Денис Юрин - Турнир Страница 39

Фанорий не спешил атаковать. Нападение далеко не всегда является лучшим способом защиты, тем более когда противник хоть и устал, но еще полон сил; когда он выведен из себя, но умеет быстро подавлять гнев. Старик посчитал, что продержится дольше, если навяжет врагу бой на дальней дистанции. В этом случае у него появилось бы два преимущества: длина клинка и время. Меч старика, бывший чуть короче полуторного, был почти бесполезен в ближнем бою, но зато, когда дерущихся разделяли несколько шагов, цены ему не было! Умение им владеть и быстрота ног не дали бы вооруженному теперь лишь коротким клинком вампиру приблизиться, а тем временем в зал бы ворвался новый отряд охраны или призванная на помощь стража. Моррону нужно было лишь продержаться несколько минут, не позволить злодею сбежать с места неудачной попытки убийства.

Полуэльф ожидал атаки, но, как ни странно, вампир медлил, как будто не понимал, что время не на его стороне. Он стоял, просто неподвижно стоял и смотрел Фанорию в глаза, то ли желая таким образом напугать старика, то ли пытаясь прочесть его мысли. Пауза затянулась на несколько мучительных секунд, но затем ей внезапно пришел конец. Произошло неожиданное, почти свершилось чудо, хранивший безмолвие с момента своего появления вампир вдруг снизошел до разговора с презираемым всей кровососущей братией морроном.

– Уйди, я не трону тебя, – слетели с побелевших губ убийцы вкрадчивые слова: то ли просьба, то ли приказ.

– Не могу дать такого же обещания, – усмехнулся Фанорий, намеревавшийся удерживать врага сколько хватит сил, желательно, до подхода стражи или иной подмоги.

– Уйди, старик, я не желаю твоей смерти! – повысил голос вампир, обладавший отменным слухом и, наверное, уже слышавший топот бегущих к месту схватки солдат и звон их брони.

«Так, значит, он все же за дружком Дарка пришел, – сделал вывод Фанорий, но тут уже усомнился, – хотя, скорее всего, врет, пиявка!»

– А что так?! – изобразил на лице удивление полуэльф. – Впервые встречаю кровососа, не горящего желанием распороть брюхо моррону.

– Я тебя знаю и не хочу гибели того, с кем… – зазвучал заставший моррона врасплох ответ, но вдруг оборвался.

Слова вампира обескуражили моррона. Его пытливый ум, не повинуясь воле хозяина и недооценив серьезности момента, самовольно принялся вспоминать, с кем из вампиров в жизни общался и чье лицо могла скрывать маска? В этом-то и была ошибка моррона, на том и строился коварный расчет убийцы, видать, не раз встречавшегося с легионерами, знавшего, какие они докучливые господа и, главное, умевшего эти знания эффективно использовать.

Фанорий ослабил бдительность всего на краткие доли секунды. Враг уловил этот миг, который сам и спровоцировал. Не посчитав нужным довести отвлекающую ложь до конца, вампир набросился на моррона: молниеносным прыжком сократил дистанцию наполовину, а затем ушел в глубокий выпад. Короткая длина меча была с лихвой компенсирована коварством и скоростью реакции его хозяина. Инстинкты подвели полуэльфа. Он попытался парировать летевший к его груди из-под низа клинок убийцы, но опоздал… холодная сталь ужалила точно в сердце.

«Какой позор! Убит первым же ударом!.. – успел подумать падающий на пол моррон перед тем, как мир перед его глазами померк. – Я ничтожество, я всех подвел!»

Утро уже наступило. Первые лучи солнца озарили небо, но само дневное светило пока что пряталось за крепостной стеной и крышами домов. В этот ранний час Мелингдорм был особенно прекрасен. Город еще спал. Его суетливые жители не сновали по узким улочкам и широким площадям и не заполняли воздух привычными для дневного времени звуками: тяжкими вздохами, возмущенными выкриками, топотом спешивших ног и тихим, прерывистым щебетанием спонтанно возникавших и так же внезапно обрывавшихся по дороге куда-то бесед. Горожане еще нежились в своих мягких постелях и досматривали последние сны. Ранним-преранним утром бодрствовали лишь уставшие за время ночного дежурства стражники, прибиравшаяся в только что закрывшихся питейных прислуга да темные личности, чьи помыслы были совсем не чисты: отягченные добычей воры с грабителями крались задворками к своим тайным схронам, чтобы надежно припрятать попавшее им в руки добро.

Мелингдорм был безлюден и пуст, поэтому никто из почтенных горожан не заметил странную парочку, довольно быстро передвигавшуюся, почти бежавшую прямо по одной из центральных улиц, вместо того чтобы стыдливо пробираться к цели своего путешествия тихими двориками да обителями бездомных собак – заброшенными пустырями с оврагами. Никто из степенных жителей маленького городка не задался вполне уместными вопросами: «А куда это растрепанная рыжеволосая девица тащит запыхавшегося, прихрамывающего на обмотанную тряпкой ногу паренька? Почему из одежды на худощавом босоногом юноше лишь кальсоны, да и то такие, что их уже давненько стоило бы пустить на тряпки? Как смеет раскрасневшаяся от бега красавица сквернословить? И почему из-под ее местами покрытого пятнами запекшейся крови плаща выглядывают заряженные арбалеты?» Любопытных зевак поблизости не было, даже сварливые кумушки не пялились на улицу из пока еще закрытых ставнями окон, и в этом крылось их счастье. Есть истории, в которые лучше не встревать, в которых лучше не быть даже случайным свидетелем.

– Ну, всё, хватит! Дай отдышаться, дуреха торопыжная! Вон, глянь, в кровь все ноги из-за тя сбил! – в очередной раз наступивший на острый край камня, торчащего из мостовой, Марк не выдержал и вырвался из крепко вцепившихся в его локоть пальцев девицы. – Вам со старикашкой чо старшой приказал?! Не токмо меня накормить, но и одеть! Думаешь, легко босыми ножищами по булыжникам вострым драпаля давать?!

Посчитавшая отдых несвоевременным и весьма губительным для здоровья занятием, Милена решила не вступать в дебаты со взбунтовавшимся пареньком и не выяснять посреди улицы, кто кому и что должен. Резко выбросив вперед правую руку, девица-моррон попыталась ухватиться за кисть Марка, но юный разбойник оказался шустрее, а может, и предвидел подобное действие. Прыжком отпрянув назад, он тут же схватил с мостовой камень и угрожающе поднял руку для броска.

– Токмо попробуй, сунься! Я те, чумная тарашка, всю красоту попорчу! Прям в зубища булыжник запульну! – пригрозил доведенный болью до отчаяния бунтарь и протяжно шмыгнул носом. Видимо, бег босиком по холодным камням отрицательно сказывался не только на целости его ступней…

Побоявшись, что юный безумец может осуществить обещанное, что было бы весьма некстати и осложнило бы ее миссию в Мелингдорме, Милена сделала шаг назад, а затем впервые за время бегства посмотрела на ноги подопечного. Разбойник не капризничал, его босые ступни были сбиты в кровь, да и пятки были покрыты паутиной хоть и неглубоких, но наверняка весьма болезненных порезов. Хуже всего, что в ранки попадали дорожная пыль, грязь и прочие нечистоты, а это могло бы привести к весьма плачевным последствиям, будь ее подопечный обычным человеком. Впрочем, Милена не знала, чем организм юнца отличался от человеческого и в чем был схож. Следовательно, она не могла строить предположений, насколько опасна для здоровья паренька такая вот босоногая прогулка по остывшей за ночь мостовой.