Оксана Панкеева - Распутья. Добрые соседи Страница 37

— Ты же слышала, что он сказал. Никому нельзя доверять. А лично явиться во дворец к королю я не могу, срисуют моментально. Поэтому сидим тихо и ждем.

— Мне кажется, ему хуже. Вон горячий какой.

— Так всегда бывает. Я читала. И он говорил. Через несколько дней должно стать получше. Он разбирается.

— А если не станет?

— Тогда я плюну на все и поеду во дворец. Не каркай.

— Ты пистолет убери куда-нибудь. Слуги заметят.

— Сама знаю, — отозвалась Алиса, укладывая оружие рядом с владельцем. Флавиус немедленно нащупал его и, не в силах взять в руку, просто накрыл ладонью. — А Астуриас, между прочим, тебя узнал. И даже заметил, что ты беременна.

— Надеюсь, он не пойдет об этом болтать где попало.

— Да вряд ли, ему не до того, и это его не касается. А кстати, почему ты правда не избавилась от ребенка? Ну, учитывая, кто его отец? Тем более что у тебя уже есть один, я же правильно догадывалась? Как-то не похоже, чтобы ты особо любила детей или боялась богов.

Камилла, собиравшаяся уже уходить, приостановилась в дверях.

— Да нет, конечно. Вернее, да, боюсь, но не богов.

— А чего тогда?

— У тебя на руках никогда подружка не умирала от неудачного аборта?

— У меня и подружек-то не было… — грустно вздохнула графиня и невольно оглянулась на постель, где тихо хрипел, не выпуская из рук оружие, господин Флавиус. — Понятно. Спокойной ночи.

Сегодня осторожный господин Джемайл уже не выглядел испуганным и готовым к бегству — то ли работа оказала на него благотворное влияние, то ли успел выяснить что-то очень обнадеживающее. Однако, завидев старого знакомого с двумя глазами, едва дар речи не потерял от изумления.

— Нравится? — ухмыльнулся Астуриас, присаживаясь в кресло для посетителей и поправляя парик.

— Но как? — потрясенно спросил Джемайл, запирая дверь и задергивая шторы.

— Он искусственный, — пояснил Астуриас, подмигивая настоящим глазом. — А не отличишь, согласись? Это мне партнеры выдали для более убедительной маскировки. У нас так не сделают. И что еще поразительнее, они и настоящий могут вставить. Только это надо к ним ехать, а я не могу находиться там, где работает магия. Ну, рассказывай, что интересного выходил.

Почтенный юрист уселся в привычное рабочее кресло и открыл блокнот, дабы ничего не упустить.

— Ну что тебе сказать… Все действительно не так плохо, но не сказать чтобы совсем радужно… Сегодня я имел честь видеть живого Шеллара и не менее живого виконта Бакарри. С обоими пообщался, если это можно так назвать, поскольку второй ничего не помнит, в том числе кто я такой, а первый, напротив, помнит все, что когда-либо говорилось обо мне в узких профессиональных кругах, причем полностью осведомлен, что из этого правда, а что нет. И то и другое сильно затрудняет общение. К тому же Шеллар наверняка не поверил, что меня просто наняли сегодня утром для защиты виконта на предстоящем суде. Вслух он, разумеется, ничего говорить не стал, не имея доказательств, но очень недвусмысленно намекнул красноречивым взглядом. Не уверен, что мне имеет смысл рисковать, появляясь там…

— Пока у него не появятся хоть какие-нибудь доказательства, тебе ничто не грозит, так что не трясись и докладывай.

— На сегодняшний день ситуация такова. Наш благородный наследник содержится под арестом по следующим обвинениям: попытка узурпации власти, сговор с внешними врагами королевства, клевета, а также выдача врагу агента короны и члена королевской семьи. Наш официальный правитель также содержится под домашним арестом по обвинению в измене и сотрудничестве с врагом. Кроме того, ему предъявлен белый шарф, но дальнейшее разбирательство по этому делу отложено до возвращения придворного мага, то есть на бесконечно долгое время. Формально власть сейчас находится в руках регента — кстати, вы здорово оплошали, не учтя в своих планах овдовевшую принцессу. Она действительно законная наследница Деимара Двенадцатого, и всевозможные непризнанные бастарды не могут претендовать на трон, пока там сидит она. Фактически же страной по-прежнему правит Шеллар, сам понимаешь почему. Сам себя от власти отстранил, сам у себя под арестом сидит, сам себя намеревается представлять на рассмотрении дела и все важные решения принимает тоже сам, потому что регент к нему за ними бегает по каждому поводу. Картина довольно безрадостная, потому что у него там все схвачено и вполне может статься, что результат сделают таким, как ему надо. С другой стороны, с доказательствами у него не сказать чтобы железно. Самые осведомленные его свидетели — Флавиус, коллеги-короли и придворные маги — сейчас недоступны и, я надеюсь, не будут?

— Флавиус пока под вопросом, остальные — точно. Лично они никак не явятся, а в подлинности письменных показаний всегда можно усомниться.

— Подлинников упомянутых доносов у него тоже нет. Ты их достал?

— Не знаю. Я второй день не могу никак встретиться с исполнителем.

— То есть где они — не знаешь ни ты, ни Шеллар, если только он не врет. Будет нехорошо, если они вдруг всплывут, такие моменты желательно контролировать. К тому же ты вот только что упомянул, что никто, кроме Флавиуса, не доступен. А между тем до меня дошли сведения, что во дворце видели принца-бастарда Элмара. Правда, как-то странно — одни видели, другие не видели, при желании можно считать мистификацией, но мне для себя надо твердо знать: может ли он объявиться и испортить нам все дело.

— По всем раскладам — нет… — Астуриас задумчиво потер подбородок. — Но гарантий я бы не дал. Мы до сих пор не знаем, как три короля с тремя небольшими армиями оказались в местах, где они точно так же не могли оказаться.

— У меня целых два варианта.

— Мы с Санчесом со всех сторон рассмотрели оба и пришли к выводу, что это невозможно. Орденские телепортисты отпадают безоговорочно — они все посвященные и предать не могли. На пропаганду такой вариант бросить можно, но нам-то нужно знать правду. Кабинами лавочки тоже не пользовались. Даже если бы они смогли обойти контроль, перемещение такого количества людей, как сказал Санчес, отразилось бы на трафике. Я не очень понял, что это такое, если проще — их машины потребляют какую-то энергию, как печка — дрова. И если бы дров израсходовали больше, это было бы видно. В конце концов, ты не хуже меня знаешь Шеллара, тебя удивляет, что он нашел третий вариант?

— Меня не удивляет, мне просто нужно точно знать, какой именно.

— Вот у Шеллара бы и спросил.

— Разумеется, я спросил. На всякий случай, вдруг это уже не секрет. Ответа не получил. И не получу, пока его величество сам не сочтет нужным поведать. Сложный он противник, это я знал еще со времен его молодости. Даже сейчас, при всей двусмысленности его положения, в суде я его не сделаю. Даже если бы суд был честным, не сделал бы. Чтобы что-то получилось, надо сначала брать власть, а потом судить, как нам надо. Или просто по-тихому прикончить. Все равно как — несчастный случай, сердечный приступ, несварение желудка или самоубийство…