Павел Корнев - Чёрные сны Страница 4

Я попытался вспомнить записанный на спичечном коробке номер телефона и неожиданно понял, что не смогу назвать ни одной цифры. Времени-то сколько уже прошло! Забыл давно. Рисунок на этикетке, и тот в памяти не отложился, не то что номер.

Меня даже немного отпустило. Ничего, даст бог, сам выкручусь. Не впервой. Надо только Прорехова по полной программе раскрутить...

«Прочитай...» – ледяной иглой уколол в основание черепа раздавшийся в голове спокойный голос Доминика.

Пальцы вновь ощутили шероховатость этикетки, и с ужасом осознавая, что в моей памяти приоткрылась какая-то неприметная дверца, я вслух произнёс десять цифр. Три – код города, ещё семь – сам номер.

Из больницы меня забрали ровно через четыре с половиной часа.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В ЗИМУ

То ли это смех,

То ли это крах,

То ли страх вернуться в пустоту.

Стало что-то не так как будто,

Снова дверь прикрыл кондуктор,

И о стёкла бьётся ветер.

Ветер холодом закует сердца.

Роса выест глаза солью.

И нельзя ни кричать, ни молчать –

Можно разорванным ртом харкать кровью.

Глава 1

Оплавленный пластик неприятно уколол пальцы, но закопчённая малолетними вандалами кнопка вызова лифта заела и никак не желала нажиматься. В раздражении долбанув ладонью по железной панели, я прислонился плечом к разрисованной выведенными через трафарет объявлениями стене и тихонько выругался.

Чёрт!

Ну почему всё ломается именно тогда, когда больше всего необходимо?

Придётся тащиться пешком. Высоко, но другого выхода нет.

Со злости вновь долбанул по кнопке, и где-то наверху надсадно загудел мотор лифта. Вот только радость моя длилась недолго: почти сразу же хлопнула подъездная дверь. Насторожившись, я прислушался и уловил медленные шаги неторопливо поднимавшегося по лестнице человека.

Меня аж испарина пробила – не должно здесь никого быть! Точно уверен – не должно. А значит, это по мою душу...

Прошипев сквозь зубы проклятие, я принялся лихорадочно рыться по карманам и немного успокоился лишь после того, как пальцы нащупали рукоять нагана. Ну нет – мы ещё повоюем!

Только вот заряжен ли наган? Прокрутил барабан и с досады даже матернулся – пусто.

Меня вновь пробил холодный пот, и я начал по второму кругу перетряхивать карманы. Ну и где патроны? Точно помню – во внутреннем кармане должны быть. А тут только мелочь, ключи, бумажки какие-то...

Ага, есть что-то!

Напряжённо всматриваясь в темень подъезда, в котором, как назло, не горело ни одной лампочки, я сдвинул окошко на правой стороне рамки нагана и вслепую принялся вставлять патрон в барабан. Но то ли руки дрожали, то ли опыта было маловато, да только справиться с этой пустяковой вроде бы задачей никак не получалось.

Ну же, давай! Что за дела?

Чертыхнувшись, я опустил взгляд и с недоумением уставился на зажатый в руке пластиковый цилиндр патрона двенадцатого калибра.

Что за чертовщина?!!

Голова клюнула – вздрогнув, я проснулся и оглядел приёмную, в которой ненароком задремал. Впрочем, за мгновение моей отключки здесь ничего не изменилось, разве что чем-то озадаченный дюжий секретарь-референт с некоторым удивлением посматривал в мою сторону. Не привык, что посетители себя ведут столь непотребно? Наверняка.

А нечего было тогда такие кресла удобные заказывать. Хотя я и на табуретке задремать мог в лёгкую. Три недели, считай, нормально выспаться не дают. Да и кабинетов я этих столько за последнее время обошёл... У меня их хозяева уже в печёнках сидят, и это самое малое. Допросы ещё эти бесконечные. Ладно хоть анализами только первую неделю мучили.

Что интересно – нигде никаких табличек с фамилиями и должностями. Вот и выходит, что столько времени тут кантуюсь, а даже малейшего представления не имею, куда угодить довелось. Нет, поставь меня в известность о чинах да должностях собеседников, глядишь, сейчас бы не в кресле развалился, а скромненько в уголочке по стойке смирно стоял. Судя по всему, секретарь от меня такой реакции и ожидал.

А вот хрен! Не дождётесь. Я вам пока больше нужен, чем вы мне. Честно говоря, вы мне уже до лампочки. Из больнички вытащили, вот и ладно. Только, чую, одним спасибом не отделаться. Не прокатит. Не те люди мной заинтересовались. Мы ещё только разговоры разговариваем, а они уже все кишки вымотали. Что же тогда дальше будет?

У секретаря пискнул селектор; не поднимая трубки, он подошёл ко мне и выложил на низенький стеклянный столик две тоненькие книжицы, чистый лист бумаги и карандаш.

– Это ещё что? – Я щелчком откатил карандаш на противоположный край столешницы.

– Тесты. – Секретарь хмуро покосился на меня, поправил узел яркого галстука и указал на брошюру с серой обложкой. – Если отвечаете на эти вопросы утвердительно – переписываете номер вопроса на лист. Ко второй части теста прилагается таблица для заполнения. Всё ясно?

– Угу, – пробурчал я и открыл книжицу на последней странице. Ёшкин кот! Девятьсот девяносто девять вопросов! С ума сойти. И во второй столько же! Может, послать их? Нет, ни к чему лишний раз на неприятности нарываться. Как бы оно потом боком не вышло.

Вздохнув, я взял карандаш и принялся отвечать на вопросы первого теста, но уже на десятом пункте задумчиво почесал карандашом кончик носа и уставился на секретаря. Тот как ни в чём не бывало разговаривал с кем-то по телефону и не обращал на меня ни малейшего внимания.

Я никогда не удовлетворял свои сексуальные потребности необычным способом.

Забавно. И какие, интересно, способы составители теста относят к «необычным»?

Отложив карандаш, я начал бегло просматривать вопросы и то и дело хмыкал себе под нос.

Я хожу в туалет не чаще других.

Мой кал никогда не бывает чёрного цвета.

У меня никогда не было проблем с законом.

Если мужчина остаётся наедине с женщиной, то все его мысли связаны с её полом.

Я часто испытываю потребность кого-нибудь ударить.

В юности я промышлял мелкими кражами.

Меня часто тошнит.

Нет, конечно, безобидно-стандартных вопросов было гораздо больше, но тон всё же задавали именно эти нелепые утверждения. И чего составители хотели этим добиться? Проверяют состояние психики и умение контролировать эмоции? Тараканов в башке пытаются отловить? А смысл? И без всяких тестов должно быть видно, что желание дать кому-нибудь в морду посещает меня постоянно. Или перед беседой намеренно собираются вывести из себя? Ну что ж, посмотрим.