Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга II Страница 39

– Подожди-ка! – отрезал Рибезел. – Ты тут, внизу, и хочешь освободить девушку, о которой ты даже не знаешь, любит ли она тебя?

– Ну, да, это – серебряная нить…

– Серебряная нить? – спросил Укобах.

– Ах, вам этого не понять!

– Нет! Этого я точно не понимаю! – сказал Рибезел. – Мы, гомункелы, очень мало понимаем в любви, по биологическим причинам. Собственно говоря – совершенно не понимаем! Но ставить на кон свою жизнь из-за любви, о которой ты даже не знаешь, существует ли она, вот этого я совершенно не понимаю!

Укобах немного успокоился.

– А что ты будешь делать, если ты покажешь ей шкатулку, а она тебе откажет? – спросил он.

– Об этом я ещё не думал, – ответил Румо.

– Мне кажется, что ты вообще очень редко думаешь, – сказал Рибезел. – Ты решаешь свои вопросы силой, с помощью твоего демонического меча.

Румо решил, что Рибезел ведёт себя слишком нагло для пленника. Очевидно, что эти двое потеряли к нему всякое уважение, после того, как он открыл им сердце. Он попытался сменить тему.

– Расскажите мне о врахоках!

– У-у-у, врахоки! – произнёс Укобах и с наигранным страхом помахал руками. – Врахоков нельзя просто так описать. Они… чудовища. Слишком огромные для этого мира. Такое, собственно говоря, должно вымирать. Очень опасные. Очень сложно описать.

– Много лет назад удалось приручить врахоков, – сказал Рибезел. – Алхимики разработали жидкости и газы, с помощью которых можно управлять врахоками. Успокаивать, раздражать, гипнотизировать – всё что угодно. Мы умеем ездить на врахоках. Ну, мы с Укобахом, конечно нет, но наши солдаты это могут.

– Опасные чудовища, – сказал Укобах. – Мы как раз сейчас делаем огромный крюк, обходя стороной пещеры врахоков.

– Что? – спросил Румо.

– Мы обходим врахоков стороной. Как можно дальше.

– И сколько времени нам на это нужно?

– Ну, дня два-три точно. Но по-другому никак нельзя. Мы не можем пойти прямо между врахоками!

Рибезел неприятно засмеялся.

– Подожди-ка, – сказал Румо. – Но это означает, что если мы пойдём через пещеры врахоков, то мы можем сократить наш путь на два или даже на три дня!

– Правильно.

– Значит, мы сейчас же пойдём по другой дороге.

– Что? – воскликнул Рибезел. – Ты сошёл с ума?

– Я не могу терять ни минуты, – ответил Румо. – За три дня может многое произойти.

– Невозможно пройти мимо врахоков и остаться в живых! – сказал Укобах.

– В начале было невозможно и в Гел попасть, – ответил Румо. – А теперь у нас есть даже собственный проводник.

Укобах зло посмотрел на Рибезеля:

– Это ты во всём виноват! – прошипел он. – Врахоки! Только этого нам сейчас не хватало!

Над ними в тумане завизжали обезьяны, и голова Рибезела спряталась глубоко в его бочонке.

Кровяные тельца

Рала и Талон изменили свой облик. Теперь они выглядели как два красных зёрнышка чечевицы, слегка вдавленных посередине.

– Что с нами произошло? – спросила Рала Талона, парившего около неё посреди огромного помещения. – Почему мы так странно выглядим? Где мы? Под водой?

– Мы превратились в кровяные тельца, моё сокровище, – ответил Талон. – И мы находимся в твоей кровеносной системе. Я подумал, что здесь легче всего оставаться незамеченными. Если тебе не нравится цвет, то мы можем превратиться в белые кровяные тельца. Наш дух свободен.

– Нет-нет, – сказала Рала. – Цвет меня устраивает. Смешной сон.

Множество других телец, похожих на Ралу двигались под ними, над ними и со всех сторон в разных направлениях.

– Ты всё ещё считаешь, что это сон? Это начинает меня понемногу обижать. Я стараюсь изо всех сил, возвращаюсь из мёртвых, удерживаю тебя от смерти, освобождаю твой дух, превращаю нас в кровяные тельца, а в благодарность ты уверена, что всё это тебе только кажется.

– Извини. Это так …. нереально.

– Мы превратились в красные тельца, так как они могут везде передвигаться. Мы можем потом изменить наш внешний вид, если ты захочешь. Может быть, ты захочешь стать электрическим импульсом, тогда мы можем даже передвигаться по твоей нервной системе.

– Откуда ты всё это знаешь? Ты же обычный медведь.

– Я – мёртвый медведь, золотце! Я знаю всё.

– Ах, да?

– Спрашивай, что хочешь!

– Что мы сейчас будем делать?

– Это легко: мы будем удирать! Нам нужно исчезнуть из этой местности. Мы находимся всё ещё слишком близко у мозга. Я предлагаю двинуться через сонную артерию в сторону сердца. Тебе стоило бы лучше спросить про тайны вселенной или что-то подобное.

– В данный момент нам это не особо поможет.

– Следующий вопрос!

– Если то, в чём мы плывём, – кровь, то почему она не красная?

– Потому что это вообще-то вода. Кровь состоит в основном из воды. Ты же умеешь плавать или?

– Да, – сказала Рала. – Я умею плавать.

– Ну, тогда за мной!

Талон присоединился к тельцам, скользившим мимо них в пульсирующем потоке крови, и Рала последовала за ним. Они неслись вниз по вене и к ним присоединялось всё больше красных телец и бело-жёлтых, похожих на клубочки шерсти.

– Это – белые кровяные тельца, – объяснял Талон. – Они наши самые главные союзники. Это твои солдаты, Рала. Они сражаются против всего, что делает твое тело больным.

Белые тельца построились по-военному в строй и, обгоняя красные тельца, скрылись за поворотом.

– Сколько здесь дорог! – думала Рала. – Сколько здесь места!

– Да, – сказал Талон. – Лучшего места, что бы прятаться ты не найдёшь!

Под ними внизу открылось тёмное отверстие. Некоторые красные тельца поплыли в его сторону.

– Это вход в сонную артерию, – сказал Талон. – Чувствуешь тягу?

– Да, – воскликнула Рала. Её трясло в такт биения её собственного сердца.

– Тогда пошли! – сказал Талон. – Это самый короткий путь к аорте. Сейчас полетим вниз!

Талон и Рала понеслись в тёмное отверстие за стайкой других кровяных телец.

Охотник

Генерал Тиктак был в ярости, но никаких сомнений не было: Рала сбежала.

Конечно, её тело всё ещё находилось здесь, запертое, как и раньше в медной деве, приколотое, как бабочка, сотнями игл. И она жила, о чём говорили всё возрастающие показатели на термометре смерти. Но её дух исчез. Её мозг был пустым. Тиктак мог бы затопить его любыми ядами, но всё было напрасно. Он швырнул бутылочку с наркотиком безумия в стену, и она разбилась на тысячи кусочков.

Тиктак рассмеялся, впервые за всю свою жизнь в качестве медного парня. Он был удивлён, поскольку даже и не знал, что способен на это. Его жестяной смех звучал так омерзительно, что генерал на мгновение испугался, но затем сразу же продолжил дальше. И что тут такого смешного? – спрашивал он себя.