Джин Вулф - Меч ликтора Страница 37

— Будем, но завтра, — ответил я. — Скоро стемнеет, а по этим дебрям лучше ходить днем.

При слове «дебри» его глаза расширились.

— Это опасно?

— Точно не знаю. Когда я жил в Траксе, я слыхал, что насекомые в здешних лесах не опасней тех, что обитают в низинах, да и летучие мыши-кровососы нас не потревожат — одна такая мышь укусила моего друга: ничего приятного в этом нет. Но здесь водятся большие обезьяны, дикие кошки и прочие звери.

— И волки.

— Да, и волки тоже. Волки есть и там, еще выше. На такой же высоте, как твой дом, и даже дальше.

Я сразу пожалел, что обмолвился о его доме: стоило мне произнести это слово, с его лица исчезла радость жизни, которая только-только начала возвращаться к нему. На миг он, казалось, погрузился в раздумье, потом спросил:

— Когда эти люди…

— Зоантропы. Он кивнул.

— Когда зоантропы пришли и напали на маму, ты сразу побежал на помощь?

— Да. Я побежал сразу, как только смог. В некотором смысле это была правда, но она вызывала болезненное неудобство.

— Это хорошо, — вздохнул он. Я расстелил одеяло, и он лег. Я обернул одеяло вокруг него. — Звезды стали ярче; правда? Они всегда ярче, когда солнце уходит.

Я лег рядом с ним и взглянул вверх.

— Оно на самом деле не уходит. Просто Урс отворачивает от него лицо, вот мы и думаем, что его нет. Ведь если ты на меня не смотришь, это не значит, что я ушел, хоть ты меня и не видишь.

— Но если солнце там, почему звезды горят сильнее? Судя по голосу, он был горд своей рассудительностью, да и мне она нравилась; я вдруг понял, почему мастер Палаэмон с таким удовольствием беседовал со мной, когда я был ребенком.

— Пламя свечи при ярком солнечном свете почти незаметно, — пояснил я, — так гаснут и звезды — ведь они на самом деле тоже солнца. Глядя на картины, написанные в древности, когда солнце светило ярче, мы узнаем, что в те времена звезд не было видно вплоть до наступления сумерек. Старые легенды — в моей ташке есть коричневая книга, в ней их много записано — кишат волшебными существами, которые умеют медленно исчезать и так же медленно появляться. Все эти истории возникли, несомненно, тогда, когда люди обратили внимание на звезды.

Он вытянул руку.

— Вон Гидра.

— Верно, — сказал я. — А какие еще ты знаешь? Он показал мне Крест и Большого Тельца, а я ему — Амфисбену и еще несколько созвездий.

— А вот и Волк — вон он, над Единорогом. Где-то должен быть и Малый Волк, только я никак не найду его. Мы отыскали его вместе над самым горизонтом.

— Они — как мы, правда? Большой Волк и Малый Волк. А мы — большой Северьян и маленький Северьян.

Я согласился, и он надолго уставился в небо, жуя кусок высушенного мяса, что я ему дал. Потом сказал:

— А где книжка со сказками? Я показал ему.

— У нас тоже была книжка, и мама всегда читала ее нам с Северой.

— Севера была твоей сестрой?

— Мы были близнецами, — кивнул он. — Послушай, большой Северьян, а у тебя была сестра?

— Не знаю. У меня нет семьи — все умерли. Давно, я тогда был совсем маленький. А какую сказку ты хочешь?

Он попросил меня показать книгу, и я протянул ее ему. Полистав страницы, он вернул книгу мне.

— У нас была не такая.

— Я и не сомневался.

— Тогда поищи сказку про мальчика, у которого есть большой друг и близнец. И чтобы про волков тоже было.

Я выбрал легенду и начал читать. Читал я быстро, стараясь опередить наступление темноты.

19. СКАЗКА О МАЛЬЧИКЕ ПО ПРОЗВИЩУ ЛЯГУШОНОК

Часть первая. Юное Лето и ее сын

За тридевять земель на вершине горы жила-была прекрасная женщина по имени Юное Лето. Она была королевой той страны, но король, муж ее, был сильным и безжалостным человеком. Он мстил ей ревностью за ревность и убивал любого, кого подозревал в связи с нею.

Однажды Юное Лето гуляла в саду и увидала неизвестный цветок, прекрасней которого никогда не встречала. Он был алее и душистее любой розы, но стебель был гладкий, как слоновая кость, и совсем без колючек. Она сорвала его и унесла в укромное место, но когда, любуясь, она склонилась над ним, он показался ей вовсе не цветком, но возлюбленным, о котором она давно мечтала, — могучим и нежным, как поцелуй. Соки растения вошли в нее, и она понесла. Однако королю она сказала, что ребенок — его, и, поскольку охрана при ней была надежная, король ей поверил.

Вскоре родился мальчик, и нарекли его, по желанию матери, Вешним Ветром. Когда он появился на свет, все звездочеты горы явились, чтобы составить его гороскоп; собрались даже величайшие маги Урса. Долго трудились они, все рассчитывали да чертили карты; девять раз сходились они на священный совет и наконец объявили, что в битвах Вешний Ветер не будет знать равных и все его дети доживут до зрелых лет. Эти пророчества пришлись королю весьма по душе.

Вешний Ветер подрастал, и мать его с тайной радостью замечала, что сердцем сын больше тянется к полям, цветам и плодам. Всякое растение пышно распускалось от его прикосновения, и он охотнее брался за садовый нож, чем за меч. Но когда он вырос, разразилась война, и пришлось ему взять копье и щит. Поскольку нрава он был кроткого и во всем повиновался королю (которого почитал своим отцом и который сам считал себя таковым), многие полагали, что пророчество не сбудется. Но они ошибались. В самый разгар сражения он оставался хладнокровен, и отвага его была тщательно выверена, а осторожность благоразумна. Никто из генералов не изобретал таких хитростей и уловок, никто из офицеров не исполнял поручений так ревностно. Солдаты, которых он вел на врагов короля, были так хорошо вымуштрованы, что казались выкованными из закаленной бронзы, их преданность ему не знала границ: они были готовы следовать за ним в Царство Теней — самую далекую от солнца страну. И люди говорили, что Вешний Ветер рушит их башни и топит их корабли, хотя Юное Лето совсем не того хотела.

С тех пор военные походы часто приводили Вешний Ветер на Урс, и там он спознался с двумя братьями-королями. У старшего росли сыновья, у младшего же была единственная дочь, и звали девочку Лесная Птичка. Когда девочка повзрослела, ее отца убили, а дядя, не желавший, чтобы она рождала сыновей, наследников дедова престола, внес ее имя в свиток жриц-девственниц. Вешний Ветер опечалился, ибо принцесса сияла красотой, а ее отец был его другом. Однажды он явился на Урс один и у ручья увидел спящую Лесную Птичку, и она пробудилась от его поцелуев.

От их союза родились двое сыновей-близнецов, но хотя жрицы ее Ордена помогали Лесной Птичке скрывать беременность от дяди-короля, прятать младенцев они уже не могли. Не успела Лесная Птичка увидеть своих детей, жрицы уложили их в корзину для зерна на пуховые одеяльца, унесли на берег того самого ручья, где Вешний Ветер застал ее врасплох, спустили корзину на воду и ушли.