Тринадцать жертв (СИ) - "Lillita" Страница 38

Раньше она не придавала этому значению, но теперь заметила, что иногда Эрланн прекращал дышать, обычно в моменты сильной задумчивости или сосредоточенности на деле, словно забывал о необходимости это делать. Он редко моргал, а иногда мог и не моргать вовсе, щёки выглядели впалыми, кожа — бескровной, а руки обычно были слишком холодными для живого человека, даже если предположить, что он держал их некоторое время в холодной воде.

«Я ещё удивлялась, что Мейлир нашёл в Мейнир. А сама!.. Влюбилась в живого мертвеца. В прямом смысле», — мысль сопровождалась невесёлой ухмылкой. Не суди других, да не судимой будешь. Подойдя, Камилла нагло отобрала у Эрла книгу и пододвинула чашку, на которую тот совсем не обращал внимания.

— Оторвись от чтения, пока совсем не остыло. Мы же поэтому к тебе заглянули. И печенье бери, — поставив вазочку поближе, Ками взяла одно печенье и присела, — уверена, что ты сегодня даже толком не обедал. С самого утра сначала в библиотеке был, потом тут закрылся… Не смотри так, никто мне ничего не говорил, — она улыбнулась, — просто я догадываюсь, что иначе и не могло быть.

Поджав губы, Эрланн отвернулся и покорно взял в одну руку чашку, а в другую печенье. Зачем-то подув на уже заметно остывшую жидкость, он медленно пригубил её, словно действовал в полусне. Камилла внимательно, неотрывно наблюдала за ним, снова сцепляя пальцы в замок и то и дело облизывая от волнения губы. Ей казалось, что что-то не так, что Эрл хотел о чём-то то ли сказать, то ли спросить, но почему-то не сделал этого. Иногда он смотрел в сторону окна, иногда на стопку книг, но ни разу не повернулся к Ками, словно осознанно избегал этого.

Надо было о чём-то заговорить, потому что напрягала тишина, что возникала раз за разом. Но о чём? Об уходе Гленды не расскажешь, о ведьме в городе тоже. А было ли что-то ещё, заслуживавшее внимания? Наверное, было, но только Камилла хотела заговорить, как это сделал Эрланн:

— Незадолго до вас забегала Дикра. Сказала, что сегодня после ужина кто-то придёт.

— Откуда она это знает? — удивилась Камилла. — Да и кто это может быть? Мы все в сборе уже…

— Не знаю, она всегда угадывает такие вещи. Ваш приход тоже предсказала. Может, гость какой? Но непогоды не предвидится… — как-то отстранённо заметил он и взял ещё печенья.

Камилла покачала головой. Что же, возможно, что и правда гость, либо предчувствие в этот раз обмануло Дикру. Главное, чтобы гостем не оказался священник, так как его появление в замке не повлечёт за собой ничего хорошего. Внезапно вспомнился дядя, который должен был отправиться в их родной город, но нет, тот ни за какие богатства не зашёл бы в лес. Догадок не было, да и не могло быть, гадать и предполагать в данном случае бесполезно, так что оставалось только ждать. После ужина всё станет ясно.

— Эрл, знаешь… — неуверенно начала она, понимая, что всё равно должна сказать то, что хотела. Сжав правое запястье, Ками внимательно наблюдала за реакцией, надеясь, что та всё же последует. — В-вчера я сказала правду. Это, конечно было неожиданным и для меня, но… Но не стоит считать, что показалось, что оно вырвалось просто так или что-то ещё.

Мастер, поставив чашку на стол, непонимающе посмотрел на собеседницу. Он пытался сообразить, о чём именно начала чуть ли не бормотать Камилла, при этом всем своим видом выдавая волнение и напряжение. Однако не стал перебивать, понимая, что так собьёт оставшийся настрой и точно ничего не узнает.

— Я была искренней, говоря, что ты мне нравишься. Я не прошу ответа, я даже не знаю, как ты ещё терпишь моё присутствие. Просто надеюсь, что… Эм… Ты поверишь моим словам и не поймёшь их неправильно… — Камилла, замолчав, уставилась в пол, ощущая, как начали краснеть не только щёки, но и уши. Сердце стучало так часто и громко, что, казалось, стремилось заглушить все внешние звуки и все мысли, которые сейчас хаотично скакали в голове.

С улицы слышались радостные крики близнецов и звонкий смех Гленды, но попытки отвлечься на них, дабы меньше нервничать, провалились, треща по всем направлениям. Камилла бездумно смотрела на собственные вены, отдалённо напоминавшие мёртвые деревья проклятого леса, просвечивавшие сквозь тонкую кожу запястья, ощущала частый и неровный пульс.

— Я, наверное, никогда не любил серый цвет, — как-то совсем не к месту сказал Эрланн, рассматривая потолок. — Он какой-то мёртвый. Никакой. Скучный цвет пустоты… Цвет неизвестного мне прошлого.

Эти слова заставили сердце сжаться. Серый, значит? Ками тихо и нервно хихикнула. Она ведь сама серая, и внешне, и в том, что легко становилась незаметной для окружающих. Стоило ли расценивать сказанное как намёк на то, что это она скучная, никакая? Так не к месту вспомнилась Боргхилль — девушка, что выглядела живой, даже будучи просто воспоминанием, которое воспроизвёл замок, будучи портретом мертвеца. Снова противно заворошилась зависть, напоминая, что Камилле никогда не стать такой, а все попытки хоть как-то выделиться будут выглядеть смешно, нелепо, глупо.

— Но в твоей компании я как-то забываю про это. Казалось бы, этот цвет приходит вместе с тобой, но приходят события, впечатления и эмоции, которые хочешь не хочешь, а испытываешь.

— Действительно, моя глупость мало кого может оставить равнодушным. Удивляюсь, что ещё жива, — заметила Камилла, усмехнувшись. Она подняла взгляд на Эрла и заметила, что тот слабо улыбался, откинувшись на спинку и прикрыв глаза.

— Я совру, если скажу, что такого не было. Однако ведь не только это. И, наверное, серый не так уж плох, если соотносить его с тобой. Наверное, он мне даже не не нравится… — Эрл поднялся с дивана и, взяв в одну руку чашку и вазочку, протянул другую Камилле. — Пошли, занесём на кухню и в саду посидим. Я весь день пробыл в помещении.

Улыбнувшись, Камилла протянула руку и встала. Теперь она была в растерянности, но, похоже, поводов занимать голову негативными мыслями относительно самой себя не было. По крайней мере, именно такое ощущение появилось после слов о том, что серый не так плох. Это не было похоже на ответ на признание, но, в то же время, как-то согревало душу. Не всё потеряно!

В саду действительно было весело. Стоя в тени деревьев, Камилла, посмеиваясь, наблюдала за тем, как близнецы хвастались пред Ирмелин выращенными без всякой магии помидорами размером чуть ли не с кулак. Сестра, в свою очередь, пыталась защитить от Эгиля и Гленды корзину с фруктами, на которую они очень нагло покушались. Причём, что очевидно, куда лучше и продуктивнее это выходило у первого в силу хотя бы роста. Фрейя по традиции подтрунивала над Мейлиром, у которого на рукаве обнаружилось пятно, что можно было сравнить с кошмаром. Собственно, вряд ли у кого-то могли возникнуть сомнения, кто стал причиной этого пятна и почему у этого кого-то руки испачканы ягодами. Дикра пыталась украсить цветами рога Эрланна, которому не дали спокойно постоять в стороне и насладиться природой.

Потом пришла Элеонора и позвала всех ужинать. Казалось, что все уже и забыли предсказание Дикры о госте, но после еды Эрланн направился к главному входу. Камилла, движимая любопытством, отправилась следом. Сначала она хотела незаметно красться, почему-то уверенная, что её отправят в комнату, но попытка провалилась, когда Эрл со вздохом заметил, что кто-то слишком часто обо что-нибудь стукался ногой.

Через несколько минут послышался осторожный стук в дверь, скорее всего, стучалась женщина или девушка. Ками хотела что-нибудь ответить, но была остановлена Эрланном. В замке было негласное правило не отвечать на стук, ожидая, пока нежданный гость сам покажет себя, либо же пойдёт дальше, что было куда более желательным. Дверь открылась. На пороге показалась невысокая фигура в плаще, на голове был капюшон, мешавший рассмотреть лицо, на грудь спадало несколько коричневых прядей, среди которых также виднелись светлые. Незнакомка не стала осматриваться, лишь схватилась рукой за дверной косяк. Она медлила.

— Осторожно, порог! — не удержавшись, крикнула Камилла, видя, что гостья рискует споткнуться о него и упасть.