Владения Хаоса (Двор Хаоса) - Желязны Роджер Джозеф Страница 4

— Ты знаешь, как он вообще попал в плен?

— Я знаю только, что Бранд добился его присутствия в достаточно далеком от Эмбера Отражении, чтобы его можно было взять. Я считаю, что это было связано с ошибочным поиском несуществующего магического инструмента, могущего исцелить Лабиринт. Теперь он понимает, что сделать это может только Камень.

— То, что ты помогла ему вернуться… как это повлияло на твои отношения с твоим собственным народом?

— Не слишком хорошо. Я временно без дома.

— И ты хочешь иметь его здесь?

Она снова улыбнулась.

— Все зависит от того, как обернется дело. Если мой народ добьется своего, я с такой же скоростью вернусь — или останусь с тем, что сохранится от Отражений.

Я вытащил Карту и взглянул на нее.

— Что насчет Мерлина? Где он теперь?

— Он у них. Я боюсь, что теперь он может быть их человеком. Он знает о своем происхождении, но они долгое время занимались его воспитанием. Я не знаю, сможет ли он вырваться.

Я поднял Карту и пристально посмотрел на нее.

— Бесполезно, — сказала она. — Они не функционируют между здесь и там.

Я вспомнил, как трудна была связь по Карте, когда я находился на краю этого места. Но все равно попробовал.

Карта стала холодной в моей руке и я потянулся. Возникло самое слабое мерцание ответного присутствия. Я попробовал усерднее.

— Мерлин, это Корвин. Ты слышишь меня? — сказал я.

Я, кажется, услышал ответ. Он, казалось, был: «Я не могу». А затем — ничего. Карта потеряла свою холодность.

— Ты дозвался его? — спросила она.

— Я не уверен, — сказал я. — Но думаю, что да. Но только на миг.

— Лучше, чем я думала, — заметила она. — Либо условия хорошие, либо ваши умы очень схожи.

— Когда ты размахивала отцовской печаткой, ты говорила о каких-то приказах, — заметил Рэндом. — Каких приказах? И почему он шлет их через тебя?

— Тут дело в своевременности.

— Своевременности? Черт подери! Да он только утром уехал отсюда!

— Ему надо было закончить одно дело, прежде чем он был готов для другого. Он не имел представления, сколько на это уйдет времени. Но я была в контакте с ним как раз перед тем, как явиться сюда — хотя я едва ли была готова к приему, который получила — и теперь он готов начать следующую фазу.

— Где ты с ним говорила? — спросил я. — Где он?

— Я не имею представления, где он. Он вступил со мной в контакт.

— И…

— Он хочет, чтобы Бенедикт атаковал немедленно.

Жерар, наконец, зашевелился в огромном кресле, где он сидел и слушал. Он поднялся на ноги, заткнул большие пальцы за пояс и посмотрел на нее сверху вниз.

— Подобный приказ должен исходить прямо от отца.

— От него и исходит, — заявила она.

Он покачал головой.

— Это не имеет смысла, зачем вступать в контакт с тобой — лицом, которому мы имеем мало причин доверять — а не с одним из нас?

— Я считаю, что он в то время не мог дозваться вас. С другой стороны, он был способен дозваться меня.

— Почему?

— Он воспользовался не Картой. У него моей нет. Он воспользовался резонирующим эффектом Черной Дороги, схожим со средством, благодаря которому Бранд однажды бежал от Корвина.

— Ты много знаешь о том, что происходило.

— Да. У меня есть еще источники при Дворе, а Бранд переправился туда после вашей борьбы. Я кое-что слышала.

— Ты знаешь, где наш отец сейчас? — спросил Рэндом.

— Нет. Но я считаю, что он направился в настоящий Эмбер, посоветоваться с Дворкиным и вновь изучить повреждения первозданного Лабиринта.

— Для какой цели?

— Не знаю. Вероятно, чтобы решить, какой курс ему выбрать. Тот факт, что он дозвался меня и приказал атаковать, скорей всего означает, что он решил.

— Давно вы связывались?

— Всего несколько часов назад — по моему времени. Но я была далеко отсюда в Отражении. Я не знаю, какая тут разница во времени. Я слишком новенькая в этих делах.

— Так, значит, это могло быть чем-то крайне недавним? Возможно, лишь несколько минут назад, — задумчиво произнес Жерар. — Почему он говорил с тобой, а не с одним из нас? Я не верю, что он не мог связаться с нами, если бы он пожелал.

— Наверное для того, чтобы показать, что он смотрит на меня положительно.

— Все это может быть полной правдой, — заявил Бенедикт. — Но я не двинусь без подтверждения этого приказа.

— Фиона все еще у первозданного Лабиринта? — спросил Рэндом.

— В последний раз когда я слышал, она разбила там свой лагерь, — подтвердил я. — Я понимаю, что ты этим хочешь сказать…

Я взял Карту Фи.

— Потребовалось больше, чем один из нас, чтобы выбраться оттуда, — заметил он.

— Верно. Поэтому помоги мне.

Он поднялся, подошел ко мне. Бенедикт и Жерар тоже приблизились.

— В этом нет необходимости, — запротестовала Дара.

Я проигнорировал ее и сосредоточился на тонких чертах моей рыжей сестрицы. Спустя несколько мгновений у нас возник контакт.

— Фиона, — спросил я, видя по фону, что она все еще находится там, где сердце всего. — Отец тут?

— Да, — ответила она, натянуто улыбаясь. — Он внутри с Дворкиным. — Слушай. Дело срочное. Я не знаю, знаешь ли ты Дару или нет, но она здесь…

— Я знаю, кто она, но никогда не встречала ее.

— Ну, она утверждает, что у нее есть приказ об атаке от отца. У нее есть в поддержку ее утверждения его перстень с печатью, но он об этом прежде не говорил. Ты знаешь что-нибудь об этом?

— Нет, — ответила она. — Мы всего лишь обменялись приветствиями, когда он с Дворкиным пришли сюда посмотреть на Лабиринт. У меня тогда возникли некоторые подозрения, и это подтверждает их.

— Подозрения? Что ты имеешь в виду?

— Я думаю, что отец собирается попробовать отремонтировать Лабиринт. При нем Камень, и я подслушала кое-что из сказанного им Дворкину. Если он сделает такую попытку, то при Дворе Хаоса узнают о ней в тот же миг, когда он начнет. Они постараются остановить его. Ему желательно нанести удар первому, чтобы держать их занятыми. Только…

— Что?

— Это убьет его, Корвин. Уж это-то я знаю. Преуспеет он или нет, по ходу дела он будет уничтожен.

— Я нахожу, что в это трудно поверить.

— В то, что король отдаст жизнь за свое королевство?

— Что отец сдаст.

— Значит, либо он сам изменился, либо ты никогда по-настоящему не знал его. Но я-то верю, что он собирается попробовать это.

— Тогда зачем посылать свой самый последний приказ с человеком, которому, как он знает, мы по-настоящему не доверяем?

— Я бы предположила, чтобы показать, что он хочет, чтобы вы ей доверяли, коль скоро он подтвердит его.

— Это, кажется, кружным путем делать дела, но я согласен, что нам не следует действовать без подтверждения. Ты можешь получить его для нас?

— Попробую. Я вызову тебя, как только поговорю с ним.

Она прервала контакт.

Я повернулся к Даре, слышавшей только мою часть разговора.

— Ты знаешь, что отец собирается сделать прямо сейчас? — спросил я ее.

— Что-то связанное с Черной Дорогой, — ответила она. — На это он указывал. Однако, что и как не сказал.

Я отвернулся. Я собрал Карты и положил их в футляр. Такой поворот событий мне не понравился. Весь этот день начался плохо, и с тех пор дела все время катились по наклонной, и к тому же лишь недавно миновало время обеда. Когда я говорил с Дворкиным, он описал мне результаты любой попытки отремонтировать Лабиринт, и они казались мне весьма ужасными. Что если отец попробует это сделать, потерпит неудачу и погибнет пытаясь? Где мы тогда окажемся? Прямо там, где теперь, только без лидера, накануне битвы — и вновь зашевелившейся проблемой наследования. Все это отвратительное дело снова вернется в наши умы, когда мы поскачем на войну. И мы все начнем свои личные приготовления к схватке друг с другом, как только разделаемся с общим врагом. Должен быть другой способ управиться с делами. Лучше отец живой и на троне, чем снова оживление интриг из-за наследования.