Первый встречный феникс - Завойчинская Милена Страница 4

Почему в ванную? У меня что, внезапно пропал смеситель на кухне? Дошло это до меня уже на месте, поэтому, всплеснув руками, я бросилась на кухню, ворвалась и застыла на месте, открыв рот и потеряв дар речи.

Полыхающее яйцо тоже треснуло, словно оно обычное птичье, и из него на волю рвалась иная жизнь.

– Мама! – сдала я назад.

Не отрывая взгляда от неведомой твари, которая вот-вот вылупится из горящего яйца, которое оказалось вовсе не светильником, а… яйцом, я пятилась к выходу.

– Мама? – Вдруг прозвучал оттуда детский голосок.

Постыдно завизжав, я прыснула прочь, захлопнув дверь в кухню за собой. Сердце выпрыгивало из груди от ужаса. А я стояла босая и фактически голая, укутанная банным полотенцем и в тюрбане на мокрых волосах.

Осознав, что, возможно, мне придется сражаться с «чужим», который сейчас вылупился из иноземной скорлупы прямо на моих глазах, я рванула в комнату. Сбросила оба полотенца, не утруждаясь нижним бельем, запрыгнула в шорты и футболку, а ноги сунула в кеды. Если что – придется бежать.

В кухне было тихо. Ни треска, ни голосов, ни даже шума, который обычно издает горящее пламя.

Я на цыпочках прокралась обратно и приникла к двери, пытаясь услышать, что же там творится. Но меня тоже услышали.

– Мама, это ты? – спросил снова ребенок.

Я ошалело моргнула. Первый раз голос принадлежал кому-то совсем маленькому, лет двух. А тут явно мальчишка лет семи-восьми уже говорит. У соседки пацан второклассник, так я что в курсе.

Я затихла, пытаясь хоть как-то осознать происходящее. Оно не осознавалось. Но дети – это ведь не страшно, да? И я приоткрыла дверь, чтобы заглянуть одним глазком.

На полу валялась расколовшаяся пополам скорлупа яйца. Причем ее цвет изменился на золотой, и по ней пробегали остатки затухающего пламени. А на моей плите, той самой, со стеклокерамикой, сидел в позе лотоса совершенно голый мальчуган, но постарше ожидаемого, лет десяти. Увидев меня, он выпрямился и подался вперед, а я сразу же инстинктивно назад.

Он замер. Тогда и я перестала двигаться. Пару секунд мы таращились друг на друга. Потом он вдруг вспыхнул настоящим пламенем, как до этого яйцо. Я моргнула, а когда снова открыла глаза, мальчишке на моей плите было уже лет двенадцать.

Я тихонечко заскулила от ужаса. Причем не сразу поняла, откуда доносится этот странный звук. Осознав, замолчала.

Мальчишка улыбнулся немного растерянно и снова вспыхнул, а я снова моргнула. И вот ему уже лет четырнадцать. Всполох, миг – и ему уже шестнадцать. Чисто визуально. Опять вспышка – и уже вполне совершеннолетний парень смущенно прикрывает хозяйство от моего офигевшего взгляда.

Не знаю, сколько времени это все происходило. Этот неведомый персонаж просто вспыхивал и резко взрослел. Раз за разом, раз за разом. А я в ступоре за этим наблюдала, приникнув к кухонной двери.

Наконец все это мельтешение прекратилось, мужик, скукожившийся под вытяжкой и горящий ровным пламенем, словно облитый спиртом предмет, кашлянул. Чуть ли не басом. Попытался выпрямиться, стукнулся головой о технику над своей головой. Снова сгорбился и вздохнул. Как-то озадаченно и виновато поскреб щетину на лице.

– Ты кто?! – выдохнула я.

– Фили́пп Фламме́ Лучезарный, – склонил он голову в приветствии.

– А-а-а… – протянула я. Наткнулась на взгляд, намекающий, что мне тоже надо бы представиться. – Елена Владимировна Огнева.

Мы помолчали. Филипп сидел и осматривался, не пытаясь слезть на пол или выпрямиться до конца. Я не выдержала и спросила:

– А вы что здесь делаете?

– Возрождаюсь. К слову, встречный вопрос, леди Елена. А «здесь» – это где? Я не могу поймать потоки энергии, чтобы понять, где мы находимся.

– Планета Земля, Галактика Млечный путь? – неуверенно предположила я.

– Хм… Другой мир. Неожиданно, – снова почесал он щеку. Поймал себя на этом, тут же отдернул руку и сделал вид, будто ничего такого.

Я, со своей стороны, тоже притворилась, что не видела. И что вообще не смущаюсь того, что на моей кухонной технике сидит голый мужик, который весело полыхает, словно политое коньяком и подожженное блюдо.

– А вы долго еще будете?.. – указала я подбородком на него.

– Гореть? Нет, скоро погасну и остыну. Приношу извинения за доставленные неудобства. Поверьте, если бы я мог это изменить, был бы рад. Но… как-то неожиданно все для меня самого.

– А почему так? И вы, вообще, кто?

– Феникс. Правда, не совсем понимаю, как такое могло произойти, что снова возродился, да еще в другом мире. Я исчерпал весь жизненный цикл возрождений. Смерть была последней. Леди Елена, а как мой пепел попал сюда?

– Яйцо. Было яйцо, – заторможенно ответила я. – Феникс… Вы что, птица?

– Нет, феникс. Двуликий. Но птицей тоже могу оборачиваться, да… – медленно, пребывая в размышлениях, ответил мужчина. – Яйцо… Но это невозможно! Лишь богам под силу даровать новый жизненный цикл.

Он пристально уставился на меня.

– Вы богиня?

– Нет! – открестилась я от сомнительной чести. – Я простой человек.

– Хм-м, – потянулся рукой к щеке Филипп, но опомнился и отдернул ее. – Простите. Невыносимый зуд. Последствия нетипичного возрождения.

– Ага, – кивнула я. – А вы опасный?

– Да не особо, – озадачился он. – Вы что конкретно имеете в виду?

– Ну… Хищник? Агрессивный? На меня кидаться будете? Чем питаетесь в дикой природе?

– Ах, вы об этом! Хищник, да, но лишь в птичьей ипостаси. Разумный в обеих, так что без уважительной причины не атакую. В дикой природе мы, простите, не обитаем, – улыбнулся он. – Мы просто народ, такие же, как вы, люди, только фениксы. Из ваших вопросов делаю вывод, что мои соплеменники в мире Земля не живут.

Подумав, я аккуратненько просочилась на кухню. Устала стоять на пороге. А этот странный экземпляр, хотя и продолжает гореть тихонечко, но с жаропрочной поверхности не спускается, сидит смирно.

Увидев меня целиком, Филипп вздернул брови и округлил глаза. Изучил мои голые ноги, поднялся выше, замер в области груди. Ой! Я же без белья, и сейчас сквозь ткань наверняка просвечивается грудь.

Мужчина оценил виды, аккуратно подтащил повыше пустую миску, в которой он вылупился, и гораздо тщательнее прикрыл свое достоинство и низ живота. Причем сделал это с таким видом, будто он просто не хочет смущать леди.

Я не леди, поэтому успела заметить реакцию и поднявшийся интерес ко мне. Ну а что? Девушка я красивая, стройная, ноги у меня отличные. Но виду не подала, что успела увидеть кое-что эдакое. Ничего так, кстати, интересец, впечатляет.

Быстро смела в дальний угол расколовшуюся скорлупу. Надо же ходить как-то, а что с ней делать, решим потом.

Аккуратно, по стеночке, прошмыгнула к холодильнику. Вытащила оттуда бутылку вина и кувшин с вишневым соком. Поставила их на стол. Вечер пятницы, однако, вышел таким, что без бутылки не разберешься. Подумав, вынула из морозилки еще и две упаковки с мороженым. Больших таких, по полкило. По акции взяла, уж больно цена хорошая была.

Выставив все на стол, бочком добралась до посудного шкафа. С полки взяла бокалы из толстого прочного стекла. Если повезет, то оно не только небьющееся, как уверяет производитель, но еще и жаропрочное. А еще ложки, штопор и вторую стальную миску, размером поменьше.

Филипп с интересом наблюдал за моими передвижениями вдоль стен, подальше от него. Явно понимал, что, стоит ему пошевелиться, я задам стрекача.

Молча смотрел, как я вскрыла вино и разлила по бокалам, только одобрительно принюхался в какой-то момент. Понаблюдал, как я наковыряла сливочного мороженого с кусочками шоколада в стальную салатницу и воткнула туда ложку.

Себе я мороженое даже перекладывать не стала. Буду есть из упаковки. Полукилограммовой. Лопну, наверное. Но мне надо. У меня стресс.

Словно трусливая лисичка, я аккуратненько подкралась, поставила ему угощение на рабочей поверхности шкафа рядом с плитой и сразу же метнулась обратно к столу.