайшем будущем возвратиться домой, но не собирается появляться в Элатее. Напротив, он хотел бы, чтобы его супруга, вопреки обычаю проводить это время года в столице, приехала в загородное поместье, где они и встретятся. Соланж внимательно перечитала письмо. Судя по неровному, прыгающему почерку, её муж был болен или, возможно, до крайности взволнован в тот момент, когда писал эти строки. Этот факт встревожил графиню, что бы там ни было, с её мужем явно происходило что-то необычное. С волнением ожидая, какой же получится их встреча, Соланж поспешила в поместье.

***

В тот год зима на землях Броктона наступила на удивление рано. Обильные снегопады, неожиданно случившиеся уже в ноябре, сделали непроходимыми дороги, а поднявшаяся снежная буря добавляла трудностей тем, кто всё же решился бы путешествовать в таких неблагоприятных обстоятельствах. Видя неистовство природы, Соланж уже было уверилась, что её муж не приедет в ближайшее время, но к её удивлению, получилось иначе. Честон решил всё же прорываться через бурю верхом, в сопровождении одного лишь денщика. Когда измученные путники оказались дома в тепле и безопасности, графиня, встречавшая мужа на парадной лестнице, опешила: Честон Пиллар нёс на руках нечто, закутанное в меховой плащ, лоскутное одеяло и шерстяной бабий платок. Из этого пушистого колобка торчала крошечная детская ручонка, крепко сжимавшая в кулачке палочку от леденца. Такого сюрприза графиня никак не ожидала. Поначалу она лелеяла надежду, что странное дитя могло невесть как попасться графу в дороге, но стоило ей получше рассмотреть ребёнка (это оказалась девочка) — все сомнения вмиг растаяли. Фамильные черты Пилларов без труда просматривались в малышке, не оставляя сомнений в том, кто её отец.