Музыка для Повелителя (СИ) - Потёмкин Сергей Страница 39

— Ёкаи… — прошептал Глеб. — Это те, кого Кали призвала на параде!

В том, что она где-то рядом, сомнений не осталось. Глеб понял, что и Повелитель с Зауром неподалёку.

Баюн резко приземлился на мост:

— На меня действует та же сила, что и на скрытника — я даже портал не могу открыть. Кто-то хочет не дать нам отсюда сбежать!

Глеб требовательно посмотрел на Дзиро:

— Звони законодержцам или отдай мне зерфон!

В этот раз Дзиро не упорствовал и даже сам позвонил в штаб Спиритлэнда. Но связи не было. Дзиро тыкал пальцем в экран, а у реки между тем открывались порталы; за мостом возник тэнгу (на вид куда свирепее Горо), паук в чёрной слизи, женщина без лица, тигр с рыбьим хвостом…

— Они что, примещаются из Танабэ?.. — растерянно проронил Глеб.

Ставший пантерой Баюн обнажил клыки и ответил, скалясь на волка:

— А откуда ещё являться японским спиритусам? Трёхглазая с Повелителем что-то затевают, а мы явились в разгар пирушки!

Не успел Глеб опомниться, как оба берега облепили монстры, причём те, что прилетели, садились на здание. Развернув кресло, Глеб прочёл вывеску: «ПРИЮТ СВЯТОГО ЭДМУНДА».

Тэнгу взялся за меч, но из ножен не вынул, словно его остановили. Ступивший на мост волк тоже не спешил нападать. Оба спиритуса явно слушались чьих-то приказов.

Дзиро прозорливо шепнул:

— Они чего-то хотят от нас.

— Да неужели? — съязвил Баюн. — Может, хотят посмотреть, как ты мстишь?

— Идите туда! — волк указал мордой на приют и рыкнул, как надзиратель на заключённых.

Глеб тихо спросил у Дзиро:

— Ты ещё можешь примещаться?

— Нет, — тот был мрачнее тучи, — я тоже чувствую, что мне мешают. Будто хочешь шагнуть, а на ноге гиря.

Тэнгу оскалил зубы (из-за красного лица те казались снежно-белыми) и грубо поторопил их:

— Хватит болтать — пошевеливайтесь! Вас хотят видеть.

— Кто? — спросил Глеб. — Повелитель?

— Тот, кто снимет с вас скальпы! — охотно доложил дух.

Хмурясь, Глеб поехал к зданию: сбежать не получится, а с армией спиритусов и Супермен бы не дрался. Так что выбора у них нет.

Идущий сзади Дзиро проронил:

— Зря вы за мной приместились — лучше б остались с хакером…

Баюн гневно вильнул хвостом (видимо, в знак согласия), а Глеб оставил реплику без ответа. В том, что всё сложилось так скверно, он винил вовсе не Дзиро, а себя — за то, что сболтнул при Дзиро о чипсах; мог бы и догадаться, что тот бросится за Кали, едва прознав, где она прячется…

Они миновали усыпанный листьями двор. Ёкаи расступались, а один, вонявший рыбой (лягушачья кожа, вместо носа клюв) даже принёс фанеру и положил её на ступени, чтобы Глеб въехал на крыльцо.

— Они не все злые, — прошептал Глеб, — и по-моему, тоже боятся.

Дзиро помог ему заехать. Ёкаи за ними не последовали — видно, ждали приказа… Знать бы, какого.

Дверь сзади захлопнулась, но никто их не встретил; в замусоренном холле царил полумрак, запах старой штукатурки мешался с затхлостью. Баюн рыкнул, чуть не ступив в стёкла: те блестели под выбитым окном.

Глеб поискал взглядом выключатель, но такового не нашлось. Подняв руку, он призвал огонь, однако тот не вспыхнул. Дзиро тоже не смог зажечь пламя, а в ответ на их попытки прозвучал голос Кали — насмешливый и донёсшийся непонятно откуда:

— Прибегнуть к магии здесь могут лишь двое. Простите, детишки, но это не вы.

Глеб, Баюн и Дзиро обернулись; голос мог доноситься из коридора, не уступавшего по мрачности катакомбам.

Дзиро двинулся туда, Глеб поехал за ним. Семенивший рядом Баюн посетовал:

— Этот дом построили лет сто назад — тут даже мокрицы есть! То же мне, обитель чернотворцев… Уважающие себя злодеи снимают пентхаус!

Одна из дверей была открыта, за порог лился свет. Но Глеб мало что видел и врезался в стулья, наверное, сваленные здесь за ненадобностью; чтобы он смог проехать, Дзиро убрал их с дороги. Достигнув двери, они проследовали в помещение, оказавшееся спортзалом — гимнастический конь, маты, шведская стенка. Всё было пыльным: видно, пустовал приют давно.

За порогом Дзиро остановился. У окна, в жалких десяти метрах от них, стоял Повелитель. Кали тоже была здесь; с хрустом уплетая чипсы (упаковка блестела в её руке), она небрежно поприветствовала гостей:

— Ну здрасьте.

Глеб с Баюном замерли рядом с Дзиро, на скулах которого проступили желваки. Но на рожон он не лез — без магии это было бы самоубийством.

Кали зевнула:

— Похоже, мальчиков напрягает моё общество. Что ж, схожу-ка я к Зауру, а вы пока поболтайте…

Исчезла она раньше, чем смолкло эхо её голоса. Повелитель непринуждённо спросил:

— Как вы нашли нас?

Он был в своём истинном обличье — юноша с грустным взглядом. Без обуви и носков, в простой одежде: белые брюки, рубашка навыпуск — тоже белая.

Глеб солгал, скрывая страх:

— Нашли вас не мы, а законодержцы — они уже знают, где вы прячетесь, и вот-вот сюда приместятся…

Скрежет с треском заставили его замолчать. От баскетбольного щита оторвалось кольцо и с грохотом упало на пол.

Повелитель усмехнулся:

— Извини, что перебил, но я не терплю враньё. Об этом месте вы узнали от… — в разум Глеба будто что-то проникло, — от хакера и по совместительству контрабандиста. Похоже, нас с Агапией выдали чипсы… а ведь я ей говорил, что не стоит их заказывать. Но в штаб вы не позвонили… хотя ваш звонок уже не сорвал бы мой план.

Умолкнув, юноша поднял руку (жест был небрежным, под стать его тону), и что-то, взлетев с подоконника, легло в его ладонь; распознать в этом предмете музыкальную шкатулку не составило труда.

«Алмазы уже там, — догадался Глеб. — И тот, что был в перстне Кали, и украденный Шульцем, и похищенный в «Грей Тауэре».

Подавив страх, Глеб тихо спросил:

— Кто вы?

— Сказать честно? — Повелитель задумчиво провёл пальцем по шкатулке. — Я и сам уже не знаю.

Он пнул валявшийся у ног мяч. Глеб молча наблюдал; зачем их позвали? Убить могли и снаружи, а значит, пока не убьют… Но и вряд ли отпустят.

— Отпущу, — Повелитель «поймал» его мысль. — Только прежде вы будете слушать. Кстати, — он покосился на Дзиро, чьё дыхание вдруг стало шумным, — перестань призывать огонь: вам же сказали — вы здесь не маги. Обещаю, что первым не нападу.

Дзиро ответил злым взглядом, а Повелитель вновь обратился к Глебу:

— В «Грей Тауэре» ты спросил, зачем нам с Агапией шкатулка и ёкаи — не хочешь спросить ещё раз?

— А вы расскажете? — не поверил Глеб. — Раскроете нам свой план?

В ответе Повелителя прозвучала ирония:

— Ну мы ж вроде не чужие — так часто встречаемся, что я стал к вам привыкать. И уж если я вас до сих пор не прикончил, то может, нам пора стать союзниками?

— Чего?.. — вырвалось у Глеба.

— Размечтался… — процедил Дзиро.

Но Повелителя это не огорчило — наверное, он их реакцию предсказал.

Встав к ним спиной, он вдруг спросил невпопад:

— Вы любите сказки? Готов спорить, слов «жили-были» от меня вы не ждёте… А я лишь хочу рассказать сказку. Дослушав, сможете уйти — если пожелаете.

— Так мы уже желаем… — ввернул Баюн.

Хмыкнув, Повелитель начал — да с такой интонацией, словно и впрямь сказку рассказывал:

— Жили-были два племени, враждовавших между собой. Было это в аномалке, — тут Глеб удивился, но затем смекнул, что и маги раньше жили племенами. — Из дюжины волшебников призвать стихии тогда мог лишь один: волхвы, шаманы, друиды — в разных местах их звали по-разному. В племенах, о которых идёт речь, были шаманы… и у одного из них рос сын.

Повелитель умолк. Весь в белом, он казался фантомом; у Глеба вдруг возникла мысль, что его тут быть не должно.

— Сын шамана, — продолжил Повелитель, — мечтал прекратить вражду племён, начавшуюся задолго до его рождения и унёсшую жизни двух его братьев. Парень был добр, но самоуверен… думал, что в одиночку разрешит давний конфликт. Ради этой благой цели он призвал спиритуса по имени Тхраагш. На древнем и ныне забытом языке это означало «Повелитель».