Питер Дэвид - Долгая ночь Примы Центавра Страница 39

Глава 12

Лондо знал, что это было испытание. Никаких сомнений по этому поводу у него не возникло ни разу.

- Шеридан должен умереть, и ты это знаешь, - сказал ему Дракх.

Эта фраза оборвала раздумья Лондо. Здесь в тронном зале, в том месте, которое для других было символом его власти, а для него самого являлось символом фальши, звук хорошо знакомого голоса, раздавшегося из сумрака, заставил императора вздрогнуть. Это оказалось особенно неприятно, так как Лондо отдавал себе отчет, что Шив’кала следит за ним. По крайней мере, мысль об этом постоянно сидела где-то у него в подсознании. И эта мысль теперь не досаждала ему.

Именно это ужаснуло Лондо больше всего - то, что он, оказывается, привык к той полужизни, которую вел с момента восшествия на трон, и даже не просто привык, но начал считать её само собой разумеющейся.

Размышляя подобным образом, Лондо не сразу сообразил, что же сказал ему Дракх, и переспросил:

- Что?

Дракх выложил ему все. Рассказал ему весь план, рассказал о Реме Ланасе. Рассказал о существе, поселившемся внутри Ланаса. Ланаса выбрали наугад, просто подобрали на улице. По мнению Общности Дракхов, именно в случайности выбора заключалось основное достоинство плана. Нужен был некто, не испытывающий ни личной неприязни к Шеридану, ни особой враждебности по отношению к Межзвездному Альянсу. А Ланас был просто никем. Он не отличался ни сильной волей, ни особым умом, и именно это делало его наиболее подходящей кандидатурой.

Когда Дракх, наконец, закончил свою речь, Лондо покосился на него в темноте. Шив’кала стоял там неподвижный, немигающий, неизменный, и, как всегда, на лице его застыло пугающее подобие улыбки.

- И ты рассказал мне всё это… зачем?

- Шеридан был твоим другом. Я желал, чтобы ты знал о его грядущей судьбе. Чтобы, если бы ты захотел сказать последнее «прощай», у тебя была бы для этого возможность.

Испытание. Нет… не просто испытание.

Ловушка.

Лондо знал это, знал наверняка. Дракх мог просто придти и сказать:

- Шеридан скоро умрет, пошли ему прощальный привет.

Но нет, он рассказал Лондо все, что можно, потому что хотел, чтобы Лондо все знал… чтобы посмотреть, что он станет с этим делать.

Лондо потерял сон. Он не спал два дня. Мысли роились у него в голове. Он пытался заставить себя увидеть в Шеридане своего величайшего врага, лидера Альянса, который безжалостно разбомбил его обожаемую Приму Центавра. И Деленн, его жена… у неё была отвратительная привычка смотреть на Лондо со столь оскорбительной жалостью.

Но как ни старался Лондо, он не мог стереть из памяти все те случаи, когда Шеридан приходил к нему на выручку. Годы, проведенные на Вавилоне 5, оказались лучшим временем его жизни. Тогда он не понимал этого. Он чувствовал, что медленно и неуклонно сползает во тьму. И несмотря на это, Шеридан и Деленн то и дело выступали на его стороне. Они поддерживали Лондо в надежде, что в итоге всё для него обернется хорошо. В том, что на деле всё обернулось столь ужасно - что он стал единственным самым могущественным, и одновременно самым беспомощным человеком в Республике Центавра - конечно, их вины нет. Он сам и только сам приговорил себя к такой участи.

Лондо пробовал заснуть, но спасительное забвение охватывало его лишь на несколько мгновений, а затем он снова пробуждался. И тут же ощущал, как Страж шевелится в некотором замешательстве. Очевидно, тварь также нуждалась в отдыхе, но позволяла себе спать только одновременно с Лондо. И теперь, когда Лондо мучила бессонница, Страж тоже испытывал дискомфорт. Эта мысль доставила Лондо некоторое удовлетворение.

Наконец, он почувствовал, что не в силах больше терпеть. Надо было действовать, но действовать очень хитро. Лондо не мог просто так взять и послать какую-нибудь спасательную команду, или напрямую проинформировать Шеридана об опасности. Любое попытка пойти напролом будет тут же пресечена Стражем. А если даже Страж не сможет его остановить, то наверняка пошлет донесение Дракхам, которые смогут изменить свои планы… и выразят Лондо свое неудовольствие самым прямым и неприятным способом. Лондо страстно желал спасти Шеридана, но не ценой собственной шкуры.

И он призвал Вира. Момент для этого был самым подходящим, поскольку идея устроить во дворце празднование, на самом деле, принадлежала Дурле. Дурла устроил его, естественно, как способ собрать своих союзников и приверженцев, и продемонстрировать им свою возросшую силу при дворе. И поскольку идея исходила от Дурлы, марионетки Дракхов, не подозревавшего, кто на самом деле дергает за веревочки, - то можно было рассчитывать, что Дракхи в свою очередь не станут задавать вопросов и подозревать подвоха со стороны Лондо. Что плохого в том, что Вир побывает на приеме и своими глазами убедится в могуществе Дурлы.

Таким образом, Лондо сумел призвать своего старого сподвижника, своего старого друга - возможно, единственного в галактике своего настоящего друга. Направленное Виру приглашение не привлекло никакого внимания.

Настала пора сделать следующий шаг: Лондо начал напиваться с того момента, как начался праздник. Проблема состояла в том, что требовалось принять ровно столько алкоголя, чтобы довести Стража до бесчувствия - Лондо уже выяснил, что это реально - но при этом не утратить способности держаться на ногах и говорить с Виром более или менее связно. Если он выпьет слишком мало, Страж, а через него и Дракхи, могут обеспокоиться его действиями. Если он потребит слишком много, то напьется до такого бесчувственного состояния, когда не сможет быть полезным ни Виру, ни Шеридану, ни себе самому.

И Вир прибыл, в соответствии с приглашением, и Лондо увел его в сторонку, борясь с клубящимися в голове парами ликера и распространяя вокруг себя приятный аромат. И при этом ему удавалось оставаться начеку, и это оказалось очень кстати. Потому что, как только он начал вводить Вира в курс дела, попытался приоткрыть кусочек плана… он почувствовал шевеление пробуждающегося Стража. Он довел тварь до пьяного бесчувствия, но она трезвела со скоростью, встревожившей и неприятно удивившей Лондо. По-видимому, Страж начинал привыкать к алкоголю. Придется переоценить то количество ликера, которое необходимо принять, чтобы усыпить его бдительность.

Лондо преодолел возникшее препятствие самым элегантным способом. Он попытался намекнуть Виру на опасность, грозившую Шеридану, подыскав подходящий исторический прецедент. Лондо ощущал, что Страж с подозрением следит за разговором. Страж чувствовал, что здесь что-то не так, но не мог понять, что именно. И потому не стал ни причинять боль, ни посылать приказов в мозг Лондо. Страж был начеку, и потому то же самое требовалось и от Лондо.