Михаил Багнюк - Алмазные горы. Души нижних миров Страница 38

– А ты, Юстиниана, – обратился он ко второй дочери, – обладаешь удивительной способностью посылать мысль и зов сквозь миры опять же к источнику силы. Но это полбеды. Ваши знания в конце концов могли бы дать возможность неплохо заработать. – Настоятель с грустью покачал головой. – Но как вы использовали эту возможность?

Он сделал паузу, и вдруг его голос взревел и раздвоился, повторяемый эхом:

– Вы ухитрились убить демона Сату! Сата когда-то был наказан отцом за непослушание, так свойственное детям, но, очнувшись, он прозрел и весьма уверенно шел к захвату власти над тем миром. И вдруг такого сильного бойца, закаленного на протяжении тысячелетий со времен девятнадцатой династии фараонов, убивают, как кутенка, в отхожем месте! Убивает ничтожная магичка. Мо Ши, тот, кто осуществляет контроль над демонами миров, был опечален смертью своего родного сына. Немногих демонов он выращивал из капли собственной крови и влаги собственного дыхания. Он жаждет вашей крови! Он успокоится, лишь ощутив ваш последний выдох на своих губах. – Настоятель говорил с таким пафосом, словно это его душа желала возмездия. Наконец он завершил свою речь фатальной фразой: – И спасения, девочки, для вас я не вижу.

– Ты слишком близорук, отец, чтобы видеть дальше своего носа, – съязвила Хельга. – Пойдем, сестренка, он сказал все, что мог.

– Да, кстати, – раздался им вслед насмешливый голос отца. Он, видимо, уже нарастил недостающие зубы. – В следующий раз придумайте что-нибудь поинтересней, чтобы вызвать меня.

– Я вызвала, и ты пришел, – надменно сказала Хельга.

– Я не был лично знаком с Сатой, и он не смог бы попасть к нам, по крайней мере, сейчас. – Отец явно был в настроении. – Я прекрасно знал, с кем увижусь.

Девушки вышли на улицу. Лица у обеих горели, словно они подхватили скоротечную лихорадку. На душе было пусто, и тревога серой тенью следовала по пятам.

Прохладный порывистый ветер ударил по щекам, принося с собой отрезвляющую свежесть.

– Я рада, что у меня есть сестра. – Хельга сжала руку Юстинианы.

– Я тоже. – Крепкие объятия девушек дали выход накопившемуся напряжению.

Некоторое время они простояли, ощущая крепко связывающее их единство крови и духа.

Внезапно издалека донесся протяжный тоскливый собачий вой.

Юстиниана вдруг словно у самой себя спросила:

– Интересно, на какую из двух лун он воет?

Хельга не знала, кого имеет в виду Юстиниана, но поняла, что этот голос – из того мира.

– Идем! – сказала она. – Надо быстрее найти этого Мо Ши, пока он не нашел нас.

На ковре, расшитом бледно-сиреневыми хризантемами, полулежал огромный мужчина. Слуга принес ему пиалу с водой, в которой плавали лепестки розовых пионов, и горячее полотенце.

– Не желает ли хозяин, чтобы я омыл его руки? – Слуга склонился в почтительном поклоне.

Мо Ши, не глядя, протянул ему ладони: кровь и черный нагар с трудом сходили с ухоженных кистей господина.

– Отполируй мне ногти.

Слуга из кармана своего фартука моментально извлек хрустальную пилочку и принялся полировать и без того безупречные ногти.

– Достаточно, – вдруг с внезапной яростью выпалил хозяин. – Уходи.

Слуга поклонился и отошел за ширмы, приготовившись в любой момент явиться на призыв господина. К нему подходили низшие слуги с не менее почтительным поклоном и подставляли правое ухо, чтобы разобрать шепот распоряжений.

Мо Ши тем временем придвинул к себе нефритовую шахматную доску и задумался. Затем он поднял с доски ладью и бросил ее в коробочку для поверженных фигур. С его руки сорвался прилипший во время омовения розовый лепесток и накрыл точеную фигурку. На доске разыгрывался сложнейший этюд, и Мо Ши коснулся толстым пальцем вражеского слона:

– Ты – следующий!

Голубоватый дымок курений горизонтальными паутинами повис в комнатах, погружая хозяина в благодушный сон. Колокольчик отсчитывал дни отдыха. Не более одного удара в день. Хозяину нужно было успокоиться и подумать…

За витражными ширмами послышалась возня. Оттолкнув слугу, вставшего на его пути, к Мо Ши вошел невысокий, коренастый мужчина. Грязная вода струйками стекала на пышный ковер с его дорожного плаща. Слуга умоляюще протянул руки, тщетно пытаясь оградить хозяина и его имущество от столь бесцеремонного вторжения, но ни ночной гость, ни сам Мо Ши не обратили никакого внимания на его пантомиму.

– Говори! – приказал Мо Ши визитеру.

Гость расстегнул заколку у ворота, и тяжелый дорожный плащ рухнул к грязным ботфортам.

– Господин, – начал он деловито, – зачистить следы вашего визита мы не успели. Магички оказались в замке прежде меня. Защиту эти дамы выставлять умеют – чтобы ее взломать, пришлось бы повозиться не меньше суток. Поэтому я поставил свои затворы и выехал за ними следом. Я пытался нагнать их в пути. Но это оказалось не так-то просто. Их лошади резвее, к тому же все время возникали препятствия…

В памяти преследователя промелькнули образы полунагих речных дев. Внезапно осыпавшиеся плоды железных каштанов, превративших ноги его коня в кровавые лохмотья. Тропинки, которые переплетались между собой, каждые две минуты меняя направление, – если попытаться постичь их логику, можно было сойти с ума. Но это лишь утомительные детали, нет смысла на них останавливаться, когда речь идет о сути.

Гость продолжал:

– У стен монастыря я нагнал их, но соваться туда было бы самоубийством и предательством одновременно. Я остался ждать поблизости. В монастыре они провели не более получаса и тут же отправились в обратный путь. Через четыре мили моя лошадь испустила дух…

Мужчина позволил себе короткую паузу в отчете. Ни слова не было сказано о том, как пинал он загнанное умирающее животное. Как грозил кулаком и слал проклятия удаляющимся в клубах дорожной пыли всадницам. Как, бросив все лишнее, припасы и оружие, он полуходьбой-полубегом отправился вслед за магичками. Этот экономный бег позволил ему добраться до ближайшего постоялого двора. Он уже не мог говорить. Сделал глоток воды, но не проглотил ее, а лишь прополоскал колючий и сухой рот. Вода сейчас убила бы его. Хозяин трактира наблюдал за ним с нескрываемым презрением. Мужчина в грязной дорожной одежде указал ему на денники и бросил на стойку золотую монету.

Догадавшись о важности сделки для путника, трактирщик решил не упускать свой шанс. Он покачал головой и показал два пальца, предполагая, что имеет дело с немым. Темноволосый протянул руку к поясу, и в этот момент сверкнула узкая полоска металла. Это был блеск стали, а не золота. Хозяин постоялого двора упустил свой шанс стоимостью в одну золотую монету, за неверный расчет он заплатил жизнью.