Керстин Гир - Таймлесс. Сапфировая книга Страница 4

Я ничего не ответила.

— Пожалуй, нам лучше двинуться в путь, — сказал Гидеон.

— Ты меня видишь и слышишь! — Горгулья была в восхищении. Она уже спрыгнула с хоров и теперь прыгала по скамье вверх-вниз. У существа был голос простуженного охрипшего ребенка. — Я заметил!

Сейчас было важно не совершить ошибки, иначе я от него никогда не отделаюсь. Я подчеркнуто равнодушно скользнула взглядом по скамьям, когда шла к выходу. Гидеон открыл дверь.

— Спасибо, очень мило! — сказала горгулья и выскочила на улицу.

Я тоже вышла и прищурившись посмотрела на солнце. Было облачно, и солнца не было видно, но по моим ощущениям был ранний вечер.

— Подожди! — крикнуло мне существо и дернуло за подол платья. — Нам срочно нужно поговорить! Эй, ты наступаешь мне на ноги… Не делай вид, что ты меня не видишь. Я знаю, что это не так.

Из его рта вылилось немного воды прямо на мои штиблеты с пуговичками.

— Ой, извини. Со мной это случается только тогда, когда я волнуюсь.

Я посмотрела на фасад церкви. Скорее всего, это был викторианский стиль, с разноцветными витражами и двумя башнями. Кирпичная кладка перемежалась с кремово-белой штукатуркой, и вместе они образовывали симпатичный полосатый узор. Но как высоко я бы ни задирала голову, нигде не было видно ни одной фигуры или горгульи. Странно, что призрак слонялся именно здесь.

— Я зде-е-е-есь! — крикнул призрак горгульи и залез на стену прямо передо мной. Он двигался, как ящерица, все призраки так умеют. Пару секунд я смотрела на кирпич рядом с его головой, потом отвернулась.

Существо было не так уже уверено, что я его вижу.

— Нупожалуйста! — сказала горгулья. — Было бы так здорово — поговорить с кем-нибудь другим, кроме призрака сэра Артура Конан-Дойля.

Да он совсем не глуп, этот призрак. Но я не поддалась на провокацию. Мне было его немного жаль, но я знала, какими прилипчивыми могут быть эти малютки, кроме того, он помешал нашему поцелую и из-за него Гидеон, наверное, считает меня капризной коровой.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожа-а-а-а-алуйста! — сказало существо.

Но я и дальше изо всех сил его игнорировала. У меня и без него хватало проблем.

Гидеон подошел к бровке и махнул рукой, останавливая такси. И разумеется, тут же подъехало пустое. Некоторым людям в таких делах всегда везет. Или у них просто такой авторитетный вид. Возьмем, например, мою бабушку, леди Аристу. Ей достаточно остановиться на краю тротуара и строго посмотреть, как водители такси тут же тормозят.

— Ты идешь, Гвендолин?

— Ты не можешь просто взять и уйти. — В хриплом детском голоске слышались разрывающие душу слезы. — Мы только-только нашли друг друга.

Если бы мы были одни, я, наверное, не выдержала бы и заговорила с ним. Несмотря на острые клыки и когтистые лапы он был очень милым и, наверное, имел не слишком много общения. (Призрак сэра Артура Конан-Дойля, во всяком случае, нашел бы лучший способ времяпрепровождения. И вообще, что он должен был делать в Лондоне?) Но если общаешься с призраками в чьем-то присутствии, тебя считают — если повезет — лжецом или даже — в большинстве случаев — сумасшедшим. Я не хотела рисковать, боясь, что Гидеон примет меня за сумасшедшую. К тому же последняя горгулья-демон, с которой я разговорилась, настолько привязалась ко мне, что я едва могла одна пойти в туалет.

Поэтому я с каменным лицом села в такси и всю поездку смотрела прямо перед собой. Сидевший рядом Гидеон всю дорогу смотрел в окно. Водитель разглядывал в зеркальце заднего вида наши костюмы, задирая в недоумении брови, но ничего не говорил. За это он заслуживал уважения.

— Скоро полседьмого, — сказал Гидеон, очевидно, старавшийся начать нейтральный разговор. — Не удивительно, что я так проголодался.

Только когда он это произнес, я почувствовала, что тоже голодна. Из-за ужасного настроения за столом от завтрака в кругу семьи я и половины не съела, а школьная еда была, как всегда, несъедобная. С некоторой тоской я подумала об аппетитно выглядевших бутербродах и булочках на столе у леди Тилни, которые нам так и не довелось попробовать.

Леди Тилни! Только теперь я сообразила, что не мешало бы мне и Гидеону договориться о том, что случилось с нами в 1912 году. История совершенно вышла из-под контроля, и я не имела ни малейшего понятия, как среагируют Хранители, не понимающие никаких шуток в отношении путешествий во времени. Гидеон и я совершили этот прыжок с заданием, влить леди Тилни в хронограф (между прочим, я так и не поняла, зачем это нужно, но всё выглядело страшно важным; если я не ошибаюсь, речь идет о спасении всего мира, как минимум). Но до того, как мы сумели выполнить задание, появились моя кузина Люси и Пол — в свое время злодеи всей этой истории. По крайней мере, так считают все родственники Гидеона и он сам. Якобы Люси и Пол украли второй хронограф и спрятались с ним во времени. Несколько лет никто ничего о них не слышал — пока они не появились у леди Тилни и поставили с ног на голову все наше чаепитие.

Но вот в какой момент появились пистолеты, я от испуга совершенно забыла, помню только, что в какой-то момент у головы Люси оказалось оружие в руках Гидеона, пистолет, который он вообще-то не имел права брать с собой. (Как я свой мобильник, только мобильником нельзя никого застрелить!) После этого мы сбежали в церковь. Но у меня постоянно было ощущение, что вся история с Люси и Полом была не так проста, как это хотели представить де Вилльеры.

— Что мы скажем по поводу леди Тилни? — спросила я.

— Хм. — Гидеон устало потер рукой лоб. — Не то чтобы нам нужно врать, но, наверное, было бы умнее в данном случае умолчать о некоторых вещах. Лучше всего будет, если буду говорить только я.

И снова этот знакомый командирский тон.

— Конечно, — сказала я. — Я буду кивать с закрытым ртом, как и положено девочке.

Непроизвольно я скрестила руки на груди. Почему Гидеон не мог вести себя нормально? Сначала он меня целует (и между прочим, не один раз!), а сразу после этого ведет себя как Великий мастер из ложи Хранителей?

Каждый из нас смотрел на улицу из своего окна.

Первым прервал молчание Гидеон, и мне это доставило некоторое удовлетворение.

— Что случилось? Кошка украла твой язык?

То,какон это произнес, придало словам оттенок смущенности.

— Э-э-э?

— Моя мама спрашивала меня, когда я был маленький. Когда я так же упорно смотрел в одну точку, как ты сейчас.

— У тебя естьмама? — Только после того, как я произнесла эти слова, я заметила, насколько глупым был вопрос. Господи!

Гидеон задрал бровь.

— А ты что думала? — спросил он, явно развеселившись. — Что я — андроид и меня собрали дядя Фальк и мистер Джордж?