Дампир - Хенди Барб Страница 38

Рыжий вошел, даже и не подумав прикрыть за собой дверь, и широким шагом направился к столику Эллинвуда. Под его яростным взглядом констебль замер, не донеся до рта кружку с пивом.

— Чем могу быть полезен, Бренден? — спросил Эллинвуд, безуспешно пытаясь расправить жирные плечи.

— Моя сестра погибла почти неделю назад, а ты сидишь и пьешь пиво со своими стражниками? — гневно процедил Бренден. — Или это твой способ ловить убийц? Если так, то я бы мог найти для Миишки констебля и получше — в канаве, пьяного вдрызг и в обнимку с бутылью дешевого пойла!

В зале воцарилась тишина. Все посетители, даже те, кто сидел за карточным столом, обернулись. Малец напрягся было, но Лисил положил руку на его загривок, жестом веля псу подождать.

Отвислые щеки Эллинвуда начали багроветь.

— Расследование идет своим ходом, парень. Только сегодня я обнаружил кое-какие важные факты, а теперь хочу отдохнуть, как всякий нормальный человек.

— Факты?! — зловеще громко переспросил кузнец.

Мускулы на руке, которой он оперся о стол, напряглись и вздулись, судя по всему, Бренден был вполне способен свернуть Эллинвуду шею. Быть может, его обвинения и были справедливы, но Магьер не желала допускать в своей таверне кровопролития. Она вновь глянула на Мальца и Лисила, прикидывая, самой уладить это дело или предоставить его Лисилу. Напарник Магьер был куда более искусен в улаживании таких историй миром.

— Какие это еще факты ты обнаружил? — продолжал кузнец. — Ты дрых до полудня, потом полдня обжирался у Карлина пирожными, а теперь вот сидишь тут, разряженный в бархат, и хлещешь пиво со своими лизоблюдами! И когда же это ты сегодня соизволил обнаружить новые факты?!

Эллинвуд побагровел пуще прежнего, но отвечать на эту язвительную речь ему так и не пришлось. Из-за стола поднялся небритый стражник в измятой рубахе.

— Ну кузнец, — сказал он, — этого уж довольно. Ступай домой.

В ответ раздался сокрушительный треск, с которым кулак Брендена врезался в его челюсть. От удара стражник повалился на соседний стол. Вскочил было его сотоварищ, но Бренден ухватил его за жирные черные волосы и, прежде чем кто-то успел моргнуть глазом, дважды шмякнул стражника головой об стол. Столешница треснула, а стражник, потеряв сознание, сполз на пол. Магьер схватилась было за саблю, лежавшую в ножнах под стойкой, но тут Лисил одним прыжком перемахнул через карточный стол.

— Малец, сидеть! — гаркнул он. Если б пес решил ввязаться в драку, кое-кому уж точно было бы несдобровать.

Магьер выскользнула из-за стойки, однако действовать не решилась. Лисил обычно ухитрялся прекращать драку так, что все ее участники оставались целы. Почти.

— Господа… — начал полуэльф.

Вне себя от ярости, Бренден занес над ним карающий кулак, но удар пришелся в пустоту. Лисил проворно пригнулся и, руками упершись в пол, прицельно пнул кузнеца под коленку. Рыжебородый великан рухнул на пол и мгновение спустя обнаружил, что лежит ничком, а Лисил восседает у него на спине, одной рукой обхватив шею Брендена, а другой прижимая к полу его могучую правую руку. Кузнец был намного крупнее и тяжелее своего худощавого обидчика, однако, как он ни бился и ни изворачивался, сбросить Лисила ему не удавалось. Всякий раз, когда Бренден пытался высвободить ногу, чтобы упереться коленями и вскочить, Лисил бил ступней по колену кузнеца — точь-в-точь пришпоривал норовистую лошадь, — и Бренден снова ничком валился на пол.

— Ну все, все, — приговаривал Лисил, — спокойно, спокойно.

Первый стражник, которого ударил Бренден, сполз наконец с соседнего стола. Его подбородок был залит кровью, текущей из ноздрей, — кузнец явно сломал ему нос. Рука его метнулась к короткому мечу, висевшему в ножнах у пояса, но затем он поднял глаза и увидел Магьер. Ее сабля лежала на его плече острием к горлу. Магьер не сказала ни слова. Стражник покорно опустил руки и попятился.

Наконец Бренден перестал извиваться. Он лежал смирно, тяжело и злобно пыхтя.

— Мой друг сейчас позволит тебе встать, — сказала ему Магьер, не сводя глаз с Эллинвудовых стражников. — А потом ты мирно уйдешь отсюда, понял?

— Уйдет?! — пропыхтел Эллинвуд. — Нет, он — преступник! Он арестован за нападение на тех, кто хранит покой Миишки!

Магьер могла бы поспорить с ним, но, в конце концов, это было не ее дело. Она хотела только, чтобы все они поскорее убрались из таверны.

— Он не преступник! — горячо возразил Лисил. — Имей хоть каплю сострадания, ты, толстокожий кит!

Один из стражников, не тот, что со сломанным носом, снял с пояса веревку и, присев рядом с кузнецом, принялся связывать ему руки. Лисил хотел помешать ему, но Магьер цепко держала полуэльфа за плечо. Выругавшись сквозь зубы, Лисил встал и отошел в сторону. Когда Брендена рывком подняли на ноги, он одарил Магьер таким гневным взглядом, точно это она была во всем виновата.

— И не вздумай сюда возвращаться, — сказала она. — Это мирная таверна.

— Мирная?! — процедил Бренден, и гнев в его голосе уступил место откровенной горечи. — Как можешь ты говорить о мире, если ты и только ты в состоянии прекратить все эти убийства? Нет, ты предпочитаешь прятаться, подавать пиво таким вот, как он! — Кузнец мотнул головой в сторону Эллинвуда.

— Я не в состоянии ничего прекратить, — мгновенно напрягшись, отрезала Магьер.

Стражники выволокли Брендена из таверны.

Лисил, не говоря ни слова, вернулся к карточному столу, но Магьер видела, что мысли его сейчас меньше всего на свете заняты игрой в «фараон».

На следующее утро Лисил стоял у городской кордегардии, которая заодно служила и тюрьмой, и в который раз пересчитывал содержимое своего кошелька, точно надеялся, что за это время монет в нем чудесным образом прибавилось. Очень трудно было держаться подальше от зевак, которые, сами того не зная, вполне могли бы помочь ему, совершить это сомнительное чудо, но Лисил обещал Магьер, что теперь, когда они надолго осели в Миишке, он не станет проявлять излишнего интереса к чужим кошелькам. Сегодня утром, проснувшись, он попросил Магьер выдать ему авансом его месячную долю прибыли. Она согласилась, хотя при этом и косилась на полуэльфа. Она, видимо, подозревала, что он проигрался в карты. Лисил не стал ее разубеждать. Все равно она ничего не поняла бы, скажи он правду. На самом-то деле он тоже не очень-то понимал, что делает.

Наконец Лисил вошел в кордегардию и остановился, неприятно удивленный. Он надеялся, что ему придется иметь дело с кем-нибудь из безмозглых городских стражников, однако за столиком в правом углу приемной, возле зарешеченного окошка, он обнаружил массивную тушу Эллинвуда. Констебль усердно разглядывал строки, нацарапанные на листе пергамента.

Лисилу довелось в свое время повидать немало тюрем, и снаружи, и изнутри, и эта ничем не отличалась от прочих. На стенах были развешаны объявления, сулившие награду за поимку или же часть оной, а вдоль стены тянулись двери камер. Их было ровно три: для такого небольшого города, как Миишка, более чем достаточно.

Лисил со стуком захлопнул входную дверь и направился к камерам. Потревоженный шумом, Эллинвуд наконец поднял голову.

— А, это ты, — проговорил он с плохо скрываемым раздражением. Констебль, очевидно, решил, что Лисил пришел официально потребовать возмещения за треснувший стол. — Что тебе нужно?

Лисил по очереди заглянул в глазок каждой из камер и в средней обнаружил скорчившегося на нижних нарах Брендена.

— Я пришел уплатить залог за кузнеца, — ответил он. — Сколько?

— Ты хочешь… да с какой стати-то? — с подозрением осведомился констебль.

Лисил пожал плечами:

— Выбор у меня был невелик: либо идти сюда, либо чинить крышу. А что бы ты предпочел? — Он помолчал немного и повторил: — Сколько?

Эллинвуд ответил не сразу:

— Шесть полновесных серебряных пенсов. Только местные монеты.

Лисил подавил неуместное желание присвистнуть. Залог оказался непомерно велик. У Лисила в кошельке было пять серебряных пенсов — это, между прочим, его месячное жалованье, а в таком небольшом городке многие и в три месяца столько бы не заработали. То ли констебль наживается на завышении залогов, то ли он затаил злобу на молодого кузнеца и не хочет, чтобы за него заступались. Лисил, впрочем, и не думал сдаваться, к тому же он сомневался, что Эллинвуд откажется от почти дармовых денег.