Александра Салиева - Прокляты и забыты Страница 37

— Ну, если так, то о чем вы разговаривали? — снова будто просто так спросил Тимур.

— Хотела посоветоваться, — пожала я плечами, делая вид, что ничего особенного в этом нет. — Мне надо найти человека по имени Андрей Викторович Арсеньев. Можешь?

— Могу. А зачем? — с подозрением спросил Тимур.

— Он может помочь. Я должна вернуться в свою квартиру, чтобы найти его адрес. Если у тебя есть способ сделать это быстрее…

Я специально не закончила фразу, давая возможность Тимуру и самому все быстренько сообразить.

— Ну, если ты так считаешь.

Он забрал у меня телефон, отошел в сторону и набрал чей-то номер. Оказалось, что Андреев Арсеньевых в городе было около двухсот восьмидесяти, о чем и сообщил мне чуть позже Тимур, насмешливо добавив, что неплохо бы знать что-нибудь поконкретнее. Я закрыла глаза, концентрируясь на своем последнем воспоминании. Ехать через весь город по этим жутким пробкам совсем не хотелось.

С тоской я вспомнила о способности перемещаться в пространстве, которая мне теоретически подвластна, но подчиняться не хочет. Вернулась обратно к тому, что смогла вспомнить.

— Он живет в зеленом деревянном доме. У него «Нива Шевроле» во дворе. Номер, кажется, три тройки, а вот буквы… — неуверенно начала я рассказывать обо всем, что могло помочь с поисками.

Когда я снова открыла глаза, то обнаружила, что Тимур сильно удивлен и задумчив.

— Ты знаешь его, да? — догадалась я. — И почему я не удивлена?

— Зато я удивлен. Откуда ты знакома со смотрящим?

— С кем? — не поняла я.

Тимур откровенно усмехнулся и положил руку мне на плечо.

— Пошли уже. Все равно записи пока ничем не помогли, — он устало поплелся на улицу. — Арсеньев действительно может знать похитителей, но не думаю, что он станет помогать…

Глава 12

Люди не пропадают, если их не перестают искать

Тихий частный сектор был застроен маленькими невзрачными домиками еще во времена, когда великая держава была другим государством.

Дворняги встретили нас громким лаем, то и дело бросаясь под колеса. Когда Тимур припарковал машину перед высоким зеленым деревянным забором, я вышла первая. Он остался за рулем.

— Ты не идешь? — обернулась я.

Тимур покачал головой. Я немного обиделась и потому даже не попыталась узнать причину столь странного поведения. За последние несколько часов я и без того заметила, что ему дискомфортно в моей компании.

Почему Тимур остался в автомобиле на самом деле, я поняла чуть позже, когда меня проводили на небольшую, но уютную кухню.

Классическая кухня из натурального дерева коричневых оттенков. Женщина лет пятидесяти, колдующая в белом фартуке над вишневым пирогом. На кухне витал запах свежесваренного борща и выпечки. Милая, тихая, спокойная домашняя атмосфера. Такая, какой у меня никогда не было и, видимо, не будет. Андрей Викторович, сидя за кухонным столом, вальяжно вертел двумя пальцами стопку, — скорее от скуки, чем от нервозности, — и задумчиво разглядывал поверхность обеденного стола. Рядом лежал наполовину разобранный «М1911», разработанный Джоном Браунингом для фирмы «Кольт» уже более ста лет назад.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась я.

Пока я прикидывала, с чего бы начать разговор, мужчина сам решил эту задачу вместо меня.

— Артурчик сказал, что ты придешь, английский цветочек, — неожиданно по-отечески ласково сказал Арсеньев.

Кто? Артурчик? Ничего себе имечко для вредного кровожадного упыря.

Женщина поставила передо мной чистую глубокую тарелку. Посмотрела прямо на меня. Не оценивая, не рассматривая. Просто посмотрела.

— И обед скоро уже будет готов, — подхватила она, усаживая меня за стол. — Скоро и дети подъедут.

Андрей Викторович обернулся назад и приоткрыл белоснежную тюль, посмотрев на стоящую за оградой черную «Ауди».

— Твой шофер останется на улице? — спросил.

Я слегка улыбнулась, но благоразумно решила промолчать. Наблюдая за тем, как хозяйка разливает по тарелкам красный суп, украшая его сметаной и небольшой горстью свежего укропа, я затосковала. Убраться бы отсюда поскорее — если останусь еще хотя бы на полчаса, то вообще не захочу уходить, а попрошусь жить вместе с ними.

— Артур сказал, зачем я приду? — решила я перейти прямо к делу.

— Да, — Андрей Викторович нахмурился. — Любаша, ты сходи, посмотри, когда ребята приедут, а мы пока потолкуем тут.

Женщина тепло улыбнулась в ответ и вышла во двор, попутно набирая номер на сенсорном экране айфона.

— Девочке всего шесть лет. Полицейские ничего не сделали. От охраны торгового центра толку нет. Мы беседовали с подружкой Евы, но она тоже ничего особенного не знает. Девочка как будто испарилась.

— Так не бывает, — надевая очки, заметил Андрей Викторович. — Если девочка там была, значит, оттуда надо и след брать. Ты, Камелия, не спеши. Сейчас мои ребята подъедут, там и решим. Найдем малютку. Негоже детей обижать, — спокойно говорил Арсеньев, набирая кому-то.

Я лишь растерянно улыбнулась. Я доверилась ему, потому что Александр доверял. И обстановка в доме, простая и незамысловатая, была более чем располагающей.

— Ферзь, бери Добермана и ко мне быстро, — неожиданно рявкнул в телефон Андрей Викторович.

Я вздрогнула. М-да. Вот оно как… бывает, что первое впечатление — обманчиво.

— Слышал, мальчик ваш, которого по моей рекомендации вам в помощь взяли, выполнил свое предназначение, — снова превратился в старичка-добрячка Андрей Викторович.

— Это вы о ком? — осторожно спросила я у него.

— Я про малыша Джеймса, — уточнил он.

Джеймс. Ведь я даже не знаю, как и где его похоронили. Если честно, даже не интересовалась. Не потому, что мне все равно. И не потому, что мне не больно. Просто не хочу увидеть надгробие еще одного человека, который мне помогал. Не хочу и не могу. Я не должна сломаться и не должна думать об этом. Эти мысли не дают мне уснуть по ночам и не позволяют нормально спать, даже когда я все-таки отключаюсь. Да, может быть, это бессердечно и малодушно с моей стороны. Но это — мой способ справиться.

Я печально улыбнулась, и старик все понял. Достал из холодильника литровую бутылку «Столичной», призадумался на минуту и поставил бутылку обратно, заменив ее двухлитровой.

Я еще раз оценила атмосферу кухни, располагающей к душевной теплоте, и крепость духа Арсеньева. Он деловито открыл бутылку и разлил водку по двум стопкам, придвинул одну в мою сторону. Я залпом опрокинула обжигающую жидкость. Не потому, что хотелось напиться. Просто не хотелось обижать гостеприимного хозяина.