Феерическая Академия (СИ) - Юраш Кристина Страница 39

— Я должен с ней поговорить! – орал принц, пока я затыкала ему рот, чувствуя, что оборотень лазит где-то поблизости.

— Ваш конструктивный диалог будет состоять из «Ррррр!» и «Аааааа!», - закатила глаза я, удерживая принца от бесславной кончины. Не хочу потом рассказывать, как принц плохо кончил в лесу.

— Но ведь нужно же что-то делать! – не сдавался принц, а я понимала, что в разведку с ним я пойду только в том случае, если надумаю свести счеты с жизнью.

– Оберон, Оберон, Оберон! — я прошептала эти слова, чувствуя, как сжимается сердце. Принц смотрел на меня так жалобно, что я передумала бить его по голове чем-то тяжелым.

— Не вздумай звать его! – запаниковал принц. – Если сюда прискачет Дикая Охота, то нам звиздюля и конец!

Что-то мне подсказывало, что в случае явки Оберона, звиздюля достанутся принцу, а конец – мне.

— Нам конец, если мы его не позовем! – огрызнулась я, понимая, что если и махать палочкой, то только по голове принца.

— Нужно отойти подальше. В ту сторону, — прошептал принц, глядя на меня так, словно я лично обещала сделать себе шубу из его любимой. – Замок и лес вокруг окружен заклинанием, которое ставили еще во времена, когда мы враждовали с волшебным миром!

— И чем закончилась вражда? – осведомилась я шепотом, прислушиваясь и дергаясь при каждом шорохе.

Принц умолк, опустив голову. Видимо, фамильный склеп пришлось расширять!

— Она близко! – встрепенулся принц. – Я чувствую ее!

— Чувствовать ты будешь, когда она тебя зубами обнимет! – запаниковала я, пытаясь его успокоить, но он оттолкнул меня и бросился из кустов. Оборотень завыла неподалеку, а я видела, как она мчится в сторону принца, причем, с явным желанием его сожрать.

— Любимая! – закричал принц, бросаясь к ней, а я понимала, что встреча закончится тем, что одним влюбленным идиотом станет меньше, и сказки писать будет не о ком! Быстро вспоминая заклинание превращения в жабу, я взмахнула волшебной палочкой и мысленно попрощалась с принцем.

Принца шлепнуло на землю аккурат в тот момент, когда очень целеустремленная невеста, забывшая о том, что брить пушистые ноги — первая примета наступающего лета, пролетела у него над головой и кубарем скатилась вниз по оврагу, поскуливая и ломая ветки.

Я выбежала из своего укрытия, схватив жабу, бросившись сквозь колючий кустарник. Жаба на груди возмущенно квакала, зато я набирала скорость, понимая, что в конкурсе «кто быстрее» первый приз выдаст Оберон.

Затаившись за огромным деревом, я прошептала: «Оберон! Оберон! Оберон!», но, видимо отошла не так далеко, как хотелось бы. Мне показалось, что оборотень несется на всех парах, ломая кусты. Если раньше она гонялась за мной исключительно из спортивного интереса, то сейчас оборотень была очень огорчена тем, что я отбила у нее ее принца!

Я мчалась напролом, задыхаясь и прижимая к груди палочку с жабой, норовившей выскользнуть. Некоторые принцы намного прекрасней, когда они жабы! Нужно было сразу его превращать! Жаба вылупила на меня глаза. «Ты кто? Я – принц! А почему глаза такие большие? У меня невеста оборотень!», - подбадривал меня внутренний голос. Я попыталась послать в нее заклинание обращения в лягушку, но заклинание не сработало, ударившись о ее массивную грудь.

Задыхаясь, я чувствовала, как крылышки за спиной трепыхаются, пытаясь поднять меня в воздух. «Оберон, Оберон, Оберон!», - прошептала я, стараясь не оглядываться, чувствуя, как за мной мчится невеста принца, который квакал у меня на груди. Видимо, она посчитала это изменой. Я и сама была на измене, выбиваясь из сил. Внезапно принц задергался, снова обращаясь в человека, а я почувствовала, как нога поехала по листве куда-то вниз. Оборотень бросилась на нас, мне удалось выставить палочку и брякнуть первое попавшееся на ум заклинание. На оборотне появилось симпатичное платье, она зацепилась им за ветки, а это промедление дало нам долю секунды.

Принц превращался в человека, а я понимала, что носить на руках меня должен мужик, а не я его, поэтому попыталась сбросить его, но не успела. Мы в обнимку покатились в какой-то овражек.

Закон подлости гласит, а фильмы подтверждают, что человеческий бутерброд из мужчины и женщины падает преимущественно женщиной вниз.

Я лежала на листве, чувствуя себя слегка поломанной, а на мне лежала туша принца в той позе, в которой обычно теряют девственность. Поскольку мне уже было терять нечего, принц решил недолго думая, просто потерять сознание.

— Оберон, Оберон, Оберон! – прокряхтела я, напрягая руки и пытаясь скинуть с себя тушку принца. Сердце замерло в тот момент, когда в небе послышался страшный грозовой раскат. Ветер поднялся такой, что листва вокруг зашуршала, взмывая вместе с порывами вверх. Страшный гром гремел, рокотал, сотрясал все вокруг, а я искренне надеялась, что принц придет в себя до того, как один очень темпераментный и скорый на расправу феерический король, решит, что принц пришел в меня!

Я слышала ржание коней, пытаясь скинуть с себя королевскую тушку, а где-то уже спешили про наши души ревнивцы.

— Вставай! – натужно требовала я, пытаясь выползти из-под придавившего меня принца. – Вставай!

— Сейчас встанет, — послышались тяжелые шаги, от которых мертвые предпочитали бы встать и перезахорониться в местечке поспокойней. Один резкий рывок, а бедный принц, едва пошевелился, повиснув на вытянутой руке разъяренного Оберона. Огненно-алые волосы облепили бледное, искривленное гневом лицо короля фей. Плащ, словно пламя, лохмотьями трепетал на ветру. А от одного его взгляда назад шарахнулся не только верный конь, но и целый полк мертвецов, которым, в принципе, терять уже было нечего.

Принц вяло приходил в себя, осматриваясь по сторонам.

— Что это за похотливый комок грязи, потерявший сознание на моем маленьком наныле? – брезгливо спросил Оберон, пока принц нервно сглатывал, дрожа всем телом. Рука опустила его на траву, а вокруг него тут же собрались мертвые рыцари. Огромный мертвый пес обнюхивал несчастного, который с ужасом смотрел на охотников.

— Я так понимаю, что этот комочек грязи, — начал Оберон, все еще не сменив гнев на милость, как вдруг я увидела оборотня, решившую устроить романтический ужин из своей личной жизни.

— Оберон! – взвизгнула я, пытаясь оттолкнуть его с траектории прыжка, но меня тут же дернули и прижали к себе, а позади послышалось страшное рычание.

— А это у нас кто? – спросил Оберон, а я опасливо повернулась, видя, как оборотень висит в воздухе, а огромная рука держит его за шкирку, как щенка. Полупризрачные собаки оживились, стали рваться, мертвые охотники одобрительно закричали, а оборотень вдруг стала такой доброй, мягкой и пушистой, что я прямо удивилась такой перемене.

— Сидеть! – рявкнул король фей, спуская ее на землю. Она тут же прижалась к земле, глядя на него, как побитая собака. – Я сказал. Сидеть!

Пока оборотень затравленно смотрела на посмеивающихся охотников, окруживших ее, я поняла, что опасность еще не миновала, а единственное, что спасет мою жизнь это пробуждение зверька наревела. В тот момент, пока у меня по грязной щеке текла слеза, а нос предательски хлюпал, взгляд Оберона изменился.

— Что случилось? Где болит? Поранилась? Ушиблась? Где? – прошептал он, разглядывая поочередно мои грязные руки и пытаясь вытереть грязь с моего лица. Меня ощупывали так, что я чувствовала, что зверек наревел еще не скоро успокоиться, кусая кого-то за совесть. – Если я сейчас же не услышу все, что произошло, я сверну этой парочке шеи! Мне достаточно того, что я уже видел!

Я рассказала все, что знаю, сдавая всех и вся. Партизан из меня так себе!

Оберон молча слушал, а его молчание казалось зловещим.

— Сделай так, наныл, чтобы я этому влюбленному фальшивомонетчику не свернул шею! – процедил Оберон. Мне вдруг стало понятно, как размножаются нанылы в дикой природе. Они размножаются взглядами. Тяжелыми взглядами короля фей, которые смотрят пристально и нехорошо.

— Я ничего не хотел, — ныл принц, глядя снизу вверх на короля фей. – Я не хотел ничего плохого!