Денис Юрин - Война Страница 37

– Я б запросто тропку наметил, – протяжно шмыгнул носом по-прежнему стоявший за спиной командира Вальберг, – да вот только лошадники возле костра уж больно подозрительно косятся, а как за дело возьмемся…

– Ступай, делай, что велено, не твоя то забота, – обнадежил стрелка Аламез, знавший способ, как избавиться от ненужных свидетелей. – Крамберг, подь сюда! Живей, живей, пошевеливайся! Каких-то полчаса в командирах походил, а уже замашками барскими обзавелся: не ходишь, а вальяжно тело несешь! Ты смотри, поосторожней, не заигрывайся, а то как бы к утру живот генеральский не вырос да щеки не отвисли б, словно у штабного писарчука.

Шутка понравилась. Многие солдаты, занятые обустройством привала и поиском сухих веток для костра, по привычке не в полный голос загоготали. Над словами Дарка не смеялись лишь двое: раскрасневшийся от обиды Крамберг да фон Кервиц, державшийся в сторонке не только от солдат Аламеза, но и от бывших товарищей по плену. Рыцарь осматривал местность, взвешивал шансы на успех и пришел к неутешительному для себя выводу, что помочь им забраться на стену может лишь чудо, на которое, судя по всему, командир лесного отряда и рассчитывал. Шлемы часовых нечасто мелькали между зубцов высокой крепостной стены, но в довольно близко расположенных одна к другой башнях горел огонь, причем в помещениях всех трех уровней: верхнего, среднего и нижнего. Большую часть времени стражи из крепостного гарнизона, конечно же, травили за вином байки, играли в кости иль карты, но в бойницы все же поглядывали. Даже в кромешной темноте отряд не смог бы незаметно форсировать отстойник нечистот, именуемый рвом, и уж тем паче забросить на стены веревки с крюками на концах. Кто-нибудь да заметил бы крадущиеся под стеной тени.

– И вовсе я не зазнался, зачем перед ребятами позорить? – обиженно проворчал подошедший к рыцарю Крамберг.

– Никто тебя не позорит, наоборот, ты молодец! – по-дружески похлопал по плечу разведчика Аламез, а затем, приблизив его голову к себе рукой, тихо прошептал на ухо: – Вот только часового в лесу зря злил! Слава Небесам, что такой увалень попался, а оказался бы на его месте задира-драчун, не расхлебались бы! Но сейчас не об этом, у меня для тебя поручение важное есть. Видишь, на нас кавалеристы подозрительно косятся?

– Вижу, – кивнул Крамберг, – но наши ребята ученые, лишь перешептываются. Не бойтесь, командир, чужаки герканской речи не услышат!

– А я и не боюсь, – усмехнулся Дарк. – Не боюсь, поскольку ты сейчас возьмешь из наших запасов парочку бутылей винца и пойдешь с соседями подружишься… Только не вздумай сам пить из той бутыли, чье горлышко красной тряпицей обмотано.

– Отравить?! – ужаснулся Крамберг, никогда не мешкавший пролить кровь врага в бою, но считавший, как и большинство солдат в отряде, недостойными подобные методы ведения войны и сведения личных счетов.

– Да тише ты, тише! – шикнул на подручного рыцарь, едва удержавшийся, чтобы не зажать ему рот рукой. – Нам глаза чужие без надобности, но травить я никого не собираюсь. Во-первых, потому что это бесчестно, а во-вторых, неосмотрительно глупо. Ты что думаешь, всадники сюда на своих двоих прискакали, что ль?! Лошадей на опушке леса, верное дело, оставили, а при них, конечно же, парочка часовых подремывает. Сам же слышал, воруют здесь часто, а лошади куда побогаче добыча будет, чем бочонок разбавленного винца да три подтухших куска мяса. Коль кавалеристов потравим иль прирежем, то через часок-другой их дружки тревогу забьют. А так придут и увидят, что боевые соратнички перепились да возле костра задрыхли… дело обычное.

– Так растолкают же, – возразил Крамберг, – к чему тогда вся суета?

– Пока придут, пока растолкают, времени, поди, много пройдет! – решил объяснить свою задумку до конца Аламез. – Возможно, нас уже здесь и не будет, но в любом случае ребята Вальберга уже тропинку через болото разведают да колышками пометят. Понял теперь?

– Понял, – кивнул Крамберг.

– Коль понял, так ступай, – не сильно оттолкнул от себя разведчика командир, – через четверть часа чтоб вся компания уже вповалку лежала да пузыри пускала из всех возможных мест!

– Ладно ты придумал, но вот шептаться и потише могли б, – раздался за спиной моррона знакомый голос на этот раз действительно незаметно подкравшегося фон Кервица.

– Да брось, не у всех слух так отменно натренирован, как твой и у ищеек твоих, – быстро нашел что возразить Аламез, повернувшись к рыцарю лицом. – Да и шеварийцам без разницы, о чем мы тут шепчемся. Поди, обплевались все, что с конвоиром рядом заночевать придется.

– Твой план сработал, к стене мы подошли. Что дальше? – спросил фон Кервиц, уверенный в провале замысла. – Шансов незаметно взобраться на стену практически нет. Даже если тревога поднимется с запозданием, когда мы уже будем наверху, то спуститься мы без боя не сможем. У нас всего двадцать два бойца, включая нас. Семеро из них хоть и неплохо владеют оружием, но настолько измождены пленом, что долго его в руках не удержат. Скажи, ты взаправду думаешь, что нам удастся пробиться через добрую половину гарнизона, когда он сюда сбежится, не говоря уже о войсках под стенами, которые будут в нас снизу постреливать, а затем и на стены полезут?

– Так много дельных слов, а суть-то в чем? – притворился, что не понял намека, моррон.

– Послушай, – фон Кервиц явно не был настроен на долгие дебаты, – я штурмовал много крепостей и еще в большее число замков тайно проник под покровом ночи, но сейчас бы я отступил…

– Непременно последую твоему мудрому совету, – не стал спорить Аламез, – но только после двух часов ночи.

– А чего ждать? – развел руками удивленный рыцарь. – Уже стемнело, так чего же зря время терять? Иль ты на чудо надеешься?

– Именно, что надеюсь, точнее, уверен, что оно произойдет, – обескуражил собеседника моррон откровенным признанием. Скрывать то, что вскоре случится, не было уже никакого смысла. Дарк решился заранее подготовить фон Кервица к тому, что он всяко должен был увидеть всего через несколько часов. – Вспомни, Мелингдорм… турнир! В чем меня тогда Святая Инквизиция обвинила?!

– Эй, парень, не заговаривайся! Вдумайся хорошенько в то, о чем говоришь! – рыцарь разговаривал с Дарком не как с богохульником, а как с душевнобольным, явно не воспринимая его бред всерьез.

– Видишь ли, я сам чудеса творить не умею, а уж с чертями и подавно дружбу не вожу, – не соврал Аламез, если, конечно, не считать чудесами его многократные воскрешения, – но мне было видение. Апостол…

– И слышать об этом не хочу! – нахмурил брови рыцарь.

– Так и не слушай, – пожал плечами моррон, – просто дождись двух часов ночи и сам все увидишь, только воспринимай это не как богомерзкое колдовство или чары, а как божественное вмешательство… Святые Небеса покровительствуют славному герканскому воинству, так почему им не помочь и нам?