Игорь Ковальчук - Бастард: Сын короля Ричарда Страница 39

А потом проход, напоминающий лондонские Многоколонные галереи при королевском дворце или в торговых кварталах, подобно реке, впадающей в морской залив, перелился в широкое гулкое пространство, и во тьме недостижимого купола утонули отсветы магических огоньков. Пещера была огромна или, может быть, лишь казалась таковой. Всю середину ее занимало небольшое озерцо, такое прозрачное, что оно казалось не более чем мороком. Колонны сталактитов, возвышавшихся на уступах там, где купол свода опускался к земле, — по краям, покрывали великолепные каменные друзы, такие же, что ближе ко входу, а может, и более совершенные. Было еще то, что Дик видел внутренним взором, воспринимающим магию, — стены и соляные столпы сияли, но особенно ярким светом бил родничок в дальнем углу пещеры, оказавшейся совсем не ширoкой. И к нему молодого воина потянуло так, что, казалось, впору бежать прямо по воде. Но и чувство опасности не оставляло его. Встревоженный словами друида, он косился на сталагмиты и вспоминал библейское сказание. Не люди ли это, желавшие прикоснуться к магии родника и наказанные за самонадеянность? Дик ощущал не страх и даже не колебания, а просто острое желание найти разгадку и выход — для себя и своих спутников.

Он поправил на плече сумку и зашагал по берегу к роднику с уверенностью человека, который хоть и не считает себя неуязвимым либо таким счастливчиком, что уж его-то ни за что не коснется карающая Божья длань, но готов побороться за успех. Трагерн и Серпиана потянулись за ним.

Внешне родничок был как родничок — маленькая запруда с гладким галечным дном, из центра которого, почти идеально круглого, била упругая струйка воды, и маленьким султанчиком возвышалась над гладью. Вода была настолько холодна, что заломило пальцы, опущенные в нее горстью, а потом и зубы. Дик глотнул, чувствуя, как ледяной ком проскользнул в желудок, и поднес к лицу еще одну пригоршню. Вода отчетливо пахла магией, но это ощущение пропало мгновенно, словно энергия, только что расцветившая влагу целым спектром оттенков, торопливо впиталась в кожу. Запульсировал и нагрелся серебряный браслет на запястье. Сила и в самом деле была здесь везде. Это чувствовали все трое — Трагерн повеселел и оживленно вертел головой, Серпиана же просто расцвела. Она порозовела, черные волосы глянцево заблестели, а глаза стали ярки, глубоки и таинственны. На чувствительность девушки напоенное магией место также оказало значительное влияние, поскольку забеспокоилась она гораздо раньше, чем мужчины, и где-то приблизительно за минуту до того, как совсем рядом зазвучал голос, не знакомый ни одному из троих. Глубокий, грудной голос.

— Рад, что довелось наконец познакомиться с тобой лично, Ричард.

Дик развернулся, ловя краем глаза бледность, внезапно покрывшую лицо друида, и приготовился драться.

В паре десятков шагов от него стоял высокий, облаченный во все черное человек. Как он умудрился подойти столь беззвучно и незаметно, можно было лишь гадать, и у молодого воина возникло ощущение, что и заметили-то его лишь потому, что он сам захотел этого и позволил увидеть и почувствовать себя.

В первый момент незнакомец напомнил Дику короля, но, присмотревшись, корнуоллец пришел к выводу, что сходство это только кажущееся. Чужак оказался смугл, как испанец, и волосы его, хоть и с проседью, были черны, как грива вороного коня. Обращала на себя внимание царственная осанка, гордая посадка головы и пронзительный взгляд, который в следующий миг уже показался мягким. Даже не оглядываясь на Серпиану, Дик почувствовал, что она смотрит на незнакомца зачарованно, и догадался, что в глазах девушки этот человек очень привлекателен. Горло слегка перехватило, но такого слова — ревность — молодой воин еще не знал. Чужак слегка улыбнулся.

— Вежливость требует поздороваться, — сказал он. — Хорошо, сделаю это первым. Здравствуй, Ричард. Мои приветствия, принцесса. Какая встреча, Трагерн. Все так же ходишь в учениках? И не здороваешься?

— Я не собираюсь желать тебе здоровья!… — зло выкрикнул друид.

Не дав ему закончить, незнакомец небрежно махнул рукой, и Трагерн замолчал, схватившись за грудь. Похоже, он просто не мог больше сказать ни слова.

— Ты кто такой? — Дик положил руку на рукоять меча.

— Что тебя, собственно, интересует? — спокойно осведомился чужак. — Род занятий? Или имя?

— Начнем с имени.

— Хорошо, исключительно для облегчения разговора. Скажем так, его братия, — он кивнул на замершего Трагерна, — зовет меня Мор. Ирландские друиды — Далхан Рэил. Согласен на более короткий вариант — Далхан.

— А настоящее имя? — потребовал корнуоллец.

— Ты хочешь слишком много. Довольно и того что я пришел к тебе сам, раз уж ты так упорно не хотел идти ко мне.

— Стоп, так это твои головорезы за мной гонялись?

Облаченный в черное мужчина поморщился:

— На твоем месте я перестал бы хамить… Да, я отправлял за тобой своих слуг, но ты предпочел мечом махать. Ладно.

Он помолчал, глядя на Дика, и тот понял, что настоящая угроза заключается именно в этом незнакомце.

— Итак, молодой человек, чем можно объяснить ваши действия, в частности убийство четырех моих людей? Беспримерной наглостью?

— Когда на меня нападают, я отбиваюсь, — огрызнулся молодой воин.

— А о чем, скажи на милость, ты думал, когда влезал в этот многовековой спор? Надеялся, что сможешь провернуть все дело прежде, чем я пойму, что произошло, быстренько получить награду и улизнуть? Не удалось. Или ты надеялся справиться со мной?… Ну-ну… — Далхан помолчал. — Или ты вообще ни о чем не думал?

Дик не ответил. Ему, в этот миг с другой стороны взглянувшему на сложившуюся ситуацию, стало неприятно, что его так легко и так нагло провели. Вспомнить о том, что договор с Гвальхиром, по сути, был взаимовыгоден, ему в голову не пришло. Но теперь, глядя в глаза облаченному в черное и, судя по всему, очень сильному магу, корнуоллец впервые глубоко осознал, что у каждого преимущества обязательно должны быть свои недостатки. И теперь эти недостатки встали перед ним весь рост.

— Что тебе вообще от меня надо?

— Ты не знаешь? — удивился Далхан. — Изумляюсь я современной молодежи. Может ли так статься, что ты не знаешь и о том, чем занимаешься?

— Чем занимаюсь, я знаю.

— В таком случае тебе следует знать, что существуют многие, кто совершенно не заинтересован в том, чтоб печать была снята.

Молодой воин удивился не на шутку:

— Честно говоря, Далхан, ты нисколько не похож на прелата.

— Наверное, потому, что я им не являюсь, — сухо ответил чужак. — Странный взгляд иа вещи.

— Но, насколько я понимаю, только церковники не желают, чтоб магия вернулась в мир. Потому как тогда их сила станет меньше, а власть магов — больше. Или я что-то неверно изложил?