Татьяна Устименко - Звезда моей судьбы Страница 4

Ближе к середине ночи вой Беонира стал таким горестным, что разбудил даже Мифрил. Крошка мантикора проснулась и возмущенно зашипела. Мы с Ребеккой удивленно наблюдали за тем, как она, уже довольно твердо держась на лапках, поднялась со своего места, протопала вперед и встала точно между нами и скрючившимся на цепи ниуэ.

— Ишь ты, фу-ты ну-ты как она выпендрилась! — недоверчиво выдохнула лайил, пока я брала Мифрил на колени и успокаивала. — Защитница, однако, растет! Поверь мне на слово, когда-нибудь она здорово тебе поможет.

— Сегодня ночью нам придется туго, и Мифрил это чувствует, — печально предположила я.

Лайил озадаченно почесала в затылке:

— Зато я — нет! Йона, ну-ка, взгляни на нашего героя.

Я подняла глаза на Беонира, прикованного к островязу, и изумленно ахнула…

Джайлз подобрал небольшую горбушку черного хлеба, заброшенную в оконце, приоткрывшееся на двери их камеры, и произнес дрожащим голосом:

— Это все, что досталось нам сегодня. А вода закончилась еще вчера. — Он провел пальцем по дну измятой жестяной миски, одной на двоих.

Узел лохмотьев в углу пошевелился, испустил громкий зевок и развернулся, превратившись в высокого худого мужчину с пронзительным взором темных, умных, глубоко посаженных глаз.

— Нам не привыкать, — сказал он. — Ты, главное, спи побольше, чародей. Сон экономит силы и перебивает голод.

— Что-то незаметно, — скептически хмыкнул молодой маг, протягивая краюшку Беодару. — Мой желудок с тобой категорически несогласен.

— Управляй своими чувствами и не позволяй им управлять тобой. — Бывший воин поровну разделил горбушку. Оценивающе посмотрел на Джайлза, горестно баюкающего культю правой руки, на его серую кожу, туго обтягивающую челюсти, на ввалившиеся щеки. Разломив свою долю еще пополам, отдал другу часть порции, командным жестом пресекая слабые возражения: — Ешь! Ты молод и не привык к лишениям.

Джайлз благодарно кивнул, медленно жуя смешанный со слезами хлеб и наслаждаясь каждой крошкой. Теперь эти грубые корки — подгорелые, испеченные из ржаной трухи, казались ему слаще самого изысканного яства. Он уже не стыдился ни своих слез, ни седых прядей, появившихся в рыжих волосах, ни однорукой неловкости. Когда-то он считал себя сильным и наслаждался магическими способностями, бравируя задором и дерзостью, упиваясь преклонением горожан. Он важничал, изображая из себя того, кем еще не стал. Сегодня же он понимал: действительно сильные мужчины не боятся проявления искренних чувств. Фальшь же отнюдь не является признаком силы. Жаль, что прозрение пришло к нему слишком поздно. Джайлз чувствовал, что умирает, ничего не достигнув в жизни. Не приласкал любимую женщину, не вырастил детей… Он проиграл и, признав свое поражение, готовился сдаться. Видят Неназываемые, пытка, придуманная сьеррой Клариссой, оказалась для молодого чародея слишком тяжелой. Он не вынес испытания забвением и впал в отчаяние.

— Не носи в себе это, — спокойно посоветовал Беодар. Все это время он внимательно наблюдал за магом. — Хуже будет. Ты скорбишь об утраченной подруге?

Джайлз утвердительно кивнул. Ниуэ назидательно изрек:

— Женщины не любят, когда мужики забиваются в угол и молча страдают. Пьют, жрут всякую дрянь, с ума сходят… Женщины не уважают страдальцев. Страдальцу можно сочувствовать, можно его жалеть, можно ему помогать — но уважать нельзя. Женщина хочет иметь счастливое потомство от счастливого мужчины. А если мужик страдает, значит, и дети его будут страдать. Страдальцы никому не нужны. Будешь страдать — твоя девушка никогда к тебе не вернется.

— А она и так не вернется! — Чародей жалобно шмыгнул носом и вытер рукавом мокрые щеки. — Ее отправили на поиски испытаний и… — Он замолчал.

— И она их не прошла, — догадался Беодар.

— Я ее потерял, — мрачно подытожил чародей.

— Глупости! — рассмеялся ниуэ, посасывая кусочек хлеба. — Пока мы живы, ничего не потеряно. Надо верить в лучшее!

— Ты предлагаешь мне тешить себя иллюзиями? — ужаснулся маг. — Пробуждаешь в моем сердце детскую веру в чудеса? Но зачем?

Беодар поднялся с пола и прошелся по камере, с удовольствием разминая затекшие от долгого лежания ноги и руки. Джайлз уважительно наблюдал за его упражнениями, в который раз пораженный телом ниуэ — сухощавым, поджарым, но крепким и жилистым. И не менее удивительным были потрясающее жизнелюбие этого загадочного узника, его стремление выстоять наперекор беде, а также уверенность в том, что спасение придет рано или поздно. «Вот только бы оно не пришло слишком поздно!» — подумал Джайлз.

— Надеяться на счастье нужно, — между тем убежденно продолжил ниуэ. — Но не вздумай его дожидаться, иначе вспугнешь. — Он задорно рассмеялся. — Просто иди к нему навстречу, и тогда оно поверит в тебя столь же сильно, насколько ты сам веришь в него!

— Глупости, — строптиво буркнул чародей, невольно повторяя реплику друга и пряча лицо в обрывки своего некогда роскошного плаща. — Зря ты меня утешаешь. Мы обречены на смерть, мир от нас отвернулся…

— Интересная позиция, — насмешливо протянул воин. — Сделай милость, объясни, отчего это происходит? Ты — молодой, сильный, умный — решил сдаться и не хочешь изменить мир?

— Я его менял, — протестующе крикнул юноша. — Менял как умел и пока мог. Каждый день. Я работал. Я учился. Я любил своих друзей и свою девушку. Если я вижу, что кто-то ведет себя неправильно, я подхожу и даю ему по шее. Это мой способ изменить мир. Я не как вы, я не сражался на поле битвы… Я не такой умный, как хотелось бы. Я не могу придумать что-то гениальное. Я не управлял народами и не восставал против зла. Зато в моем присутствии никто не может обидеть слабого. Ударить женщину. Толкнуть старика. Обмануть наивного. Растлить ребенка. Так я меняю мир.

— Знаешь, а ведь ты добился впечатляющих результатов, — серьезно произнес ниуэ, беря Джайлза за подбородок и заставляя посмотреть себе в глаза. — Прошу, потерпи еще чуть-чуть, подожди немного — и уверяю, тебе представится шанс сделать для нашего мира гораздо больше!

— Когда? — всхлипнул чародей, просительно вцепившись в пальцы старшего товарища по несчастью. — Доживем ли мы до этого времени?

— Доживем, — уверенно ответил Беодар. — Нужно лишь подождать.

— Кажется, мы с тобой поменялись ролями, — слабо улыбнулся маг. — Нынче ты убеждаешь меня, что еще не все потеряно.

— А как иначе? — удивленно откликнулся ниуэ. — Люди на то и люди, чтобы поддержать друг друга в момент слабости, не бросить в момент радости и не добивать в час горести. Люди умеют верить, любить и ждать.