Олаф Локнит - Корона Аквилонии Страница 4

Зогар Саг нашел выход из трудностей - по его мнению, следовало внезапно захватить порубежные форты Аквилонии на нашей стороне Черной реки, разгромить немногочисленные аквилонские сотни в Боссонии и продвинуться вплоть до реки Громовой, по которой и должна будет пройти новая граница. Удайся Зогар Сагу его план - мы потеряли бы Боссонское герцогство.

И обязательно потеряли бы! Как я уже говорил, благодаря главе военного коллегиума оберегавшие пиктское порубежье легионы были распущены. На мои панические донесения об усилении пиктов Нумедидес и герцог Шамарский внимания не обращали - полагали, что Латерана, как всегда, паникует и преувеличивает. По мнению короля и приближенных, один аквилонец стоил десяти варваров. Они не учли главного: пускай пикты почти незнакомы с военным искусством, но дикарей слишком много… И на каждого нашего воина как раз и приходилось по десятку варваров. В итоге Зогар Саг захватил около дюжины фортов, за исключением Велитриума и Тусцелана, отряды пиктов проникли в Боссонию, даже в Тауран. Лишь тогда канцлер проникся всей опасностью положения - великая Аквилония неожиданно (полноте! Вполне "ожиданно!") терпела поражение от диких обитателей Пущи!

Думаете, Нумедидес и Редрик отправили на Закат гвардию и сняли с немедийской и офирской границ несколько легионов, обязанных спасти страну от нашествия? Да ничего подобного! Полководческий талант герцога Шамарского, никогда не участвовавшего в маломальски серьезной войне и не державшего в руках ничего опаснее придворного эспадона с бриллиантами на рукояти, проявился здесь во всей красе и самобытной мощи. Все лучшие гвардейские отряды остались рядом с Тарантией - оберегать священную особу государя и благополучие двора. Вдруг пикты нападут? Вместо активной обороны военный коллегиум разослал по всем Великим герцогствам панические призывы - спасите Аквилонию! Выделите столько войск, сколько сможете! Казна даже отпустит… э… немного золота ради святого дела избавления государства от напасти!

Вот тогда на сцену и вышли пуантенцы. Меня немало удивило странное послание, пришедшее в Тарантию из Гайарда - герцог Троцеро и его прямой наследник Просперо всеподданнейше уверяли Нумедидеса в преданности и лояльности, и просили высочайшего дозволения действовать на пиктской границе самостоятельно, то есть ввести в Боссонию пуантенскую гвардию. Причем Троцеро согласен оплатить все расходы на войну из собственного кармана.

Надо ли говорить, с каким восторгом было принято в замке короны предложение Великого герцога! Главное - никаких казенных трат и требований помочь подкреплениями!

Я сразу понял, что дело это очень нечисто, однако мер не принял. Уже тогда я начал понимать, что правление Нумедидеса окончится очень и очень плохо.

Латерана спокойно наблюдала за тем, как воинство Пуантена отбило у пиктов несколько фортов и освободило часть Боссонии, затем установилось шаткое перемирие, которое было использовано герцогом для создания наемной армии (Нумедидес, великий политический гений, разрешил…). Мы даже помогали Троцеро распространить по странам Заката воззвание, обещавшее каждому наемному мечу три золотых кесария за четыре седмицы службы и продовольствие за счет казны Гайарда. К осени 1286 года Троцеро набрал семь с лишним тысяч отборных людей войны, способных заработать на хлеб, вино и женщин только своими клинками. Меня успокаивало одно: герцог и его племянник твердо пообещали распустить армию, как только Аквилония вернет утраченные земли и опасность со стороны Пущи будет устранена.

При этом я был отлично осведомлен о том, что пуантенцы выложили на организацию похода против Зогар Сага сумму, составлявшую две трети состояния династии. Рассчитывать на деньги королевского двора им не приходилось.

Очень подозрительно. Я не верю в идеалистов и бессеребренников, трудящихся лишь ради торжества правого дела. Нет, конечно Троцеро спас Аквилонию, но… За его вполне искренним патриотизмом наверняка стоят и другие соображения, куда более серьезные и менее возвышенные. Но какие?

Впрочем, это пока неважно.

Военная кампания 1286 и 1287 годов принесла пуантенцам вполне заслуженную блестящую победу. Войско пиктов частично уничтожено, частично отброшено за Черную реку. Зогар Саг погиб. Боссония полностью освобождена, форты на границе восстановлены. Триумф! Да такой триумф, что многие вначале не поверили в сообщения с Черной реки. Разве может нечто подобное произойти при короле, который за столь малыйсрок правления заслужил репутацию едва ли не слабоумного? Оказалось, что может. И последствия сего триумфа могут быть невероятны печальны для самого монарха, да вот только знают об этом немногие…

Фантастическое, просто не укладывающееся в голове и немыслимое при любом ином положении дел самолюбие и тщеславие правящего двора толкнуло Нумедидеса и королевских фаворитов на самоубийственный шаг - пуантенские герцоги даже не были приглашены в Тарантию для того, чтобы отметить "большое коронное торжество", посвященное завершению войны.

Герцогов Гайарда в столице представлял один из тысячников пуантенского войска - некий Конан Канах из Киммерии, сравнительно молодой полководец, за время войны просквозивший из десятников аж в легаты. Собственно, этот человек стал для горожан Тарантии чем-то вроде знамени победы - каждый знал, что Конан сыграл первейшую роль в уничтожении Зогар Сага и совершил множество подвигов во время рейдов нашей конницы за Черную реку, когда Троцеро решил добить воинство пиктов на их же земле.

А сама победа была попросту украдена. Высочайшим рескриптом было объявлено, что "славнейшая аквилонская армия и отряды гвардии, руководимые Великим герцогом Даргеном из Шамара…" одержала верх над злокозненными пиктами, тут же упоминалась роль самого Нумедидеса и всех прочих хозяев коронного замка, не предпринявших ни единого шага, чтобы защитить Боссонию от нападения войска Зогар Сага. Короче говоря, Троцеро, Просперо и их полководцы в рескрипте не упоминались вовсе. Таковых будто и не существовало. Конану Канах навесили ничем не примечательный орден Короны (его обычно дают сотникам гвардии за многолетнюю безупречную службу), и тем ограничились. На "большом торжестве", устроенном в столице, восхваляли короля и иже с ним.

Тогда-то Конан Канах всерьез обратил на себя внимание тайной службы. Как человек простой, чуть ли даже не из народа, он позволил себе несколько откровенных выпадов в сторону двора - насколько я смог понять, Конан был искренне оскорблен лицемерием клевретов Нумедидеса, позволивших себе позабыть о дворянской чести (и вообще о понятии "честь") и нагло присвоивших чужие заслуги. Замечу, между прочим, что бездельные чины военного коллегиума получили массу наград, от самых высоких орденов, до поместий и титулов - Троцеро же не дали ничего. Понимаете? Ничего! Конан, ясное дело, возмутился и откровенно высказался в обществе…

Последствия не заставили себя долго ждать.

(… Я видел Конана Канах в замке, на приеме у канцлера. Оценок несколько. Бесспорно, он низкого происхождения - длинная череда предков Конана оставила за спиной столетия беспросветного варварства. Однако, при всем этом, месьор Канах очень умен, опытен, на нем прекрасно сидит как темно-синяя с серебром форма личной гвардии Троцеро Пуантенского, так и кожаный наряд примитивного наемника, он обходителен с дамами высшего света и способен обаять самую утонченную аристократку чуть грубоватой непосредственностью человека из низов, который благодаря природному таланту достиг определенных высот… Одновременно с этим Конан по своему честен, обладает здоровой долей как благородства, так и довольно злого цинизма. Вывод у меня один: Троцеро нашел себе верного помощника, который будет готов разорвать глотку любому недоброжелателю своего господина).

Вернемся, однако, к событиям последовавшим вслед за "коронным торжеством". Я получил с полдесятка доносов на Конана - увы, работа у нас грязная, и я обязан был принять их к сведению. Суть всех рукописных творений (как моих осведомителей на жаловании Латераны, так и "доброжелателей") сводилась к одному: легат пуантенской гвардии Конан Канах - опасный бунтовщик, неприкрыто высказывающий свое недовольство действиями Его королевского величества.

Как и всегда, у меня было три выхода. Первые два стары как мир: или закрыть глаза на выходки победителя пиктов, или отправить его в подвалы Латераны для задушевной беседы с графом Кертисом. Обычно такие беседы, когда тебя буквально берут за душу и лезут в нее с сапогами, заканчиваются полным признанием в измене и всем отсюда вытекающим, включая топор палача.

Выход третий - аккуратно предупредить Конана о грозящей опасности и настоятельно посоветовать ему немедля покинуть Тарантию.

Именно это я и собирался сделать.

В кои-то веки Латерану в моем лице опередило бездарное сообщество костоломов под названием "Скрытая Башня". Личная тайная служба канцлера Редрика и Нумедидеса не долго думая арестовала неблагонадежного легата. Конан оказался в Железной Башне.