Виктор Ночкин - Тварь из бездны Страница 39

— А второй путь? — поинтересовался вышибала.

— Я тебе советую выбрать первый… — Ральк постарался, чтобы эти слова прозвучали достаточно веско, — второй вот какой. Вас обоих беру с собой. Сдаю вас обоих в каталажку. Его — за долг, тебя — за нанесение побоев… Хочешь получить должок при помощи вернского правосудия?

Вышибала, поколебавшись, согласился — первый вариант куда предпочтительнее.

— Ладно, — кивнул, — сейчас возьму тачку.

Глава 20

В полночь Ральк с командой явился в кордегардию. Там он растолкал заспанного писаря и доложил о возвращении. В ответ выслушал жалобы, что, мол, Ральк отправляется домой, Ральку-то хорошо, а его, писаря, не отпускают… В общем, завтра к шести часам вечера Ральку было велено явиться на службу. На всякий случай десятник поинтересовался ходом расследования убийства в порту. Нет, ничего нового. И вообще, пусть Ральк готовится, в ближайшие дни он будет заступать с шести вечера — и на двенадцать часов, до заутрени. Всем сейчас тяжело, но убийцу отыскать надо. А когда поймают злодея — тогда и отдых…

На том распрощались. Ральк отпустил своих людей, передав приказ явиться к шести, и отправился к себе в «Попутный ветер». Некоторое время они с Торкером шли вместе, потом на очередном перекрестке распрощались, здоровяк повторил приглашение заглядывать в гости, Ральк поблагодарил…

Придя к себе, десятник, не раздеваясь, рухнул на покрывало и тут же уснул. Снилась ему Сирина, которую он, Ральк швыряет с крыши в канал. Торкер ловит веревку, но девушки нет, узел развязался… Или не развязался, Торкер разглядывает конец веревки и спокойно говорит: «Смотри-ка, перерезано. Или перекушено…» А в мутной воде канала стремительно перемещается огромное существо, некий невиданный зверь. Самого чудища не разглядеть, только радужно отливающий, будто эльфийским шелком обтянутый, плавник иногда режет серые волны, оставляя пенный след. Потом плавник исчезает — и возникает в стороне, поднимается в неспокойной воде… Зверю в канале узко, тесно, зверь мечется. Почему он так мечется? «А потому что отлив, — поясняет Кирит Ростин, — все в Мире взаимосвязано! Был бы прилив, зверь бы успокоился…» «А при чем здесь прилив?» — хотел спросить Ральк… и проснулся. Было светло, он вчера так и не запер ставни, за распахнутым окном вовсю светило солнышко… Хорошая погода! Давно не случалось такого погожего утра.

Ральк спустился в трапезную, поел… и задумался, на что употребить остаток дня. Заняться было решительно нечем. Солдат поднялся к себе, проверил клинок, для порядка протер и прошелся камнем… Заодно осмотрел и нож, который носил в сапоге, лезвие тоже оказалось в порядке. До начала службы оставалось полдня, даже больше — и Ральк надумал все же проведать семейство Торкера. Когда еще раскроют это убийство! А Торкер вчера приглашал…

Десятник оглядел себя — одежда немного помята… Прежде на подобные мелочи он не обращал внимания, но тут… Переоделся, грязные тряпки отнес прачке и отправился в город.

Первым делом следовало заглянуть в «Медный грош». Конечно, нынче еще на службу… Но немного-то винца можно себе позволить?

В «Медном гроше» у дверей скучал Торкер. Верзила стоял на пороге, чесал волосатую грудь под распахнутым форменным камзолом и улыбался, подставив лицо солнышку. При виде десятника он просиял:

— О, какие люди! Заходи, заходи…

— Ты сегодня здесь? — осторожно поинтересовался Ральк. — А я к тебе думал зайти… Вчера ж не вышло…

— А вот и зайди, — кивнул Торкер, — мои рады будут.

— А ты?

— А что я… Мне сегодня здесь торчать… А ты зайди, моя-то уже с рынка вернулась. Или это! Погуляй с Сириной, а? Нынче, видишь, солнышко, давно такого утречка Гилфинг не посылал. Походите, поболтаете, а то сидит девка дома, киснет.

— Ну… — Ральк смутился. Вернее, сделал вид, что смутился — а вообще мысль Торкера ему понравилась. — Да, я же вина купить обещал!..

— Не «ну», а погуляйте. Идем, я тебе помогу вино выбрать. А то в самом деле перепутает наш Лутан, подсунет тебе…

Лутаном звали того самого унылого мужчину, что в ночь ареста жег бумаги на втором этаже. Теперь он скучал за стойкой. Сухопарый мрачноватый тип не походил на большинство знакомых Ральку кабатчиков — жизнерадостных полнокровных весельчаков. Увидев десятника, направляющегося к нему в сопровождении Торкера, Лутан вопросительно уставился на вышибалу и опустил одну руку под стойку. Торкер отрицательно помотал головой — рука возвратилась.

— Лутан, — потребовал Торкер, — дай-ка господину десятнику кувшинчик вина… Того, с красным сургучом, понял?

Когда Ральк получил вино (пробка была залита красным сургучом) и, расплатившись, покинул «Медный грош», Торкер вышел его проводить.

— А что это он под стойкой зашарил, когда мы за вином подошли? — поинтересовался десятник.

— Сегодня мы платим, — к удивлению Ралька вдруг откровенно сказал вышибала, — у него кошель с деньгами приготовлен. Он подумал, что порядок изменился, и капитан будет тебя присылать за монетой. А я ему киваю — мол, нет, деньги нынче я его милости понесу, как договаривались. Чего так смотришь? Ты думал, для чего меня в стражу взяли? То-то… А мы с тобой теперь все время рядом, рано или поздно, сам бы все понял. Так что я уж тебе прямо скажу.

Смотрел Торкер при этом в сторону, словно не желал встречаться с Ральком взглядами.

Когда Ральк постучал, дверь отворила Терена. При виде солдата тетка тут же просияла, будто ее дом навестил гилфингов ангел, и взвыла трубным голосом:

— Сирина! Сирина, поди сюда, дитя! Погляди, кто к нам нынче пожаловал!

Девушка вскочила из комнаты и с улыбкой хлопнула в ладоши:

— Ой! А я думала… Отец сказал, что у вас теперь много работы и ты не сможешь прийти…

— Ну, да… пришел все-таки… вот! — Ральк смущенно потупился и протянул кувшин.

Вино тут же забрала Терена и позвала гостя в «залу», как она именовала самую большую комнату. Там Ралька усадили за стол, Сирена присела напротив, хозяйка извлекла из сундука три кубка, принесла миску фруктов — должно быть, толстуха исполняла некий ритуал, чтобы все было «прилично», в строгом соответствии с правилами вежливости, принятыми в ее кругу. Торкера младшего не было видно и, когда Ральк спросил о парнишке, хозяйка с гордостью пояснила, что мальчика определили в подмастерья к краснодеревщику. Хорошая профессия, верный кусок хлеба... А немного позже, когда парень «пообломается» и разберется, что к чему, Торкер старший помаленьку начнет привлекать мальца к делу. О каком именно деле идет речь, Ральк не стал спрашивать, сказал лишь, что Торкера нынче уже видел. На работе, можно сказать. С таким отцом грех не стать добрым тружеником.