Александр Абердин - Парадиз Ланд 2-1 Страница 38

       Верховный маг сделал правой рукой едва заметный жест и, широко осклабившись, ответил музу:

       - Божественная Эрато, ты пленительная звезда моей души и мне плевать на ангела Уриэля-младшего, твоего благородного златовласого возлюбленного. Все равно я всегда буду стремиться к тому, чтобы затащить тебя в свою спальную. Ну, хотя бы тогда, когда ты будешь прибывать на мой остров с очередной своей добычей и поверь, ты никогда во мне не разочаруешься, любовь моя. К тому же никто и никогда не узнает о том, чем мы тут с тобой занимаемся.

       Одарив своего любовника гневным взглядом, в котором было, все-таки куда больше любви, муза встала с трона и обернулась той Зинкой-молдованкой, которую знали некогда в Зазеркалье, только полностью преображенной и ослепительно красивой. Единственное, что осталось неизменным, это черная мини-юбка, белая трикотажная маечка, черная кожаная курточка и лаковые туфельки-лодочки под цвет фиолетовых волос девушки. Да, еще она мстительно не стала надевать на себя трусики. Помощники Верховного мага, огромные смуглые красавцы, зааплодировали ей с бешеной силой, а их подружки, ослепительные красотки всех мастей, с радостным визгом бросились к золотому трону и оттеснили мастера Бертрана.

       Верховный маг быстро навел порядок, встал слева от высоченного золотого трона, стоящего на широкой золотой площадке и нежно взял руку музы в свою. Вот теперь Эрато была довольна, так как даже сидя она была почти на голову выше своего высоченного любовника. Девушки, одетые в полупрозрачные туники, почти не скрывающие их прелестей встали по обе стороны от трона быстро переоделись в черные мини-юбки, разноцветные маечки и топики, да еще и вооружились все длинными алыми трезубцами.

       Громадные парни обернулись волосатыми, мускулистыми чертями с огромными серебряными рогами и принялись сноровисто готовиться к предстоящей экзекуции. Одни вооружились хрустальными сосудами и подошли попарно поближе к трону, другие принялись штамповать неистребимые тушки, а третьи сноровисто укладывали эти подергивающиеся, пепельно-серые тела-гермафродиты на ржавые летающие платформы, покрытые пятнами засохшей крови.

       Вскоре все было готово. Платформы парили на высоте метра от синих плит пола и вокруг них стояло по три сосредоточенных черта с магическими синими ловчими сетями и синими же плетями-семихвостками, готовые к тому, чтобы ужасными муками, а не магическими формулами загнать черные души в их новые узилища. Верховный маг быстро ввел музу в курс дела и доходчиво объяснил ей, какие меры он предпринял к тому, чтобы теперь больше никто, даже случайно, не нарвался на оплеуху Господа Бога. Только теперь девушка начала понимать, насколько серьезны были слова её любовника.

       Как только все было готово, к музе Эрато подошла первая пара чертей и она выпустила из Кольца Творения черную душу Митрохи. Цилиндрический хрустальный сосуд с двумя ручками по бокам, имевший размеры чуть больше обычного ведра, с чмокающим звуком всосал в себя облачко черного мрака. Почти тотчас эта черная и зловонная душонка принялась визгливо изрыгать какие-то дешевые проклятья, но, как только она увидела свою последнюю жертву гордо восседающей на золотом троне, осеклась и жалобно завыла. Похоже, что эта черная душа, наконец, смекнула, что влипла в такое дерьмо, из которого ей уже было не выбраться.

       Оба черта, которые держали посудину в руках, немедленно встали на колени и облобызали изящные ножки музы. Поднявшись на ноги, они и стали спускаться по золотым ступеням, издевательски хохоча тыча в хрусталь пальцами с синими когтями. Минут через десять черные души были помещены в магический изолятор временного содержания и спущены вниз. Все они, при виде ослепительно красивой Зинки-молдованки, тотчас замолкали и только Головня, не имевший практически никакого жизненного опыта, продолжал проклинать девушку и жутко материться, за что и нарвался на неприятности.

       Повинуясь жесту Верховного мага, облаченного в белоснежную тогу, черти выпустили души из хрустальных застенков и накинули на них свои ловчие сети. Магические синие нити, из которых они были сплетены, могли причинять жуткую боль даже такому эфемерному и неуловимому существу, как бессмертная душа. Шесть душ черти быстро подтащили к телам и, стегая их синими плетями, заставили соединиться с телами. А вот седьмой душе пришлось туго.

       Не подпуская её к телу, все черти навалились на неё скопом и принялись не только хлестать облачко мрака плетями, но еще и терзать его своими синими когтями. Лишившись тела, Головня визжал так, словно его резали на куски, но его перестали истязать только тогда, когда он стал умолять Зиночку убить его. Вот тут парень, явно, пролетел мимо кассы. Убить душу можно было только одним образом, спустив её в колодец с Первичной Материей, но портить такой мразью то, из чего можно было сотворить столько прекрасных вещей, никто не собирался и потому ему дали войти в серое тело, да, еще наподдали так, что его серая шкура затрещала и задымилась.

       Финал сего действия был подготовлен Верховным магом ничуть не менее впечатляющим. Уже одухотворенные гермафродиты с серыми и нежными телами, распластанные на ржавых овальных платформах жалобно подвывали и скулили, ощущая своей кожей каждую их шероховатость и неровность. Черти пока что только злорадно ухмылялись и поигрывали своими плетями, но не хлестали их. Более того, все они, внезапно, отошли назад и грешники замерли и умолкли, ожидая чего-то ужасного. Они не ошиблись. В наступившей тишине голос Верховного мага был зловещим и грозным, когда он крикнул:

       - Девы мои, низвергните в ад эти мерзкие черные души и жестоко терзайте там их тела до тех пор, пока все они не очистятся страданиями и не повернутся к Божьему Свету!

       Тотчас девицы, стоящие по обе стороны от трона, с диким визгом бросились вниз по золотым ступеням. Вонзая с огромной силой свои алые трезубцы в серые тела, протыкая их насквозь и нещадно терзая, все они, вдруг, предстали перед этими негодяями обнаженными и, все, как одна, были похожими на ту девушку, которая сидела в величественной позе на золотом троне. В полу открылся огромный круглый люк, огороженный стальным бордюром метровой высоты и нагие красотки стали подталкивать к нему летающие платформы.

       Как только ржавые платформы уперлись в бордюр, магические силы, удерживающие на них окровавленных, искалеченных, с выпущенными наружу кишками грешников, ослабли, и девицы принялись с жутким хохотом сталкивать их вниз, в жуткую фиолетовую пропасть, освещаемую электрическими разрядами. Вот тут-то они и взвыли по настоящему, понимая, что их всех ждет очень печальная и горестная участь. Они принялись цепляться за трезубцы, но не тут-то было, натиск нагих фурий был слишком велик и вскоре последний из них полетел вниз и все стихло. Видя то, что помощники и помощницы Верховного мага в азарте стали взбираться на бордюр, чтобы спрыгнуть вслед за ними, Эрато громко крикнула: