Юлия Пульс - Гладь (СИ) Страница 4

Мучитель надавил на челюсть, заставляя открыть рот, и впихнул кусок картошки. Я выплюнула еду ему в лицо и улыбнулась.

— Ешь! Ты мне нужна живой.

— Зачем? — прокряхтела я, едва шевеля языком.

Укол продолжал действовать. Я не чувствовала боли и от этого на душе становилось хуже. Ощущала себя живой, но одной ногой ступила в потусторонний мир. Он ждал меня, манил. Надеялась, не успела так нагрешить, чтобы попасть в ад.

— Какая ты красивая, — залюбовался он, вытирая мокрой тряпкой мои щеки, лоб и губы.

— Пошел ты, — выдавила я из себя. Даже ярость обессилила, загибаясь от отчаяния в уголке души.

— Моя хорошая. Ты ешь, любимая, ешь, — продолжал мучитель сладкие речи.

От них меня тошнило больше, чем от еды.

Пока он не втолкал в меня половину миски, не успокоился. Мне так хотелось вновь остаться наедине с собой, что я давилась, но глотала крупные куски.

— Моя умница, — похвалил мучитель и захлопнул за собой дверь…

Я сорвала мешок с лица и огляделась. Кромешная темнота, как в гробу. Запах бензина и рев мотора помогли понять, что находилась в багажнике.

Начала копаться в сумочке в поисках телефона. Наткнулась на фарфорового кролика, что подарил Максим на Новый год. Крепко зажала его в левой руке, вроде он мог спасти и продолжила поиски. Выудила сотовый и судорожно нажала на кнопку вызова.

– Я уже почти на месте, – радостно сообщил любимый.

– Помоги! – закричала я.

Машина со свистом затормозила, крышка багажника распахнулась и я увидела перекошенное гневом лицо Ромы.

– А-а-а! – только и успела снова закричать, но мобильник оказался у Ромы. Он разбил его об асфальт и захлопнул багажник.

Тело сковал страх, руки похолодели и затряслись.

Я до боли сжимала кролика в ладони. Услышала хруст пальцев и прижала руки к лицу в попытке их согреть.

– Боже, что делать? Что делать? – шептала я кролику.

Кроме косметики в сумочке не было ничего полезного. Почему я не взяла хотя бы маникюрные ножницы или на худой конец пинцет? Эти предметы вряд ли меня спасут, но хоть на душе стало бы спокойней.

Машина все ехала и ехала. Но куда? Кто за рулем? Нет сомнений, что иномарка без номеров подъехала к ресторану специально за мной. Кому надо помогать Роме меня похищать? Видимо, это шутка.

– Шутка. Неудачная шутка, – утешала я себя, шепча заветные слова без остановки.

Перебирала в памяти слова Ромы, сказанные недавно: «Ты не выйдешь за него замуж».

Сердце заколотилось в груди подстреленной птицей. Паника охватила сознание. Надежда на спасение таяла, как лед в бокале.

Нет. Нельзя отчаиваться. Надо верить. Максим понял, что я в беде и едет меня спасать. Любимый меня не бросит. Я же успела позвонить. Он все поймет. Вызовет полицию. Скоро Рому поймают и посадят. Я работаю в суде, поэтому не должна паниковать. Сколько случаев было в практике, что преступников находили по горячим следам. Все обойдется. Надо верить. Это же Рома. Обычный парень из страховой компании. Скоро он поймет, что совершает преступление и отпустит меня. Да.

Машина продолжала движение и не думала останавливаться. Сколько я пролежала в скрюченном состоянии? Конечности затекли. Дышать тяжело.

Под колесами послышался гравий. Автомобиль замедлил ход. Урчание мотора заглушали крики чаек. Где я? Неужели рядом с морем? Все сходится. До побережья примерно два часа езды. Только не это. В подобной глуши трудного кого-то найти. Домов мало, пляж заброшен, рядом свалка. Шансы малы.

Иномарка плавно остановилась. Я услышала приближающиеся шаги и приготовилась к атаке.

Багажник открылся и яркий свет от фонарика на мгновение меня ослепил, сжирая последний шанс на побег.

Я увидела ликующее лицо Ромы. Он улыбнулся, погладил меня по голове и его гипнотические глаза блеснули, заставив меня испытать животный страх.

Вокруг не заметила домов. Сплошное поле и кое-где горы мусора. Меня никогда не найдут в этой глуши. От шока я потеряла способность двигаться.

Он крепко связал мои руки, раздавил ботинком кролика и затащил в грязный подвал двухэтажного дома.

Он бросил меня на пыльный бетонный пол и присел рядом, а чайки так и кричали вокруг, да так громко, будто пытались меня спасти.

Кандалы окутали руки и ноги, обжигая металлическим холодом.

– Я же сказал, что ты не выйдешь за него замуж, а ты не верила, – расхохотался он мне в лицо.

– Рома, хватит! Это уже не смешно! Давай поговорим откровенно. Пойми, сердцу не прикажешь. Я полюбила Максима и сделала тебе больно, прости, но я ничего не могу поделать с этим чувством, – я решила поговорить по-хорошему, чтобы найти к нему подход, вызвать жалость. Быть может, он проникнется и отпустит меня домой.

– Вот и я ничего не могу поделать со своим чувством, – просверлил меня зелеными глазами Рома и медленно ушел, захлопнув за собой дверь, оставив меня в кромешной тьме.

Надежда достучаться до мучителя умерла под пылью подвального пола. Кричать не было смысла, но я орала, что есть мочи, пока голос окончательно не охрип. Плакать тоже глупо, но я рыдала, пока от отеков не заболели веки.

Сердце выбивало чечетку по ребрам, я не в силах его остановить. В безысходном состоянии связанной по рукам и ногам, я находилась очень долго. И все же верила, что это просто шутка и вдруг откроется дверь, в которую зайдет Максим. Или ребята с телевидения забегут с шариками и плакатами «Розыгрыш!». Я долго буду на них обижаться за такие шутки и, может, даже подам в суд, чтобы взыскать моральный ущерб. Нельзя так жестоко шутить над беременной девушкой. Это может плохо отразиться на моем ребенке.

Дверь открылась, как я и хотела, но вместо шариков и счастливых улыбающихся лиц, вошел Рома…

Когда же закончится этот ад? Боже, забери мою душу. Нет сил терпеть. Больно вспоминать.

Опять он приближался ко мне. В руках мучителя сверкнул тесак. Рома размахивал им из стороны в сторону, показывая свою силу, а мое сердце в страхе замирало каждый раз, когда лезвие со свистом прорезало воздух.

Чайки утихли. Сколько времени? Я потерялось в пространстве.

– Я так люблю тебя, Диана, — ласково прошептал он, приставляя нож к горлу.

Я сглотнула и закрыла глаза. Ну же, давай, убей. У меня нет шансов на спасение. Да и зачем ходить по земле, если мой ребенок мертв. От малыша осталось лишь кровавое месиво на бетоне. Хочу тоже кануть в никуда.

– Ты не злись, любимая. Я стал таким из-за тебя. Знаю, ты не хочешь быть моей, но тебе придется. После того что я с тобой сделал, Максим тебя не захочет.

– Привет, – улыбаясь, произнесла я.