Сергей Садов - Дело о неприкаянной душе Страница 4

– Эзергиль, это куда ты? Здравствуй, Зорег.

– Дядя, – кисло кивнул мой брат. Дядю он не любил еще больше, чем отец. Не любил с того дня, как дядя оттаскал его за уши, когда братик попытался украсть у него крылья лет двести пятьдесят назад. Нет, Зорег не злопамятен. Он просто злой. Да и на память еще не жалуется.

– Так вот, я хочу с вами поговорить о вашем сыне Эзергиле. Дорогой братец, ты в курсе, что у твоего сына с завтрашнего дня в школе начинается летняя практика? И ты, конечно, в курсе, что если он не пройдет ее, то останется на второй год.

– Серьезно, что ли? – изумился отец. – Сын, ты че мне ничего не сказал? Мы бы нашли тебе местечко для этой… как ее? Практики.

– Я уже взрослый! – обиженно зашипел я. – Мне уже почти сто двадцать лет! Через шестьдесят лет я получу свой хвост.

– А рога получишь после женитьбы, – заржал мой брат.

Я поморщился. От плосковатых шуток братца порой становилось тоскливо. Хотя лично он считал, что плоские шутки, то что надо. Дядя же свысока глянул на Зорега, но от комментариев воздержался.

– Практику вашему сыну я нашел. В министерстве наказаний. Он должен помочь одной заблудшей душе…

– Что!!! Помочь?!! Он же черт!!! Он не помогать должен! Он должен, наоборот, завлекать людей, дабы забирать их души! Вот я помню, как за одним святым охотился. – Отец издал смешок. – Давно это было. Святой, святой, а как я монетки показал, так сразу и не святым оказался.

– Ага, – кивнул дядя. – Только ты забыл рассказать, как от архангела Михаила потом улепетывал, под чьим покровительством тот святой и находился. Даже хвост свой потерял. Две недели на Земле прятался, пока я тебя не отыскал. А хвост так и остался трофеем у Михаила.

– Пап, ты мне это не рассказывал, – встрял я.

– А ну цыц! – рявкнул отец. – Монтирий, ты бы постыдился при сыне так отца срамить!

Дядя эту жалобу проигнорировал.

– Так как насчет практики?

Отец тяжело вздохнул.

– Он же черт, – опять повторил он.

– Вот и отлично. Научится разбираться во взаимоотношениях людей. И ведь практика в министерстве наказаний!

Этот аргумент отца убедил. Еще бы! Какой черт не мечтает поступить на работу в это престижнейшее учреждение Ада? А какой туда конкурс!!!

– Ладно, что от меня-то надо?

Дядя тут же щелкнул пальцами, и на столе материализовался листок бумаги.

– Вот, оформи заявку.

Отец покосился на меня, вытер руки о майку и стал писать. Подписался. Дядя моментально выхватил листок и прочитал его.

– Стараешься, – похвалил он моего отца. – Всего пара дюжин ошибок. Молодец. – Дядя опять щелкнул пальцами, и листок исчез. – Ну вот. Заявку я отправил. Эзергиль, не подведи меня. Я ведь лично за тебя просил.

Он лично за меня просил. Ха! Видел я, как он просил. «Мне нужно вот это и это. И БЫСТРО!!!»

Я убито кивнул.

– Да, дядя Монтирий.

– Вот и хорошо. Завтра перед началом твоей практики я с тобой еще встречусь. Братик, до свидания. Не скучай без меня. Мадам. – Дядя снова повторил свой подвиг, поцеловав моей маме ручку уже на прощание, чем привел ее в совершенный восторг. У отца же хвост встал дыбом. Он что-то буркнул в адрес крылатых, которые слишком много о себе воображают. Дядя ехидно ему поклонился и исчез.

– Вот зануда, – буркнул мой брат ему вслед.

– И вовсе он не зануда, – заступился я за дядю.

– А ну цыц! Оба! – рявкнул отец. Потом печально вздохнул. – Родню не выбирают. И угораздило же в семье добропорядочных чертей родиться такому уроду!

Я счел за лучшее как можно быстрее исчезнуть с кухни. Распространяться по поводу своего непутевого родственничка отец мог часами. Нет, слушать его бывает занятно. Но только если слушаешь все это первый раз. Или второй. Или третий. Ну, на худой конец – четвертый. Но когда все это повторяется уже в сто четвертый раз, то становится тоскливо.

– Спокойной ночи, – пожелал я всем из-за двери. Это был самый верный способ отделаться от отцовской лекции.

– Ребенку завтра рано вставать! – тут же вмешалась мама. – Иди, деточка, иди. Отдыхай. Умаялся за сегодня.

Я благоразумно воздержался от ответа и поспешил исчезнуть в своей комнате. Завтрашний день обещал быть очень веселым.

Глава 2

В школе, как обычно, вместо приветствия я огрел портфелем своего заклятого врага Ксефона и тут же спрятался за морок. Ксефон никогда не был силен в наваждении, поэтому я не боялся, что он меня увидит. Из-за морока я с интересом наблюдал, как Ксефон вертится волчком, пытаясь разглядеть, кто его ударил.

– Эзергиль, сволочь ты этакая! Я ведь знаю, что это ты?! А ну выходи!

Щаз-з, побежал уже.

– Пользуешься тем, что я не очень силен в наваждении!

И кто в этом виноват? Я, что ли? Учиться надо, а не по кафе бегать. По части сбегания с уроков Ксефону равных не было. С другой стороны, он почему-то ходил в любимчиках нашего классного руководителя!

– Ну погоди, дождешься у меня.

Я создал свое подобие и заставил его на миг показаться из-за морока. Потом направил его к выходу.

– Ага, – злорадно прошептал Ксефон. – Ты и сам не такой уж ловкач, каким хочешь показаться.

Он осторожно стал красться за еле заметным облачком морока, за которым, по его мнению, скрывался я.

– Ну, держись! – завопил он, бросаясь в атаку. Естественно, мой образ на его храбрый бросок никак не прореагировал. Ксефон же, пролетев сквозь него, впечатался носом в бюст Горуяна. – У-у-у-у!!!! – завыл он.

Я уже сдерживаться не мог и расхохотался. Морок, естественно, рассеялся. Ксефон с откровенной ненавистью уставился на меня. Однако хуже всего для него было то, что его позор видели еще несколько одноклассников. А значит, скрыть его не удастся. Эти свидетели сейчас и присоединились к моему смеху.

– Ловко тебя надули, Ксефон, – заметила Кленни, хихикая. – Говорили ведь тебе, учи наваждение.

Ксефон, что-то сердито бурча себе под нос, направился к двери класса, волоча за собой портфель и потирая красный и опухший нос.

– Ты бы к врачу сходил, – посочувствовал я ему. Вчерашний мой синяк был отомщен.

– А пошел ты… ангелочек! – рявкнул он.

Назвать какого-нибудь черта ангелом… это было страшное оскорбление. Я уже хотел было броситься в драку, но тут появился наш классный. Он оглядел всех нас с высоты своего гигантского роста, помахивая хвостом, украшенным элегантной кисточкой. Поправил очки.

– Так, – прокаркал он. – Эзергиль, опять ты хулиганишь?

– А что я? – праведно возмутился я. – Вы слышали, как он меня назвал?!

Собравшиеся вокруг одноклассники подтвердили мою правоту.

Учитель холодно оглядел всех. Вокруг мгновенно установилась тишина.

– С учетом одного твоего родственничка, – усмехнулся он, – в этом нет для тебя ничего оскорбительного.