Анабиоз (СИ) - Шолох Юлия Страница 38

Тася с интересом за ним наблюдала.

— Думаешь, послания вживляли прямо в капсулу? Оставляли здесь?

— А где ещё?

— Ну, где-нибудь на Земле. В банке каком-нибудь.

— Там ненадёжно.

Да? Тася задумчиво подняла брови. Там ненадёжно? Хотя… какая-то логика во всём этом прослеживается. К чему оставлять послание своему родственнику неизвестно где, если можно засунуть его прямо в капсулу, что гораздо дешевле и надёжней. Да и родственник сразу после пробуждения его получит, безо всякой волокиты! А банк что? Банк может разориться, может задрать цены за хранение, штрафы какие-нибудь придумать. За пятьсот лет что угодно может произойти.

Нет, реально самый разумный вариант — хранить послание в той же капсуле, что и сам адресат.

Осознав всё это, Тася тоже бросилась искать. Правда, что искать, она толком не понимала. Наверное, есть какой-нибудь потайной ящик, который открывается потайной кнопкой. Вот и все идеи.

Или… или кнопка внутри, под обшивкой.

— Внутри под обшивкой! — Крикнула Тася.

Они переглянулись и полезли руками в отсек для человека. Тасе было неприятно снова чувствовать эту гладкую, знакомую до дрожи поверхность, но она терпела. Ощупывала руками всё, до чего дотянулась.

Но ничего необычного.

— Крышка!

Потом она стала осматривать крышку. Тоже ничего. Только замок, который её вызволил из плена. И всё.

— Что-то должно быть. — С досадой сказала Тася. Даже удивительно, что всего несколько минут назад она была как раз тем самым человеком, который в эту затею не верил.

— Думаем, Тася, думаем. — У Митяя горели глаза, когда он выпрямился и похлопал ладонью по капсуле. — Оно тут, точно тут.

— Почему?

— Твой брат, судя по описанию, просто не смог бы удержаться. Попытался бы и после смерти тебя контролировать. Он оставил тебе послание, я вот на что угодно готов спорить!

Они молча повторно осмотрели капсулу.

— Кроме этой кнопки, которая открывает капсулу, я ничего не видела. — Сказала Тася.

— Она нажималась или отодвигалась?

— А какая разница?

Митяй пожал плечами и стал давить на кнопку.

Ничего не происходило.

— Так что ты сделала? Можешь вспомнить?

— Могу конечно. Я просто нащупала вот эту кнопку. — Тася показала на неё пальцем. — И нажала вот так.

Она принялась судорожно стучать по кнопке.

Вначале ничего не происходило, а потом вдруг что-то щёлкнуло. Тася замерла.

— Повтори. — Потребовал Митяй.

Тася послушно повторила, но звуков больше не было.

— Отпечаток пальца. — Митяй кивнул. — Тайник можешь открыть только ты. И он внутри, больше негде.

Тася подумала, что звучит вполне логично. Она наклонилась и заглянула в ноги — только там оставалось плохо обследованное место.

— Вот, под пластиковой обшивкой!

Тася сунула туда руки и сразу же нащупала панель, которая отошла от гладкого пластика. Подцепила ногтями… получилось не сразу, но панель всё-таки сдвинулась. А дальше пришлось выгибать руку так, что Тася чуть не вывернула запястье. Зато нащупала что-то небольшое, кажется, флешку. Вытащила. Да, точно флешка! Золотой цилиндр на тонкой цепочке. Её брат носил как талисман, потому что флешка принадлежала маме.

— Да, это брат оставил. — Тася сглотнула, слёзы подступили к самому горлу. Она и не думала, что память о брате может причинить столько боли. Тот день, когда он показал ей запястье с этой цепочкой… и сказал, что будет носить её в память о матери. Тогда он был классный. Такой серьёзный, взрослый. Тася смотрела на него и знала, что брат не оставит её в беде, никогда. Не оставит её одну.

В тот момент она ещё не знала, что однажды сама захочет остаться в одиночестве.

— Что это? — Спросил Митяй.

Тася опомнилась.

— Флешка.

— Что такое флешка?

Ну да, пятьсот лет прошло, вряд ли человечество до сих пор пользуется таким старьём.

— Хранилище информации. Нужен вот такой разъём и компьютер с программой, которая может прочесть с флешки данные.

— Нужна программа. — Митяй кивнул и достал свой экран. — Дай-ка сюда.

Тася замешкалась, но под ожидающим взглядом покраснела и отдала.

Митяй включил на экране сканер и просканировал флэшку, то есть просто поводил над ней экраном. Вернул флешку Тасе.

— И что? — Спросила она.

— Всё.

— Что всё? Хочешь сказать, ты открыл?

— Ну да. Вот содержимое, на ней видео и картинка — какой-то документ. Что открывать?

— Видео.

Тася вдруг рассеянно огляделась, нашла стул и побрела к нему. Села. Митяй сел на соседний, сунул экран ей в руки.

— Готова?

— Да. — Быстро сказала Тася, хотя не была в этом уверена. Но Митяй уже запустил ролик.

Через секунду Тася уставилась в лицо старика.

У неё медленно отвалилась челюсть. Она не сразу узнала… не сразу поняла, что это брат.

Ему было лет семьдесят, не меньше. Полностью седой, с мешками под глазами. С опухшим носом и тонкими, трясущимися губами.

И всё же это был брат.

— Тася, сестрёнка. — Заговорил человек с экрана. Он смотрел в камеру так, будто искал в ней что-то волшебное. — Если я всё сделал правильно, ты меня сейчас видишь. И будешь жить. Пока мог, я следил за твоим хранением. Но вскоре я умру. У меня нет ни родственников, ни доверенных лиц. Всё моё окружение — шакалы, стоит мне испустить дух, они разорвут мои капиталы в клочья. То есть они так думают. Думают, я не знаю, что они спят и видят, что я сдох. Но меня им не переиграть. Я всё отписал тебе, милая моя. — Он улыбнулся так жутко, что Тася сглотнула. Это звучало, словно брат ей угрожал. — Конечно, теперь тебя нельзя оставлять в хранилище, потому что они тебя отключат. Ты полетишь… полетишь, дорогая моя, к звёздам.

Старик задрал голову и уставился в потолок. Заговорил, не отводя от него глаз.

— Даже сейчас единственное, чего я хочу — это чтобы ты была счастлива. Чтобы жила не просто здоровой, а и безбедно. Я оставляю своё фирму, своё детище тебе. Твой ДНК станет доказательством нашего родства. Никто не сможет его опротестовать.

Он наклонился к камере, сверля глазами ту, что видел лишь мысленно.

— Теперь самое главное. Никогда. И никому не верь. Обманут все. Даже самые добрые и правильные однажды вспоминают, что жизнь одна и они в ней тоже одни.

Потом брат отодвинулся и тяжело улыбнулся.

— Береги мой Оберег. Я создал его для тебя. Прощай.

Секунда — и видео выключилось.

Тасе стало грустно. Она прошептала.

— Прощай. Ты был хорошим братом. Чего уж теперь вспоминать прошлое…

Она вздохнула, хлюпнула носом. Столько лет прошло. По ощущениям Тася видела брата всего-то пару недель назад, но за это время он каким-то образом постарел и умер. И с того момента ещё сотни лет прошли… Это с трудом укладывалось в её голове. Время, которое пролетело… она не могла понять, как оно могло пройти, как пронеслось мимо, а она всё просто проспала!

Это было настолько нереально, что проще было ни о чём таком не думать.

Тася вытерла глаза и нос. А потом поняла, что стало как-то слишком тихо.

Подняла голову. Митяй, оказывается, успел встать и отойти. И он смотрел на Тасю так, будто впервые видел.

В груди зашевелился жучок беспокойства.

— Что? — Спросила Тася. — Что ты так странно смотришь?

— Оберег? — Переспросил Митяй и покачал головой. — Не может быть.

— Чего не может быть?

Тасе стало страшно. Впервые за всё время их знакомства Митяй так странно смотрел на неё. Как чужой человек на что-то неприятное.

— Ты — мифическая наследница Оберега? — Снова спросил он, вскинув голову.

— Я не знаю! Я не понимаю, о чём ты! Что значит мифическая наследница?

Тасе захотелось грохнуться в обморок, лишь бы не видеть, настолько Митяй перестал походить на себя прежнего. Будто они вдруг поссорились. Насовсем.

— Не может быть. — Деревянными губами пробормотал он.

— Ну говори же!

Митяй тряхнул головой и отвёл взгляд.

— Корпорация Оберег. Самая странная из всех существующих корпораций нашего времени. Про неё почти ничего неизвестно. У неё есть управленцы и… хозяйка. Только вот её никто никогда не видел. Иногда ходят слухи, что она пропала и её ищут, но не могут найти. Иногда — что она давно мертва. Иногда — что её на самом деле не существует. Что это вообще сказка для конкурентов, чтобы они не чувствовали опасности. Я тоже так думал. Двести лет слухов о хозяйке! Она что, искусственная, раз столько живёт? Или это разный человек? Но почему никто никогда её не видел? А оказывает, и правда, она одна, живая. Выходит… выходит, хозяйка есть. Спит… спала в капсуле.