Монастырь призрачных шахидов (СИ) - Волынская Илона Страница 4

- За что? – ошеломленно спросил Роман.

- Ну как же! Методичку свою печатали?

- Но подождите… - жалко забормотал Роман, - Это ж еще в том году было! Она же в рамках темы публиковалась, мы ею потом за год отчитывались. Вы должны были из бюджета темы перечислить!

- Я, молодой человек, вам ничего не должен! – с глубоким удовлетворением сообщил шеф, - Долги приходится платить! Все долги! Вы сполна ответите за погубленное произведение искусства, Александр Сергеевич на том свете порадуется, вы заплатите…

- Иван Алексеевич, - просительным, почти молящим тоном сказал Роман.

- Да? Вы о чем-то хотели попросить? – мгновенно отреагировал шеф. Похоже, для полного морального удовлетворения ему не хватало как раз Романовых оправданий и просьб.

И Роман попросил:

- Заткнулись бы вы, а?

- Да как… Как вы смеете!

- А вот верите, Иван Алексеевич, теперь – смею, - и коротко кивнув, Роман сбежал вниз по лестнице, понимая, что оставляет университет навсегда.

Его ждал одинокий Новый год – с бутылкой самого дешевого шампанского и подведением жизненных итогов. Ну, а что еще делать, если вся твоя, пусть не самая радостная, но понятная и привычная жизнь, вдруг оказывалась разнесенной вдребезги, и на этих жалких руинах предстояло как-то, непонятно как, начинать новую.

А бутылку дешевого шампанского тоже еще предстояло купить. Роман выскочил из маршрутки поблизости от супермаркета. Обревизовал наличность в бумажнике. М-да, не густо. Зарплату за декабрь ему выплатят, а что потом – совершенно непонятно. И еще 500 гривен долгу. Может, не стоит тратиться на шампанское? Роман покачал головой. Символ должен быть, а не то от всех нынешних многочисленных радостей как раз с ума сойдешь. Или повесишься. Лучше бы сейчас, конечно, водки, но… Повторимся – Новый год все-таки, символ должен быть.

Одно хорошо, когда денег нет, проблема выбора тоже не обременяет. Что там марка, букет и прочие буржуазный глупости. Находишь самую дешевую – и пошел к кассе. Перед полками с шоколадом Роман остановился. Тут же мысленно погрозил сам себе пальцем. Девушки, чтоб шоколадом угощать, у него нет, а сам шампанское и картошкой закусит. Шампанское и жаренная картошка – какая, однако, вкуснота!

Он уже хотел шагнуть прочь… Замер. Зябко повел плечами. Теперь он точно знал, что чувствует канат, когда его перетягивают. В перетягивание каната играли Романовы чувства. Глаза ясно говорили – вокруг никого. И в то же время не покидала уверенность, что рядом с ним кто-то стоит. Он огляделся. Охранник с рацией в самом конце длиннющего ряда сладостей – приглядывает, чтоб господа покупатели батончики не тырили. Да еще пацан лет одиннадцати. И тут же Романа отпустило. Органы чувств пришли к согласию – никакого больше иллюзорного присутствия. Лишь вполне реальный мальчишка, подходящий все ближе и ближе.

- Нервишки стали ни к черту, - мрачно буркнул Роман. Пацан подошел совсем близко. У Романа в голове словно сирена взвыла. Только что, вот секунду назад с длинными полками сладостей было все в порядке. Но не сейчас! Сейчас к ним нельзя было прикасаться. От них надо бежать! Прочь! Немедленно!

Роман сделал шаг назад. Подошедший мальчишка занял его место… Внутри Романа заорало что-то, давя и доводы рассудка, и страх показаться смешным. Роман прыгнул. Сгреб пацана в охапку, рухнул на грязноватый пол. Придавленный Романом мальчишка придушенно заверещал…

- Ты что делаешь? – издалека крикнул охранник и побежал к ним, тяжело бухая ботинками.

Раздался резкий хлопок. Это было феерически красиво. Сверкающий всплеск ярких конфет и следом – короткая струя огня. Словно исполинская огненная жаба на мгновение высунула язык, слизнуть зазевавшуюся мошку. Бруски шоколадных батончиков пропеллерами закружились в воздухе. И разом, будто по приказу, помчались вниз.

Шоколадный дождь дробно простучал Роману по голове и плечам. И все стихло.

- Класс, - сосредоточенно сказал мальчишка, выглядывая из-под руки Романа. Подхватил валяющуюся рядом конфету, быстро раскрутил фантик и сунул в рот.

Роман, кряхтя, поднялся. Добежавший до них охранник в полном ошеломлении глядел на раскиданный вокруг шоколад, потом нерешительно заглянул в зияющую посреди полок дыру. Коротко присвистнул.

- Ни фига ж себе! Опять как в 2001-м!

- А что было в 2001-м? – хрипло поинтересовался Роман. Спрашивал он просто так, на самом деле его не слишком интересовало, что там было в 2001-м. Ноги подкашивались от запоздалого страха и одновременно острого облегчения. «Господи, как хорошо! Как здорово, что оно бабахнуло!» – навязчиво-радостно вертелось в мозгу. Ох и по-идиотски бы он выглядел, если б уронил пацана на пол, сам свалился – и ничего.

- Да ну, ты че, не помнишь? По всему Днепропетровску взрывы бабахали. – охранник отвечал рассеянно, не отрывая глаз от дыры, - Подряд: троллейбус на мосту, три взрыва на проспекте, шесть – на Центральном рынке, потом на Плеханова, на Ленинградской, на Островского, на «Метрострое» и еще 3 кафе бахнули. И всюду вот как здесь, - он ткнул пальцем в дыру, - Заряд слабенький, чтоб хлопнуло, но без жертв. Говорят, придурок какой-то баловался, крутого террориста изображал.

- Где ж без жертв? – потирая бок, возмутился Роман, - Мы ж с пацаном напротив стояли. Получили бы весь заряд прямо в физиономии.

- Это точно, - согласился охранник. Вдоль длинных рядов к нему уже торопились собратья, - Вовремя ты упал. Э, погоди, - он вдруг с подозрением уставился на Романа, - А ведь ты еще до взрыва упал! Я видел!

Недоумевающе глядя на охранника, Роман невольно сделал шаг назад. Охранник надвигался на него:

- А ну говори, откуда про взрыв знал? А ну стой, разберемся!

Роман побежал. Он мчался, лавируя между полками, а следом неслись крики и грохот. Роман вылетел в широкий проход…

Из-за угла навстречу ему выкатилась тележка, полная рулонов туалетной бумаги. Немыслимо извернувшись, Роман избежал столкновения и тут же изо всех сил дернул тележку. Молоденькая продавщица истошно завизжала, тележка накренилась, тугие рулончики сыпанули на пол, под ноги настигающим охранникам. Из-под порвавшихся оберток выплеснулись длинные бумажные ленты.

Мимолетно порадовавшись дикому всплеску ругани, Роман рванул дальше. Пронесся мимо ошеломленной очереди. Наперерез ему, широко растопырив руки, выскочил парень с рацией в руке. Короткий тычок под ребро – и выражение азарта на лице охранника сменилось тяжкой обидой. Он коротко хрипло выдохнул и согнулся пополам. До Романа ему уже не было никакого дела.

Мимо ячеек хранения Роман помчался к дверям. Господи, какой же он идиот! Двери-то автоматические! Никогда, ни за что на свете они не распахнуться перед бегущим человеком! Не успеют!

Позади, у кассы, снова послышались ругань и крики – охранники выпутались из туалетной бумаги и теперь настигали. Роману оставалось только бежать к закрытым дверями. Он даже прикрыл глаза – ща-а-ас как вмажется! Но тут автоматические двери дрогнули и медленно поползли в стороны и Роман со всего маха врезался в мокрый зонт.

Зонт вывернулся, сминаясь. Позади зонта глухо ойкнули, Роман ткнулся во влажное, пахнущее мокрой шерстью пальто, и они кубарем выкатились на мокрые плиты: Роман, зонт, и насмерть перепуганный мужик, на свою беду решивший перед праздником заглянуть в супермаркет.

- Извините, извините, ради бога, - Роман вскочил, пробежал через стоянку, свернул в ближайший переулок. Титаническим усилием заставил себя остановиться и пойти медленно, спокойно, не пугая прохожих. В груди у него горело, хотелось прислониться к стене и так стоять, не шевелясь. Но Роман упорно шел. Со стороны супермаркета неслось завывание сирен.

Оперативно приехали. Видно, кто-то из охранников нажал «тревожную кнопку». Может, зря он в бега рванул? Роман покачал головой. Ну да, мало ему подозрений в убийстве, еще и в террористы зачислят. Действительно, если со стороны глянуть – чего это он на пол рухнул, когда никакого взрыва еще не было? Рассказывать ментам про странное чувство – будто подошел кто-то, невидимый, а потом возле стенда с батончиками вдруг стало опасно? Ох и здорово это прозвучит, ох и понравится ментам, ох и понравится! Нет уж, подальше отсюда!