Аркадий Степной - Сердце в броне Страница 4

Дорожная карета с графским гербом — знатная добыча для лихих людей. Но двое рыцарей, закованных в стальные доспехи, и четыре десятка суровых усачей уланов при полном вооружении в качестве сопровождения остужали горячие головы и вынуждали их искать другую добычу, более легкую и менее защищенную.

В карете, на мягких подушках, сидели две девушки. Они были облачены в простые дорожные костюмы, но каждое их движение выдавало знатное происхождение и соответствующее воспитание. Одна из девушек, подвижная и живая, с лукавым взглядом и горящими как медь локонами, обрамлявшими открытое насмешливое лицо, постоянно выглядывала в окно и без конца подшучивала над рыцарем, державшимся рядом с каретой, неподалеку от ее окна. Рыцарь, ехавший без шлема, несмотря на все ее усилия, был неизменно мрачен. На его лице, возле крепко сжатых губ, уже залегли глубокие складки, выдававшие тяжкие испытания, доставшиеся на долю этого молодого человека. Небрежно подстриженные волосы венчала войлочная шапочка, служившая подшлемником, а мускулистое тело скрывали прекрасно подогнанные доспехи. Правая рука его, в кольчужной перчатке, крепко сжимала поводья горячего гнедого жеребца, а левой руки не было вовсе, кованый наплечник переходил в стальную пластину, которая, словно маленький щит, закрывала то место, где должна была быть рука.

Временами взгляд рыжеволосой красавицы помимо ее воли задерживался на этой страшной пластине, и это вынуждало рыцаря еще больше мрачнеть и недовольно морщиться.

Вторая девушка, черноволосая, гибкая, с тонкими чертами лица и темно-синими лучистыми глазами, была молчалива и печальна. Она невпопад отвечала на шутки своей подруги и с какой-то затаенной грустью смотрела на живописные пейзажи, безмятежно проплывавшие за окном плавно покачивающейся кареты.

В конце концов, не выдержав очередной порции беспощадных шуток, однорукий рыцарь скривил губы в вежливой улыбке и, что-то неразборчиво буркнув, пришпорил жеребца, умчавшись во главу процессии. Рыжеволосая шутница проводила его недовольным взглядом и, сердито задернув занавеску, воскликнула:

— Вот она, пресловутая мужская смелость! Я битый час пытаюсь его развеселить, а он не нашел ничего лучшего, нежели трусливо сбежать.

— Ральдина, ты к нему несправедлива, — отозвалась ее печальная подруга. — Хорнблай потерял руку, был в плену. Ему нужно прийти в себя, смириться с потерей и все осмыслить. А ты беспрестанно на него давишь своим неудержным весельем. Что же ему оставалось делать?

Ральдина возмущенно фыркнула:

— Айрин, не будь занудой. Прошло уже полгода, а мой брат все еще никак не может прийти в себя. А все потому, что все с ним возятся, постоянно его жалеют и ходят вокруг него на цыпочках.

— Я бы подумала, что ты стала черствой, — отозвалась Айрин, — если бы своими глазами не видела, как ты плакала четыре дня кряду, когда Хорнблая привезли домой.

— Это кто плакал четыре дня?! — возмутилась было Ральдина, но тут же успокоилась. — Ну да, плакала, и, может быть, даже и четыре дня кряду. Но ведь жизнь продолжается. И именно это я и пытаюсь растолковать своему упрямо страдающему братцу. А он даже не хочет меня слушать. Ну ничего, приедем — я ему устрою. Кстати, а долго ли нам еще ехать?

— Нет, — ответила Айрин, — мы почти приехали. Скоро тракт повернет направо, а мы поедем прямо, проедем через Лялькин лес и попадем в Гросбери… — Айрин неожиданно запнулась и побледнела: — То есть в то, что от него осталось, а осталось немного…

На глазах девушки выступили слезы, и она отвернулась. Веселое выражение сошло с лица Ральдины, она придвинулась ближе к подруге и крепко ее обняла.

— Айрин, ну хотя бы ты не плачь, — попросила она жалобно. — А то я тоже заплачу, а ты же знаешь, когда я плачу, у меня опухают глаза, я становлюсь страшная и почти ничего не вижу.

Айрин посмотрела на виноватое лицо подруги и сквозь слезы заставила себя улыбнуться. Ральдина права, жизнь продолжается.

Сбежав от пытавшейся его развеселить младшей сестры, Хорнблай осадил своего гнедого рядом с саврасым жеребцом отца. Старый граф Лондейл посмотрел на сына и понимающе улыбнулся:

— Что, не выдержал?

— Выдержишь тут, — буркнул Хорнблай, досадливо скривившись. — Ральдину словно подменили, болтает без умолку. Заранее сочувствую ее будущему мужу.

Граф рассмеялся:

— А я ему, наоборот, завидую. С нашей Ральдиной ему никогда не будет скучно.

— Ага, — поддакнул Хорнблай, — и покоя ему с ней тоже не будет.

— Что такое покой, сын? — философски заметил граф. — Всего лишь иллюзия. Сегодня он есть, а завтра уже война.

— А вы думаете, отец, что новая война не за горами? — оживился Хорнблай.

— Все может быть, — посерьезнел старый граф. — Обстановка сейчас сложная, и мы можем быть спокойны только за свои восточные границы. Союз с орками восстановлен, и древняя дружба приносит новые плоды. Но со всех других сторон нас окружают если и не враги, то и не друзья. С запада играет мускулами Эдвитания. А в этом королевстве рождаются не только прекрасные женщины вроде твоей матери, но и храбрые, горячие рыцари, полные желания отомстить нам за поражения своих отцов. А с юга многочисленные королевства эльфов и гномов, которые хоть и соблюдали нейтралитет в последней войне, тем не менее держат нас под прицелом. И все еще не оставили надежды отхватить свой кусок от старого Глинглока и перекрыть нам дорогу в южные моря. Ну и, конечно, север, где исходят ненавистью герцог Эландриэль и король Торбин. Мы им не проиграли, но и не победили. Перворожденные сохранили ядро своих армий и сохранили в неприкосновенности свои земли. Со временем боль от нанесенного нами удара пройдет, а обида останется. И тогда они попробуют вернуться.

— Мы должны быть готовы к этому, — нахмурился Хорнблай, — чтобы остановить врагов еще на границах. Ведь повторного опустошения наших земель нам уже не выдержать.

Старый граф оглянулся на сына и улыбнулся:

— Ты возмужал. Раньше ты бы воскликнул что-нибудь глупое, что-то вроде «Пусть только сунутся, мы им зададим хорошую трепку!». Сейчас же мне нравится твоя рассудительность.

Хорнблай покраснел, похвала отца была ему приятна, и в то же время она его смутила, и он поспешил сменить тему:

— Отец, что мы будем делать в Гросбери?

Граф помрачнел.

— Проверим, как обстоят дела. И постараемся найти останки барона и его сыновей, дабы с почестью их похоронить.

— А дальше?

— А дальше решать уже будет Айрин. Она единственная выжившая из рода Гросбери. Это ее земли, ей и решать.

Извилистая дорога, отделившись от северного тракта, прорезала лес и вывела к небольшому, но очень живописному озеру. На высоком скалистом холме у самого берега возвышался потемневший от времени замок Гросбери. Чуть ниже должна была располагаться большая многолюдная деревня. Но ее не было. И лишь черное пепелище напоминало об ее существовании.