Маргит Сандему - Преисподняя Страница 37

Она уже много лет упражнялась в передвижении предметов с помощью силы мысли. И теперь, в ранние утренние часы, она работала так, что от пота слипались волосы на висках, а сердце билось вдвое быстрее обычного. Усилием мысли она пыталась сдвинуть один из мешков на самый край. Она не знала, что в этом мешке, но надеялась, что он достаточно тяжел. Раньше ей никогда не приходилось передвигать тяжелые предметы на таком большом расстоянии. Коробочки на столе, это да, это у нее получалось. Но мешок!..

В конце концов она вынуждена была признать, что ей это не под силу. Так что теперь ей предстояло зайти в дом. Но как?

Она заметила, что в том же квартале была угольная лавка — на заднем дворе дома. Там лежали мешки и всякий хлам, окна на задний двор не выходили.

Через полчаса в торговый дом Берениуса вошел какой-то мальчишка. На спине его был мешок. На глаза надвинута закопченная кепка. Ноги и ступни его были настолько грязными, что с трудом можно было различить цвет его кожи. Лавируя с мешком между людей, он уверенно поднялся по лестнице.

Забравшись на самый верх, Суль опустила мешок на пол, предварительно убедившись, что поблизости никого нет. После этого она поднялась на чердак и спряталась там за мешками возле самого окна. Она осмотрела устройство чердака: тяжелые балки крест-накрест подпирали потолок, на другом конце помещения было еще одно открытое окно. Она осторожно подошла к нему. Чуть ниже окна была крыша, по ней можно было перебежать на крышу соседнего дома, а оттуда снова спуститься вниз.

Услышав шаги на лестнице, Суль спряталась за мешки, но шаги вскоре затихли. Прислушавшись, она поняла, что люди находятся этажом ниже. Но Лаурентс Берениус не показывался весь день. Это был день похорон его матери!

Она, конечно, не знала, что в это время в Линде-аллее отправилось письмо. Лив сообщала, что ее домашним нет необходимости участвовать в похоронах ее свекрови. Лив не написала, что Лаурентс стыдится ее родни. Он не признавал ни Дага, ни Шарлотту. У него просто не укладывалось в голове, как мог такой безродный, незаконнорожденный парень, как Даг, получить разрешение носить титул барона. Какая презренная женщина эта Шарлотта! Иметь ребенка вне брака! Неслыханно! (То, что сам Лаурентс имел многочисленные связи с женщинами до встречи с Лив, во внимание не принималось).

Лежа на мешках, Суль нетерпеливо посматривала на улицу.

И вот, наконец, в полдень Лаурентс Берениус подошел к торговому дому. Выйдя из коляски, он быстро поднялся по лестнице.

Теперь пришло время ему выйти из дома. Все внимание Суль было обращено на входную дверь. Ей пришлось долго ждать. А у нее в запасе только один день! Иначе дома стали бы беспокоиться. У них не должно было возникать никаких подозрений на ее счет.

Вот он вышел. Она подалась назад. Он остановился! Но нет, пошел дальше. По направлению к гавани.

Она не могла видеть его со своего наблюдательного пункта, и не знала, что он там, внизу, делает. От напряженного ожидания ее ногти впились в мякоть ладони.

Он возвращается обратно! Вот он остановился под чердачным окном! Но их оказалось двое. И под окном стоял как раз другой человек. Суль снова пришлось ждать.

С высоты ей видны были только головы людей. «Берениус начинает лысеть», — мимоходом подумала она.

Мужчины долго обсуждали что-то. Время от времени они менялись местами.

Он стал на это место! Суль было не под силу сдвинуть мешок. Может быть, ей следует сейчас воспользоваться гипнозом, чтобы осуществить задуманное? Стой и не шевелись, Лаурентс Берениус!

Суль стала толкать мешок, пока тот не накренился и не начал падать.

Лаурентс посмотрел наверх. Суль вскочила, не осмеливаясь оставаться там дальше. Выбравшись из чердачного окна, она метнулась на крышу соседнего дома.

Вскоре она была уже на улице. Перед тем, как свернуть в переулок, она бросила быстрый взгляд на останки у входа.

Мешок оказался тяжелым — тяжелее, чем она думала.

И когда он достиг тротуара, от Лаурентса Берениуса почти ничего не осталось.

10

К вечеру она была уже дома.

— Суль, как хорошо, что ты вернулась, — взволнованно произнесла Силье, — Шарлотта и Даг здесь. Мы получили письмо — Лив сообщает, что ее свекровь умерла. Сердечный приступ. И Лив просит нас не приезжать на похороны. Но мне все-таки кажется, что мы должны поехать. Как ты думаешь?

Не успела Суль ответить, как вошел Даг.

— Муж мог заставить ее написать это, — сказал он. Силье удивленно повернулась к нему.

— Зачем? Почему ты так думаешь?

— А когда похороны? — перебила ее Суль.

— Послезавтра.

«Лив теперь одна, — подумала Суль. — В доме никого нет, кроме покойников!»

— Думаю, что Лив нуждается в нас, — спокойно произнесла она. — Мы поедем — все, кто может.

Так и было решено. Но не успели они отправиться к Осло, как пришло новое известие — его привез всадник. Известие пришло, когда они обсуждали планы на следующий день.

Лаурентс тоже был мертв. Несчастный случай на рабочем месте, так что похороны матери отложены, их будут хоронить вместе.

— О, бедная Лив, — прошептала Силье. — Так рано потерять такого чудесного мужа!

Даг, Суль и Шарлотта переглянулись.

— То, что произошло, к лучшему, — сказал Даг. И он рассказал им о злосчастном браке Лив.

Лицо Тенгеля становилось все более и более бледным.

— И вы молчали об этом? Моя маленькая девочка!

— Мы сами узнали об этом всего неделю назад, — сказал Даг.

Силье заплакала.

— Я так много раз горевала о том, что она не приезжает сюда, не навещает нас. Мне так хотелось видеть ее! А ей не разрешали! О, Лив, наше дитя!

— Да, мы несем ответственно за этот брак, — сказала Шарлотта. — Мне кажется, мы обманули Лив. Она ошибочно стала считать, что Лаурентс — это единственный подходящий для нее мужчина.

— Я поеду туда завтра утром, — сказала Силье, — помогу ей с похоронами, а потом заберу ее домой.

— Я поеду с тобой, — сказал Тенгель.

— Да, поезжайте, — сказала Суль. — Но я что-то голодна, пойду скажу, чтобы принесли поесть. А если слуги спят, сама что-нибудь приготовлю.

— В такое позднее время?

— А что? Прикажете мне есть по часам? Следовать принятым нормам?

Она ушла. В комнате стало тихо.

— Суль оригиналка, — улыбнулся Аре. — Она всегда делает то, что ей нравится. Она доставляет нам много неприятностей, но…

— Думаю, мы многим обязаны Суль, — сдержанно произнес Даг.

Остальные молчали.

— Да, — сказала Шарлотта, вспоминая прошлое: трактир в Довре, двое мертвых бандитов…

— Она любит свою семью больше всего на свете, — сказала Силье, вспоминая двухлетнюю Суль, которая внушила мерзкому сыну Абелоны напороться на нож, после того, как тот слишком уж досаждал Силье. — Ради нас она способна на все.