Эрика Йохансен - Королева Тирлинга (ЛП) Страница 38

― Я никому не приказываю идти ко мне в услужение, ― твёрдо заявила она, пытаясь смотреть в глаза всем четырём женщинам. – Однако тем, кто присоединится к моей свите, и их родным я обещаю предоставить всю возможную защиту. И не только защиту, но также то, что однажды получат и мои дети. Образование, лучшую еду, медицинскую помощь и право учиться и заниматься тем, что они выберут. Кроме того, даю вам слово, что всякому, кто захочет оставить службу у меня, будет позволено сделать это в любое время без каких-либо задержек.

Келси подумала было сказать что-нибудь ещё, но она так устала и уже поняла, что ненавидит выступать с речью. Казалось необходимым добавить что-нибудь о преданности, но что тут ещё можно было сказать? Конечно, они знали, что могут погибнуть на службе, защищая Королеву от смерти. Она перестала думать об этом и, раскинув руки, возвестила:

― Сделайте свой выбор через минуту. Дольше я ждать не собираюсь.

Женщины погрузились в раздумья. Многие из них при этом беспомощно смотрели на своих детей. Келси заметила, что с ними не было мужчин, и догадалась, что Булава специально выбрал тех, у кого не было мужей. Однако это было не совсем так. Девушка снова пристально посмотрела на безумную женщину из её сна и затем на толпу, выискивая её мужа. Она увидела его, стоявшего в десяти футах от них, широко расставившего ноги и скрестившего мускулистые руки.

Келси наклонилась к Булаве.

― Почему вы выбрали эту темноволосую женщину в синем платье?

― Я убеждён, Леди, что она будет самой преданной вашей слугой.

― Кто она такая?

― Ни малейшего понятия. Но у меня нюх на такие вещи, поверьте мне на слово.

― Она, вероятно, не совсем в своём уме.

― Многие женщины ведут себя так, когда их маленьких детей отправляют в Мортмин. Я скорее не доверяю тем, кто безропотно отпускает своих сыновей и дочерей.

― Что насчёт её мужа?

― Присмотритесь к ним внимательнее, Леди.

Келси пристально посмотрела на мужа этой женщины, но не увидела в нём ничего необычного. Это был высокий темноволосый человек с нечёсаной бородой и огромными руками, выдававшими в нём чернорабочего. Он сощурил свои чёрные глаза с таким мрачным и оскорблённым видом, что стало ясно: ему не нравилось, когда решения принимались без него. Келси снова посмотрела на его жену, чей взгляд метался между мужем и детьми, стоявшими вокруг неё.

Она была очень худой, кожа да кости. У неё на предплечье остались тёмные отметины от пальцев мужа, когда он схватил её, пытаясь оттащить от клетки. Затем Келси заметила ещё несколько синяков: один на скуле и другой, большой и тёмный, на ключице, обнажившийся, когда дочь этой женщины потянула за ворот её платья.

― Господи, Лазарь, ты действительно видишь то, чего другие не замечают. Я в любом случае хочу взять её с собой.

― Думаю, она сама пойдёт за вами. Не вмешивайтесь, ждите.

Пэн и один из новых стражников уже встали между дородным черноглазым мужчиной и его женой. Они были очень быстрыми, очень умелыми, и несмотря на угрожающую ей опасность, Келси почти ощутила надежду… быть может, она выживет. Но надежда разрушилась, и девушка снова почувствовала огромную усталость. Выждав ещё несколько мгновений, она провозгласила:

― Теперь мы направимся в Крепость. Те, кто хотят пойти со мной, – прошу вас.

Пока они все съезжали со склона, Келси уголком глаза наблюдала за безумной женщиной, которая притянула к себе детей. Они прижались к ней как птенцы. Затем она кивнула, тихо сказав что-то, чтобы приободрить их, и они вместе пошли по лужайке. Бессвязно вскрикнув, её муж прыгнул вперёд, но затем замер, увидев перед глазами меч Пэна. Келси остановила коня.

― Не останавливайтесь, Леди. Предоставьте его стражникам.

― Разве я могу отбирать детей у их отца, Лазарь?

― Можете делать, что хотите, Леди. Вы же Королева.

― Но что мы будем делать с этими детьми?

― Дети могут нам пригодиться. Они делают женщин предсказуемыми. А теперь пригнитесь.

Келси повернулась к Крепости. Позади раздались громкие возгласы протеста и приглушённые ругательства. Хотя девушке было трудно позволить стражникам всё уладить по-своему, ей пришлось признать правоту Булавы: если она вмешается, это будет означать, что она недостаточно доверяет своей страже. Келси продолжала ехать, решительно смотря вперёд, даже когда до её слуха донёсся пронзительный женский крик.

У клеток её взору предстала взбудораженная толпа, образовавшая кольцо вокруг стражников и в тесноте почти касавшаяся их коней. Девушке казалось, что все эти люди говорили с ней, но она не понимала ни единого слова.

― Лучники! ― рявкнул Булава. ― Следите за бойницами!

Двое стражников достали луки и натянули тетивы. Один из них был белокурым и очень молодым: Келси подумала, что он, возможно, даже моложе её. Его лицо побелело от тревоги, челюсти были сжаты, сосредоточенный взгляд был направлен на Крепость. Девушка хотела как-то подбодрить его, но резко захлопнула рот, услышав голос Булавы:

― Бойницы, чёрт возьми!

Когда они поравнялись с клетками, он взял Рейка за уздечку и резко остановил его, подав затем знак Киббу, поднявшему зажжённый факел. Булава предложил его Келси.

― Первая страница вашей истории, Леди. Не оплошайте.

Помедлив, она взяла факел и подъехала к ближайшей клетке. Толпа и стражники отступили в едином порыве, словно одно целое, давая ей пройти. Ранее Булава отправил Элстона и Кибба к клеткам с ведром масла: хоть бы они сделали всё как надо, в противном случае она будет выглядеть ужасно глупо. Как следует взяв факел и приготовившись его бросить, Келси задержала взгляд на одной из двух клеток, построенных для детей. Огонь у неё в груди разгорелся вновь, распространяя жар по всему телу.

«Всё, что я сделала раньше, ещё можно вернуть. Но если я сделаю это, пути назад не будет».

Если груз не придёт, Красная Королева устроит вторжение. Келси подумала о Мёрне, симпатичном светловолосом стражнике, и о его рассказе про последнее мортское вторжение. Тысячи людей пострадали, и тысячи людей погибли.

Но сейчас перед ней была клетка, построенная специально для молодых и беспомощных, построенная, чтобы увезти их за сотни миль дома туда, где их бы заставили работать, морили голодом, насиловали. Девушка закрыла глаза и увидела свою мать, которую она представляла себе в детстве: белую королеву на коне. Но теперь это видение было очернено.

Люди, восхвалявшие Королеву, превратились в нищих, одетых в лохмотья и истощённых от голода. Цветы в венке на её голове завяли. Морда её коня загноилась от болезни. А сама женщина… окутанное тенью, сморщенное создание с белой, как у трупа, кожей и раболепным выражением лица. Пошедшее на сделку с врагом.