Дмитрий Казаков - Маг без магии Страница 39

Только после этого огляделся.

Палуба выглядела непривычно голой. От толстенного ствола мачты остался пенек с расщепленной верхушкой. А вокруг корабля царил шторм. Бродили безумными чудовищами громадные серые волны. Совсем низко нависло небо, покрытое черными клочьями стремительно несущихся облаков. Оттуда сыпался мелкий противный дождь.

Ветер на мгновение стих, и тут же с кормы донесся крик.

Там, вцепившись в руль, скорчился Нбоге. Он что-то вопил и показывал руками на остаток мачты.

Харальд поспешно ухватил концы веревок, своей и Йофрид, и бегом, насколько позволяла качающаяся палуба, направился туда. Сапоги скользили, но он успешно добрался и принялся закреплять веревки.

Привязал Йофрид, а когда занялся собой, то с ужасом увидел, что волна, больше всех предыдущих, идет прямо на корабль. Сердцевина ее была черной, а наверху, на зеленоватом гребне, виднелась оторочка из белой пены. Надвигаясь, она грозно рокотала.

Замерзшие пальцы отказывались гнуться, а веревка неожиданно заупрямилась, не желая сворачиваться в узлы. Харальд ощутил, как его охватывает паника. Если не привязаться, то огромный водяной язык просто слизнет его с палубы!

Дрожащими руками ухитрился затянуть узел, и тут же нос, украшенный орлиной головой, врезался прямо в середину волны. Водяная стена надвинулась, грозя поглотить корабль, и Харальд закрыл глаза.

Его ударило, сверху обрушилась непомерная тяжесть. Куда-то поволокло, но он изо всех сил вцепился в остатки мачты. Мускулы заныли, не в силах выдержать чудовищное напряжение. Он почувствовал, как разгибаются руки, и тут же все закончилось…

С судорожным всхлипом он сполз на палубу. Торопливо обернулся – что там с Йофрид?

Она лежала на крышке люка, распластавшись, точно морская звезда. Веревка, к счастью, выдержала. Нбоге тоже оказался на своем месте, у руля. Он даже выглядел не мокрее, чем раньше, и вновь что-то кричал. Звуки ветер уносил в сторону, виден был только широко раскрытый рот.

«Торопит! – неожиданно понял Харальд. – Корабль долго не продержится!»

Он подергал за веревку Йофрид. Девушка поднялась, потрясла головой, так что с волос полетели брызги, и на четвереньках поползла к наставнику. Когда оказалась рядом, он прокричал ей в самое ухо:

– Начинай! Черти ножом на палубе!

Она кивнула, и широкий тупой клинок вонзился в желтые доски.

Йофрид продвигалась аршин за аршином. Рисунок, составленный только сегодня, словно огнем горел в ее памяти. Ветер дул с такой силой, что иногда забивал рот, не давая дышать, в ладони вонзались занозы, а под мокрой одеждой вольно разгуливал озноб.

Но все это было не важно. Главное – что она должна справиться, должна использовать свой дар, чтобы спасти корабль, людей…

Пропитанное водой дерево резалось легко, а широкие доски позволяли без помех изображать самые сложные символы. Пару раз по палубе прокатывались волны, но не такие страшные, как первая.

Мягкая водяная рука слегка поднимала ее над палубой и отбрасывала к корме, насколько позволяла веревка. Но потом она уходила, и Йофрид поднималась, отряхивалась и вновь ползла туда, где прервала работу.

От того места, где раньше была мачта, за ее действиями одобрительно следил наставник.

Харальд наблюдал, как ловко девушка орудует ножом, и испытывал смешанные чувства – гордость наставника, изрядно сдобренную беспокойством. Талант девушки был слишком силен. Она освоила за полгода то, на что самому Харальду понадобилось несколько лет, а он ведь сумел стать Владетелем, и не самым слабым.

Чего достигнет Йофрид, если будет учиться дальше?

Эта мысль заставила его закашляться.

Тем временем девушка закончила рисовать, замерла на мгновение, будто оценивая проделанную работу, а потом встала. В самом центре магического круга.

– Куда? Свалишься! Читай заклинание сидя! – крикнул Харальд, понимая, что она его все равно не услышит.

На корме замер Нбоге, глаза на черном лице казались размером с донышко кувшина.

Йофрид стояла, и подошвы ее сапог словно прилипли к палубе. Как ни качало корабль, девушка даже не пошатнулась. Мокрые волосы разметались по плечам, платье плотно облегало гибкую фигурку.

Медленно, очень медленно, на взгляд Харальда, она подняла руки к низкому штормовому небу, истерзанному беспощадным ветром, и заговорила. Он не слышал слов, видел только, как шевелятся губы.

Йофрид же видела гораздо больше. Магический рисунок вокруг нее ожил и засветился в тот момент, когда она провела последнюю линию. По нему потекли волны лилового пламени, бирюзой на золоте вспыхнули прорезанные в желтых досках буквы. По четырем сторонам света поднимались потоки серебристого сияния, прозрачные, едва заметные, и колыхалась поверх них зеленоватая вуаль.

Магический круг вливал в нее силу, и, ощутив внезапную уверенность в себе, она поднялась на ноги. Оперлась на сияние, словно на деревянный бортик, и качка куда-то исчезла, а порывы ветра, только что грозившие содрать кожу, перестали ощущаться.

Несмотря на разноцветное сияние вокруг, она видела море, но оно стало прозрачным, налилось голубоватым свечением. В его глубине виднелись оскаленные лица, длинные веретенообразные тела. Сотни, тысячи водянцов танцевали дикую, безумную пляску, заставляя море кипеть, как суп в кастрюле.

Отражением моря выглядело небо. Там клокотала бешеная круговерть туч, среди которых серыми исполинскими птицами метались вихревики. Огромные, чуть ли не в версту, и маленькие, в несколько саженей. Словно не желая отстать от водяных собратьев, они водили хороводы, сплетались в гибкие спирали, скользили над самыми волнами, точно чайки, высматривающие добычу.

Трое из них встретились прямо перед носом корабля. Словно встречая гостей, вода вспучилась горбом, уродливым ликом большого водянца. Волна выросла, налилась чернотой, из которой смотрели на судно злобные глаза.

Йофрид с волнением поняла, что эта волна должна сокрушить их, жалких смертных, бросивших вызов стихиям.

И тогда в душе ее родился гнев. Яркий, ослепляющий, точно свет молнии.

Будучи не в силах выносить его жжение, она подняла руки и заговорила. Заклинание лилось из нее само, словно вода из кувшина. Нужные слова рождались внутри, горло и язык без помощи разума находили необходимое звучание.

После первой фразы все вокруг стихло. Волны замерли, словно их сковала неведомая сила, утих ветер, застыли в изумлении сонмы стихийных существ в небесах и воде.

Что-то рвалось с ее ладоней, и она не сразу поняла, что это короткие темные молнии. Словно кнуты, они стегали по глади моря, заставляя его разглаживаться, беспощадно били в облака, вынуждая их испуганно расползаться в стороны.