Меч Юга - Дэвид Вебер Страница 4

золотое ожерелье с единственным рубином. Глаза рыжеволосого мужчины скользнули мимо ее кожаной повязки на голове, затем рывком вернулись обратно. То, что казалось простым ремешком, на самом деле было множеством витков толстого ремешка из сыромятной кожи, а то, что он принял за большие деревянные серьги, оказалось резными деревянными ручками. Он посмотрел на нее с тем же уважением, что и на диреката, когда понял, что это была гаррота сотойи.

- И чем ты и твои дружки сейчас занимаетесь? - спросила она, уперев руки в бока и глядя на возвышающегося градани зелеными глазами, на оттенок темнее, чем у рыжеволосого мужчины.

- На этот раз никаких закадычных друзей, любимая... хотя Венсит говорил, что это может случиться, когда он зайдет в гости.

Градани поднял ее с пола, огромные руки более чем обхватили ее тонкую талию, и с энтузиазмом поцеловал, прежде чем поставить на землю и удобно подхватить под левую руку. Затем он повернулся вместе с ней лицом к рыжеволосому мужчине...который заметил соответствующий серебряный браслет на левом запястье градани.

- Нет, девочка, - сказал он. - У нас гость, у которого в кармане нет денег на кружку эля. Наверняка найдется место у очага и немного чего-нибудь в кастрюле с тушеным мясом?

- Уверена, что смогу найти и то, и другое, если ты на время оставишь своих низкородных друзей, чтобы присмотреть за баром вместо меня.

- Ну, конечно, - пробормотал большой градани, почтительно дергая себя за чуб. Его смуглое лицо озарилось юмором, когда он поцеловал ее в макушку и легонько шлепнул по заду - две вольности, на которые рыжеволосый мужчина никогда бы не осмелился с кем-то, у кого была удавка сотойи. Она ткнула его кулаком в ребра и развернулась, как танцовщица, и даже самый грубый на вид посетитель почтительно отступил с ее пути.

Она улыбнулась и махнула рыжеволосому мужчине, и он последовал за ней через арочный дверной проем и по короткому, вымощенному каменными плитами коридору в огромную кухню. Он был озадачен тем, как бесшумно она двигалась, пока подол ее юбки не закружился, показывая ему, что на ней нет обуви.

В кухне было почти неуютно тепло, потому что огонь потрескивал и бурлил в очаге, достаточно большом, чтобы вместить корабельную мачту. Ветер ревел в верхушках дымоходов, как охотящийся зверь, а дождь шипел и плевался в пламя, когда капли попадали в дымоход. Грохот бури был едва слышен, но он почувствовал теплое дуновение влажного ветерка на своей шее и осторожно повернулся, а затем замер, когда кот прошел мимо, его ушастая голова была почти на уровне его собственной груди. Зверь проигнорировал его, аккуратно свернувшись калачиком под высоким столом на козлах, и рыжеволосый мужчина глубоко вздохнул с тихим облегчением.

Лиана махнула ему в сторону другого стола, в то время как полдюжины или около того женщин в фартуках и трое мужчин ненадолго оторвались от своих дел, затем уважительно кивнули хозяйке и вернулись к нарезке овощей, чистке картофеля, вращению вертела над главным камином или уходу за кастрюлями и чайниками на огромной плите, которая образовывала остров в центре комнаты. Половина кухонного персонала тоже была градани, понял он, чей мозг привык (или, по крайней мере, онемел) к повторяющимся ударам. Это сочетание, безусловно, было странным, хотя и не было изначально невозможным, предположил он. Было просто неслыханно, чтобы люди и градани держали свои мечи подальше друг от друга достаточно долго, чтобы обсудить сосуществование. Но девушка, которая побежала навстречу Лиане, мимоходом остановившись, чтобы грубо приласкать смертоносного диреката, разрешила все сомнения относительно того, насколько хорошо этот человек ладил по крайней мере с одним градани. Ее огненные волосы и лисьи уши выдавали в ней дочь Лианы от маловероятного владельца таверны.

- Сядь. Садись! - быстро сказала ему Лиана. - Принеси миску тушеного мяса, Гвинна. А вы, сэр, снимите эту мокрую куртку и разложите ее сушиться.

- Вы слишком добры, - запротестовал рыжеволосый мужчина. - Я не могу отплатить за любезность, которую вы мне оказываете.

- Чепуха! - фыркнула Лиана. - Моему бездельнику-мужу полезно, когда в доме есть гость. И я лучше накормлю одного мужчину на кухне, чем буду ждать в баре полсотни, - добавила она с лукавой улыбкой. - Ты оказал мне там услугу. Сегодня моя очередь присматривать за баром, а его - чтобы циркулировать, так что вы можете видеть, что я действительно у вас в долгу.

- Тогда я рад, что оплатил свой счет, - усмехнулся он, с благодарностью сбрасывая куртку. Пар мягко поднимался, когда он разложил ее на спинке незанятого стула перед огнем, а также расшнуровал свою тунику, повесив обе у очага. Он потер руки, подставляя их теплу и чувствуя желанное тепло на своей промокшей от дождя коже и...

Бьющаяся посуда повернула его голову к девушке, Гвинне. Она была поразительным ребенком, несмотря на всю свою смешанную кровь, с подвижными, заостренными ушами народа ее отца, пикантно торчащими сквозь густые рыже-золотистые волосы ее матери. Ее гордые скулы были слегка усыпаны веснушками, а огромные темные глаза цвета полуночной синевы сияли под изящными ресницами. Она была всего лишь ребенком, но на ее лице уже виднелась грядущая элегантная красота. И все же в данный момент эта красота была омрачена шоком.

У него была всего секунда, чтобы осознать это, прежде чем слева от него раздался звук рвущегося полотна, когда дирекат вскочил на ноги. Стол, под которым он лежал, с грохотом отлетел в сторону, когда зверь поднялся, разинув пасть в клыкастом, ощетинившемся вызове. Он подскочил к девушке - семь футов полуночной угрозы, издавая смертоносный рык, от которого у рыжеволосого мужчины кровь застыла в жилах.

- Стоять, Бланшрах!

Голос Лианы прорвался сквозь внезапное напряжение, и кошка остановилась, напрягшись, как будто натянула невидимый поводок. Рыжеволосый мужчина уставился в его янтарные глаза и почувствовал, как пот выступил у него на лбу, но кот только подался вперед, становясь между ним и девушкой.

- Прошу прощения, сэр, - сказала Лиана более спокойно. - Я прошу у вас прощения - за себя, а также за мою дочь и ее подругу. Но я никогда не видела таких шрамов. Даже на Базеле.

- Шрамов? - безучастно спросил он.

Ее глаза скользнули по его груди и животу, и он втянул воздух и рухнул на скамью, как марионетка, у которой обрезали веревочки. Его торс был испещрен морщинами и ребрами, шрамы тянулись во всех направлениях через крепкую мускулатуру