Василий Горъ - Право сильного Страница 37

Глава 16 Алван-берз

…Описав красивую дугу, горящий факел упал на покатую крышу деревянной юрты, дважды подпрыгнул и, ничего и не подпалив, полетел к земле.

— Солома сырая, берз… — виновато пробормотал Касым-шири и, почувствовав, насколько глупо звучит это объяснение, рявкнул на все стойбище: — Шагир-р-р!!!

Услышав свое имя, ичитай из рода Вайзаров ощутимо побледнел, сорвался с места и, подхватив с присыпанной снегом земли бессильно шипящий факел, снова забросил его на крышу.

— Хелмасты! — злобно выругался сын Шакрая, птицей слетел с коня и исчез в ближайшем дверном проеме.

Вайзары последовали его примеру, и уже через сотню ударов сердца в нескольких окнах заплясали первые язычки пламени.

Вопреки ожиданиям, успокоения это не принесло: предание огню полутора десятков пустых изб не могло вернуть к жизни ни латара и девять ичитаев, подло застреленных из засады, ни четыре с лишним десятка воинов, пытавшихся найти стрелков и сгинувших в непролазной чаще.

'Сжигать надо не деревню, а лес!' — мрачно подумал Алван, затем вскинул взгляд к темному небу, с которого, медленно кружась, падали все новые и новые снежинки, и криво усмехнулся: зимой о лесных пожарах можно было только мечтать.

'Да, Элирея это не Морийор…' — мысленно вздохнул он и вздрогнул, услышав тихий шепот подъехавшего эрдэгэ:

— Ну что, берз, еще не передумал?

— Нет…

— Десять выстрелов — десять трупов… — почти неслышно напомнил сын Алоя. — Из которых один — латар, а остальные девять — ичитаи!

— Вождь вождей не может прятаться за спины своих воинов! — прошипел сын Давтала.

— Почему это? — удивился Гогнар. — Иарус Рендарр по прозвищу Молниеносный, король, завоевавший четверть Диенна, не стеснялся использовать по три-четыре 'мишени'…

— Иарус был лайши, а я — ерзид!

— Прежде всего, ты — БЕРЗ, то есть, человек, на которого Субэдэ-бали возложил ответственность за будущее всей Степи! — не скрывая раздражения, выдохнул эрдэгэ. — Если тебя коснется длань Хелмасты, то термены, следующие за тобой, превратятся в вооруженную, но ни на что не способную толпу. А мечта о Великой Степи так и останется мечтой…

— Я. Не. Буду. Прятаться. За. Спины. Своих. Воинов! — отчеканил Алван. — Не буду и все!!!

Несколько долгих-предолгих мгновений эрдэгэ играл желваками, а затем нехорошо оскалился:

— Ты совершаешь ошибку, берз! Уже вторую в этой войне…

После чего поднял коня на дыбы и куда-то ускакал, а вождь вождей, скрипнув зубами, невидящим взглядом уставился в пламя и вспомнил, как совершил первую…

… Посыльный не обманул: ворота замка были открыты настежь, а полтора десятка его защитников, забросив за спины щиты, торопливо сбрасывали с перекошенной телеги огромные снопы сена. Еще шесть телег, ожидающие своей очереди, сгрудились чуть поодаль…

— У повозки сломалась ось, берз… — злорадно осклабился сын Идриза, прячущийся за стволом соседнего дуба. — И пока ее не заменят, ворота не закроются!

— Завтра к вечеру мы должны быть у Гелора… — напомнил эрдэгэ. — Не попадем вовремя — не возьмем город…

Вождь Вайзаров недовольно нахмурился:

— От опушки до замка — два перестрела! Через пятьдесят ударов сердца мои воины захватят ворота, а еще через двести мы сможем покормить лошадей и нормально поесть!

Гогнар задумчиво почесал подбородок и без тени улыбки уставился на Деррана:

— Пожарище над Гелором я вижу так же ясно, как и тебя. Будущее замка де Байсо скрыто туманом неизвестности…

— Ты видишь будущее. Я — настоящее… — ухмыльнулся Вайзар. — Поэтому повторю еще раз: мои воины возьмут ворота через пятьдесят ударов сердца…

'Если, конечно, получу приказ атаковать прямо сейчас, а не через неделю…' — мысленно озвучил недосказанное берз. И, еще раз оценив состояние перекошенной телеги, вдруг ни с того ни с сего решил переложить ответственность за принятие решения на чужие плечи:

— Что ж, если ты действительно видишь настоящее — действуй…

Судя по улыбке, появившейся на лице сына Идриза, и торжествующему взгляду, брошенному им на Гогнара, вождь услышал только последнее слово:

— Я брошу этот замок к ногам твоего коня, берз!

— Жду… — благосклонно кивнул Алван, дождался, пока Дерран и его свита уйдут вглубь леса, а затем вопросительно уставился на эрдэгэ:

— Ты сомневаешься. Почему?

Сын Алоя пожал плечами:

— Граф Конт де Байсо — самый настоящий багатур. Поэтому его замок надо брать не нахрапом, а хитростью или долгой осадой. Моих людей в этом замке нет. И осаждать его некогда…

— А в счастливые случайности ты не веришь?

— Эту случайность готовил не я… — мрачно буркнул сын Алоя, после чего осторожно выглянул из-за ствола и снова прикипел взглядом к далекому замку…

…То, что в последней фразе эрдэгэ нет ничего смешного, берз убедился буквально довольно быстро, когда тысяча Вайзаров под предводительством своего вождя долетела до надвратной башни и… разбилась об нее, как глиняный кувшин о каменную стену.

Нет, то ли два, то ли три десятка воинов, скакавших первыми, с разгону перемахнуло через препятствие и в ворота крепости все-таки ворвалось. А те, кто мчался следом — нет: перекошенная телега, до этого момента перегораживавшая въезд, вдруг птицей взлетела в воздух, в то место, где она стояла, вонзились острия опустившейся герсы, а из бойниц надвратной башни и с со стен защелкали тетивы луков и арбалетов.

Впрочем, стрелы, летящие в Вайзаров, Алван заметил далеко не сразу: первые несколько мгновений он ошалело пялился на кувыркающуюся в воздухе телегу и тер глаза, пытаясь проснуться. Однако стоило ему сообразить, что одновременно с телегой к небу взметнулись 'шеи' двух 'журавликов', установленных на надвратной башне, как берз в сердцах выхватил из ножен Гюрзу и с оттягом рубанул по стволу ни в чем не повинного дерева:

— Это ловушка!

— Угу… — не оборачиваясь, поддакнул сын Алоя. Потом подумал и добавил: — И очень толковая. Жаль, что отомстить за тех, кто останется лежать под стенами этого замка, мы не сможем, так как спешим к Гелору…

…Вспоминать о неудачной попытке захвата замка де Байсо было неприятно. Точно так же, как и о ее последствиях: способность 'видеть настоящее', ненароком прорезавшаяся у Деррана, сына Идриза, обошлась армии в восемьдесят шесть жизней. Поэтому через какое-то время Алван заставил себя забыть о первой ошибке и сосредоточился на второй. Вернее, попытался понять, каким образом можно и не потерять лица, и не подставляться под элирейские стрелы.