Дмитрий Всатен - Оридония и род Людомергов[СИ] Страница 38

Тот неуклюже встал и, еле дыша то ли от ужаса, то ли от усталости, занял оборону сзади.

Каннибалы один за другим продолжали выходить из туч. Когда десятый вышел на залитый солнцем снежный склон горы, Урту стало ясно, что в позиционной борьбе он ничего не решит. Опытный мореход, не раз сражавшийся на кораблях, он мыслил не эмоциями, а позициями. Когда тебя окружают, нельзя стоять.

— Отходи к людомару, — приказал он, держа топор на готове.

— Лютомай, лютомай, — послышалось со всех сторон. Урт изумленно оглянулся, проследив взгляды дюжины грирников. Их глаза в ужасе взирали на фигуру спокойно спускавшуюся со склона.

Много веков назад каннибалы наравне с дремсами и людомарами обитали в Редколесье, но своими привычками отбили охоту общаться с ними. Они питали лютую ненависть и к тем, и к другим. Людомары охотились на грирников, как и на любую другую дичь в Чернолесье. Очень немногие знали об этом.

За несколько столетий отсутствия грирников в Чернолесье, и у людомаров, и у грирников притупился обоюдный инстинкт, однако в тот момент, когда высокий охотник спускался вниз, он шел к каннибалам, как хищник к жертвам. И он, и они поняли эту расстановку внутренним чутьем.

Высокий гортанный стрекочущий звук разлетелся над горами. Оттолкнувшись от их склонов, он нырнул в облака, поднимая под ними неведомую дремлющую силу. Сердце Урта екнуло, едва он услышал этот звук.

— Убить, — прорычал один из грирников и указал топором на холкунов.

Четверо каннибалов бросились на них. На сердце у Урта стало полегче: четверо — не дюжина, смочь можно! Он принял бой.

Еще с десяток грирников, утратив к холкунам всякий интерес, пошли навстречу людомару. Тот скинул с себя балахон из шкур, убрал рипсские мечи за голенища и остановился. Сын Прыгуна увидел, как Урт, умело увернувшись от удара дубиной, ухватил ее топором, а нож воткнул в горло грирника. Обильно поливая снежный наст кровью, тот рухнул и утонул в снегу.

Еще от одного удара Урта спас молодой холкун. У него видимо была повреждена рука, потому что меч остановил удар топора, но выпал из руки. Холкун застонал.

Грирники оживились, когда людомар принялся отступать. Им было невдомек, что он подальше отводил их от места начавшейся схватки. Один из каннибалов, все же, заметил, что одни из его сотоварищей стало меньше, и пополнил квартет нападающий.

— Ты еще не сдох? — совершенно серьезно прорычал предводитель грирников. Охотник отмолчался. — Мы тебя убьем… — Раздался дружный рев и вся свора разом бросилась на людомара.

В него полетели топорики, копья и даже ножи. Он выставил вперед шкуры и они с достоинством приняли на себя весь удар. После этого он бросил его и отбежал еще дальше.

Между тем, холкуны оказались в окружении. Одному из грирников удалось ранить молодого холкуна в ногу. Поэтому он сидел в снегу, размахивая мечом и не подпуская каннибалов к спине Урта.

Тот бился с двумя одновременно, изредка переходя на драку с тремя. Он больше не имел возможности менять позицию. Бросить молодого холкуна было нельзя.

— Зачем ты пошел за нами? Я приказал тебе… — Урт отбил удар. — Не ходить… — Отбил еще один.

— Не сдержался… — Молодой холкун принял удар, крякнув. — Прости меня…

— Ты не сможешь вечно бежать, — прорычал предводитель каннибалов. — Его черные глаза пристально следили за людомаром. — Ты на наших землях. — Он не успел договорить и с интересом следил, как охотник сорвался с места и с невероятной скоростью понесся на правый фланг наступающих.

Цепь каннибалов пришла в некоторое расстройство, когда Сын Прыгуна обрушился на ее правую часть. Вооруженные одним топором или дубиной грирники не могли противостоять двум мечам. Двое из них дико вопя и захлебываясь в крови корчились в снегу держась за широкие проколы, оставленные в их телах мечами.

Людомар же с бешенством набросился на ближайших врагов.

Жажда крови — чувство, взорвавшееся в нем, чувство, ожидавшее этого момента слишком долго, пело и ликовало. Если бы у него были легкие, оно бы орало как одержимое.

Удары мечей, ног и даже головы, наносили грирникам тяжелейшие травмы. Их тела были сильны только в сравнении с телами пасмасов и холкунов. Для людомаров переломать им ребра не составляло особого труда.

Удар топора, дубины, меча быстро блокировался правой рукой, в то время как левая рука подрезала жилы на руках, ногах или проникала в бока и животы. Враги хрипели. Он видел в их глазах проснувшийся ужас. Жертва окончательно распознала хищника.

Предводитель грирников не успел пробежать и десяти шагов, когда шестеро из дюжины его людей были убиты, а людомар быстро сменил направление и набросился на двух оставшихся в живых каннибалов, продолжавших атаковать холкунов.

Первого он отбросил весом своего тела в сторону, а второму срубил голову. Еще прыжок и барахтавшийся в снегу грирник захрипел, скрючиваясь в животе. Меч вошел в него как в масло.

Троица повернулась лицом к вершине и увидела, как семеро оставшихся в живых врага, огибая их, бежит к подножию, желая сокрыться в тумане облаков.

— Надо торопиться, они вернутся, — проговорил Урт. Его лицо было залито кровью. Он еле держался на ногах. — Поднимайся… — Он обернулся на молодого холкуна. Тот лежал позади него, держась за бок, из которого торчала рукоятка метательного ножа. Холкун виновато улыбался. — Покажи, — подскочил к нему Урт.

По его глазам людомар понял, что мальчишка больше не жилец.

Урт отвернулся и заскрежетал зубами.

— Прости меня, дядя, — проговорил неожиданно молодой холкун. — Прости меня… — Он побледнел.

— Прощаю. Поднимайся. Людомар, ты сможешь его нести? — Урт умоляюще посмотрел на охотника. Тот кивнул.

— Остался еще пеший переход. Надо спешить. Уйдем отсюда.

— Они не вернутся, — сказал Сын Прыгуна.

— Вернутся. Всегда возвращаются. Ты разозлил их. Никто не бил их здесь, сколько помню. Но не это… Поднимай его… Не эти самые страшные. Страшнее их негты. Пролилось слишком много крови. О, боги, уберегите!..

Урт неожиданно свернул и потащил ничего не понимающего людомара к скале.

— Прячься!

Сын Прыгуна увидел, как взрыхляя снег длинной лентой в сторону трупов грирников мчится нечто. Чудовище двигалось под толщей снега.

— Нам нужно взобраться повыше. Там меньше снега, — Урт в ужасе смотрел на подснежных хищников. Их становилось все больше и больше. — Пока они заняты, мы можем успеть. Надо…

— Он умер, — проговорил людомар, протягивая Урту тело племянника. От него пахло смертью, охотник почувствовал это.

— Надо… надо… — повторял тот, растерянно глядя в остекленевшие глаза молодого холкуна, на его безвольно повисшую голову и открывшийся рот. — Голову придержу… — Урта словно ударили в грудь. Он попятился и привалился спиной о скалу. Облако пара сокрыло его лицо. На глазах появились слезы.

— Куда нам подниматься? — спросил людомар.

Урт словно бы оцепенел. Его пришлось слегка встряхнуть, чтобы он пришел в себя.

— Положи его… здесь, — попросил холкун.

Людомар положил тело юноши в углубление за валуном.

— Ты должен дойти один. Я отвлеку их, — проговорил Урт. Его глаза стали сухими. Они смотрели вниз по склону. Там из тумана выходили десятки грирников. Этого было много даже для людомара. — Вот возьми, — холкун достал из-за пасухи потертый медальон и протянул людомару. — За этим перевалом Меч-гора. Вон она виднеется. Видишь? Иди туда. Обойдешь ее и за ней будут три ущелья, проходи в то, что слева. Пол дня пути и сверни вправо у бревнокамня. Как пройдешь его, то постучи металлом о металл четыре раза, а потом еще два и два. После этого, жди. За Меч-горой земли грирников кончаются. Там ничейные земли до самого Холмогорья. Тебе нечего боятся их. — Он кивнул в сторону врагов.

Холкун вытащил и разложил перед собой все свое оружие и оружие племянника.

— Спеши, — приказал он Сыну Прыгуна, — спеши, иначе наша жертва будет напрасна.

Охотник кивнул и стал взбегать вверх. оттуда он увидел, как грирники со злобой изъеденной вшами собачьей своры набросилось на негтов, пожиравших их товарищей. Не обращая внимания на то, что червевидные чудовища калечат их одного за другим, каннибалы убили двух из них и еще столько же отогнали в сторону.

Сын Прыгуна не стал ждать развития событий, перемахнул через вершину и поспешил вниз.

— За Синие Равнины, за холларка, за Глыбыра! — донесся до его слуха вопль Урта. Он потонул в реве сотен глоток грирников. Послышался звон стали.

Меч-гора оказалась массивной скалой, на которой каким-то непостижимым образом расположились терассы. На каждой из них располагалась небольшая крепость-поселение. Это были убежища грирников. Из нескольких мест в Меч-горе били горячие источники. Их тепло создавало возможность культивировать небогатые сельскохозяйственные культуры.