Юрий Никитин - Уши в трубочку Страница 4

– Вы все же посмотрите, – проворковала Марья Петровна. – Сейчас придет Родик, вы же знаете, какой хай поднимет…

Я начал вставать из-за стола, Индельв сказал мне вдруг:

– Да плюньте на такие мелочи! Я подтверждаю, вы на кухню не ходили. Разливайте кофе, запах отпадный!

Я сделал два шага в сторону, там сахарница, Марья Петровна вдвинулась шире, голос стал совсем сладеньким:

– Володенька, все-таки это ваша кастрюлька… Сходите же!

– Не стоит, – угрюмо сказал Индельв.

– Да ладно, – буркнул я, – всего-то делов. Щас вернусь…

Индельв сказал властно:

– Нет!

В руке Марьи Петровны появился пистолет с широким дулом. Но почти сразу со стороны Индельва донеслось злобное шипение. Через комнату метнулось лиловое пламя. Марью Петровну охватило с ног до головы, словно полупрозрачная медуза облепила ее целиком. Рыхлое тело судорожно дернулось, вспыхнула одежда и тут же погасла, а пистолет в руке Марьи Петровны изрыгнул холодный узкий луч света, похожий на гиперболоидную нить.

Индельв зарычал, костюм вспыхнул и осыпался серыми хлопьями пепла. Вместо знакомого мне мажордома с внешностью нотариуса возник крепкий коренастый человек в облегающем тело костюме, похожем на загерметизированный комбинезон высотного летчика. Пистолет в его руке удлинился до автомата с узким стволом.

– Ага, – произнесла Марья Петровна злым голосом, – зерганин?

– Зертуллин, – отрезал человек, совсем недавно бывший Индельвом. Струя холодного огня пропорола пространство и ударила в пышную грудь Марьи Петровны. – Умри!

– Но не сейчас, – ответила она.

Улыбка исчезла с ее полного рыхлого лица, я вдруг понял, что вся ее рыхлая туша – вовсе не туша, а тугие накачанные мышцы, что умеют принимать вид колышущегося жира. Индельв тоже понял, что-то переключил неуловимым движением большого пальца, струя огня стала яростнее, однако Марья Петровна молниеносным прыжком оказалась перед ним, на ее груди расплывалось красное пятно, словно море кипящей лавы, я успел понять, что это плавится хитиновый бронежилет.

Я отступил еще и еще, пока не уперся дрожащим задом в стену. Они схватились врукопашную, хрип, сип, яростное прерывистое дыхание, могучие удары, от которых разлетались бы бетонные стены, однако Индельв и Марья Петровна лишь вздрагивали, снова и снова наносили страшные удары, наконец схватились и упали, продолжая сражаться. К моим ногам подкатился пистолет-автомат.

Индельв вскрикнул:

– Ваше Высочество, убейте ее…

Марья Петровна проговорила с трудом:

– Володенька, это я вас здесь защищала…

Я держал их на прицеле, в нерешительности переводил ствол с одного на другого. Похоже, слова Марьи Петровны похожи на правду, но в коммуналке она так вжилась в роль, что я ее тихо ненавидел, в то время как Индельв выглядит вполне прилично, к тому же, будучи человеком воспитанным, каждого незнакомого человека считаю хорошим человеком, пока не докажет, что он такая же сволочь, как и все на свете…

Держа оружие обеими руками, кто знает, что за отдача, я прицелился в его затылок. Индельв, как ощутил, простонал:

– Они враги…

Я вскрикнул:

– Но они могли меня убить и раньше!

– Они не были уверены, – ответил он хрипло. – Им надо было, чтобы мы вывели их на след… Убейте ее! И я поведу Ваше Высочество к вершинам власти!

Я в нерешительности перевел ствол на Марью Петровну. Она проговорила умоляюще:

– Я приставлена, чтобы охранять тебя…

– Ни хрена себе, охрана, – возразил я. – Меня эти армяне чуть не задолбали!..

– Это не армяне, – ответила она быстро, совсем не похоже на всегда заторможенную Марью Петровну. – Это нунги! Прикинулись армянами, потому что не могут избавиться от акцента и смуглого цвета кожи. Они пакостили вам, Ваше Величество, пытаясь спровоцировать, проверить на гунгность..

– Че-че?

– Это врожденное, – ответила она, – но упрятано так глубоко, что вы сами в своем врожденном благородстве о нем не догадываетесь… Убейте его, мы сейчас покинем эту планету и вернемся в ваш звездный мир!.. Вы не Светлость, вы – Величество!

Голова закружилась, я в обалделости переводил ствол то на Индельва, то на Марью Петровну, сказал хрипло:

– Вы оба лучше не двигайтесь, я ж нервный, подвержен стрессам и аллергии… Чапаев думать будет. И станьте ближе один к другому, чтобы я обоих держал под прицелом.

Они медленно поднялись, встали рядом, Индельв даже сделал бочком осторожный шажок к Марьи Петровне вплотную, глаза его не отрывались от моего лица.

– Ваше Высочество, – проговорил он, – но что бы вы ни думали… но придется выбирать, в кого выпустить пулю. Надо только поставить деление на красную черточку, это означает полное и окончательное…

Я взглянул на Марью Петровну, она нехотя кивнула. Я скосил глаза, скоба неизвестного мне пистолета легко передвинулась на красную черточку.

– Плохо вы знаете землян, – ответил я мрачно, – мы народ, способный находить выход из самых безвыходных ситуаций…

Я кивнул Индельву на Марью Петровну, он понял, провел хитроумный удушающий захват. Она в последний момент страшно напрягла шею и вздула, как кобра, воротник, а я ринулся к дверям. Грохот выметнулся в коридор, толчок о входную дверь, лестничная площадка, лифт приглашающе распахнул двери, а вот хрен тебе, уже знаю, что это за лифт и в какую галактику вдруг закинет, будучи разоблаченным, пронесся кругами по лестнице вниз, прыгая через три ступени.

На первом этаже пахнет травкой, марки блаженно развалились под стеной с почтовыми ящиками, полуголая девица, не обратили внимания даже на пистолет в моей руке. Я сунул его за пазуху, в куртке внутренние карманы могут спрятать гранатомет, на улице темень и холодный ветер, между домами пусто.

Меня ослепил свет фар, по узкому ущелью между каменных громад неслась машина. Я отпрыгнул, прижался к стене, здесь в Центре между домами так не ездят, тесно, однако машина остановилась, оттуда крикнули:

– Садись!

– Какого… – вскрикнул я, но вспомнил, что сейчас из подъезда может выскочить победивший в схватке, а то и выпалит из своего чертового бластера прямо из окна, распахнул дверь и ввалился на сиденье рядом с водителем, тихим, смирным парнем в чистой, аккуратно выглаженной рубашке и даже с галстуком.

Машина тут же рванула с места на бешеной скорости, вылетела пулей со двора, , пронеслась по Козицкому переулку в сторону Тверской. Там «кирпич», как назло, машина с двумя праздными гаишниками, но почему-то никто не обратил внимания, а когда мы проскочили еще дальше, милиционер, регулирующий возле Моссовета, взял под козырек. Все странно, вообще-то надо бы развернуться у кинотеатра «Россия», иначе нельзя, но эти как-то сумели, погнали не к Маяковке, а к Кремлю.