Оксана Панкеева - Пересекая границы Страница 37

Тут его прервали слуги, груженые подносами, и пришлось подождать, пока они закончат суетиться вокруг стола. Затем они продолжили распитие водки и разговоры о чем-то несущественном, но очень уютном, пока Жак проделывал свои манипуляции с травой – мешал ее с табаком и сворачивал самокрутки. Шеллар еще помнил, как Жак обещал, что они улетят со второй затяжки. А потом он действительно улетел.

Первое время он понимал, что происходит вокруг, просто его одолел беспричинный смех, и он никак не мог объяснить собутыльникам, что он нашел смешного в обычной столовой ложке. Им казалось, что весь юмор в чем-то совсем другом. Потом память отказала окончательно.

В первый раз он очнулся в гостиной. Вокруг него шатались стены, и ему было очень нехорошо. Он с трудом подумал, что сушеная травка, наверное, содержит какой-то наркотик, и зря он ее так неосмотрительно употребил, да еще после водки. Потом он увидел Шанкара. Мистик сидел рядом и блаженно пялился в пространство. «Смотри, – сказал он с умилением, – Слоники! Голубенькие!» «Где? – не понял Шеллар и завертел головой. – Не вижу.» Шанкар тут же сунул ему самокрутку с травкой и посоветовал затянуться и присмотреться получше. Последовав его совету, Шеллар действительно увидел, как вокруг стола, на котором спала Этель, кружатся милые маленькие слоники. Только не голубые, а розовые. Он сказал об этом Шанкару, и тот авторитетно объяснил, что это, наверное, самочки, и надо непременно их поймать и познакомить с голубыми самцами. Они принялись их ловить, было шумно и весело. Только появившийся из столовой кузен Элмар был почему-то очень недоволен и говорил, что никаких слонов тут нет, а они просто безобразно себя ведут. Наверно, это у него было с похмелья, он всегда в таких случаях становился раздражительным и был всем недоволен.

Второй раз он очнулся в столовой. То есть, он пытался туда войти, но пол вдруг резко задрался вверх и чуть не врезался ему в лицо. Кто-то подхватил его, и он понял, что это не пол поднялся, а он сам упал. Его положили на спину, и он увидел склонившиеся над ним лица, непонятно чьи. Они сливались в кружащиеся расплывчатые пятна. Потом кружение прекратилось и стало темно. «Вот и все. А теперь отнесите его в спальню, – сказал голос Шанкара, – и уложите в постель. Поспит и будет как новенький». «У него коронация завтра! – проревел Элмар. – А он в полном беспамятстве! А что с ним утром будет?». «Все с ним будет нормально. Я его полечил.» «Ты полечил? Да ты сам обкуренный до голубых слонов!».

В третий раз он опомнился уже в собственной постели, ощутив прикосновение чьих-то ласковых рук и терпкий аромат степных трав, которыми Валента пользовалась вместо духов. Он даже не особенно удивился спросонок и легко ответил на ласку, не задумываясь ни о том, зачем она пришла, ни о том, получится ли у него что-нибудь после такой неумеренной попойки. Ее любовь была мягкой и ненавязчивой, в ней хотелось просто раствориться и плыть по течению, что он и сделал, переходя из теплой расслабленности сна прямо в сладкую истому любви, отвечая на ее прикосновения со всей нежностью, на которую был способен. Он тонул в этой бесконечной нежности, где не было ничего, кроме уюта и покоя, и ему казалось, что, наверное, такой должна быть материнская любовь, которой принц Шеллар никогда не знал.

Потом он долго лежал неподвижно, боясь спугнуть странное трепетное ощущение, которого не испытывал ни с одной женщиной. Валента тихо шепнула, что ей тяжело, мягко выскользнула из-под него и легла рядом, прижавшись щекой к его плечу. Он поймал ее руку и прижал к губам.

– Так странно… – тихо сказала она. – Ты совсем не такой, как кажешься.

– Это как? – неловко отозвался Шеллар, натягивая на себя одеяло. Как только к нему вернулась способность соображать, он тут же поспешил прикрыться, так как всегда стеснялся своего тела.

– Ты мне показался хладнокровным и довольно жестким. А на самом деле ты мягкий, добрый человек. И удивительно нежный. Теперь ты мне нравишься еще больше.

– А я тебе нравлюсь? – недоверчиво переспросил он.

– Ну конечно. Зачем бы я пришла к мужчине, который мне не нравится? Я не шлюха, которая зарабатывает себе на жизнь. Я свободная воительница, и мужчин выбираю сама.

– А почему ты выбрала меня?

– Странный вопрос.

– Я имею в виду – чем я мог привлечь такую женщину, как ты?

– Это какую?

– Красивую. Сильную. Свободную. Которой ничего от меня не нужно.

– Верно говорил Элмар, ты и в самом деле странный… Такие вопросы задаешь… – она задумалась, перевернувшись на бок и мимоходом сбросив одеяло почти до пояса. Шеллар замер, не решаясь натянуть его снова и не зная, куда деться от смущения. – Чем… Мужеством, – сказала, наконец, Валента. – Умом. Скромностью. Да у тебя масса различных достоинств. И кроме того, ты еще большой сильный мужчина, способный доставить женщине удовольствие. Да разве ты сам этого не знаешь? К тебе, наверное, часто приходят женщины.

– Часто, – грустно согласился Шеллар и стал медленно и потихоньку сползать ниже, чтобы спрятаться под одеяло, не натягивая его. – Приходят. Голдианские шпионки. Мистралийские шпионки. Галлантские, поморские, даже хинские, хотя мне до сих пор не понятно, какие у них могут быть интересы.

– Шпионки? Почему?

– Потому, что я имею доступ к секретной информации, и они надеются что-нибудь из меня вытянуть.

– И ты знаешь, что они шпионки, и все равно с ними спишь?

– А это очень удобно. Спишь с красивой женщиной и одновременно толкаешь дезу своему коллеге в солнечной Мистралии…

Он остановился, так как сползать дальше было уже как-то неуместно, и все-таки потянул одеяло на плечи.

– А просто так, не шпионки, разве не приходят? – не отставала Валента.

– Нет, – честно признался Шеллар, потом все-таки выпростал из-под одеяла руку и обнял ее.

– Тебе холодно? – спросила лучница, нежно пробегая пальцами по его волосам.

– Немного, – неуверенно соврал он, потому что на самом деле ему было немного жарко. Одеяло было теплое, зимнее, поскольку дядюшка был человек пожилой и постоянно замерзал, а заменить одеяло пока ни у кого руки не дошли. Он подумал, что станет делать, когда как следует взмокнет под этим одеялом и уже не сможет рассказывать сказки о том, что ему холодно, и предложил: – Может, погасим свечи?

– Не надо, – попросила Валента, продолжая перебирать его взъерошенные лохмы. – Пусть будет хоть немного света. Я не люблю разговаривать в потемках. И заниматься любовью тоже. И еще я не люблю мокрых мужчин, так что вылезай из-под одеяла и не выдумывай ерунды. Ты что, стесняешься, что ли?

– Боюсь тебе разонравиться, – из последних сил пошутил Шеллар и все-таки сбросил одеяло.